Ознакомительная версия.
— Что это такое — Суд Божий, — спросил старший лейтенант Макаров, — нам что, других судов мало? Конституционный, Гаагский, Хамовнический. Одна хрень — правды нигде нет.
— Суд Божий — это поединок, в котором над вами нет судьи. Только ты и твоя правда! Победил — значит, ты прав, проиграл — плати по счетам.
— Это как на дуэли, что ли? — хмыкнул Корнеев.
— Да, что-то вроде того, только без оружия, на лобном месте, при свидетелях.
— Без оружия? — удивленно произнес Стольников. — Бред! Сейчас это невозможно.
— Не скажи, — покачал головой отец Михаил, — вы разве не слышали ничего про Игоря Панкратова?
— Нет, а кто это?
— Первый Защитник. Несколько лет назад в Подмосковье он смог пройти через все круги ада и добиться Высшей Справедливости. Причем сделал это буквально за полдня.
— И где он сейчас?
— Он погиб.
Корнеев снова хмыкнул.
— Кто бы сомневался.
— Смерть была его добровольным выбором. По личным мотивам.
— Это как? — не понял Корнеев. — Сам себе пулю в лоб пустил или, как Христос на Голгофе, за других смерть принял?
— Ну, почти так, — согласился отец Михаил. — Когда ему необходимо было сделать выбор, он решил, что прошел свой путь до конца, и не стал уклоняться от предназначенной ему пули, хотя мог это сделать.
Корнеев был упрямым малым и очень любил жизнь. Он тряхнул головой и провел ладонью по стриженным волосам:
— Не понимаю. Как это так? Мог уклониться и не стал. Значит, не мог.
— Да. Это сложно понять, — согласился отец Михаил. — Когда-нибудь об этом будут рассказывать в школьных учебниках, но сейчас еще много сил на Земле, которые готовы пойти на все, чтобы как можно меньше людей в принципе знали о нем да и о проекте «Защитник».
Полог палатки зашевелился, все повернули головы и посмотрели на вошедшего, рядового Семенюка.
— Ну что, засранец, — подколол его Макаров, — предупреждал же тебя, не ешь черешню. А ты — чуть-чуть, чуть-чуть!
Семенюк, здоровенный увалень с пухлыми губами, в гимнастерке с закатанными рукавами и в стоптанных армейских полуботинках, нерешительно переминался с ноги на ногу на пороге палатки и почему-то не спешил входить.
— Чего стоишь? — прикрикнул на него Макаров. — Входи!
— Я тут с парнем из радиоперехвата пересекся, — глядя в пол, проговорил Семенюк, — кореш мой, земляк. Он шифровальщиком там служит.
— Где пересекся? В кустах? — хохотнул Корнеев.
— Нет, на плацу, — пробубнил Семенюк, поудобнее перехватывая автомат. В его руках автомат АКМ казался детской игрушкой, которую он давно перерос. — Он в штаб бежал. Успел шепнуть мне, что подлодка какая-то к берегу подошла. Он говорит, что, судя по радиоперехвату, на подлодке капитан сошел с ума и хочет вдарить ракетой по Боско ди Чильеджи. Вот я и подумал, может, нам лучше свалить отсюда, пока не поздно…
Старший лейтенант Макаров и отец Михаил переглянулись. Однако сказать что-нибудь друг другу они не успели. Над военным лагерем заунывно и нервно взывала сирена.
«Боевая тревога!»
* * *
… Анна Сирош не считала себя кисейной барышней, однако и мужиком в юбке она считать себя тоже отказывалась. Поэтому предложение о помощи от Пола Ньюмана она приняла благожелательно, хотя несколько неохотно.
Пол показался ей слишком старым. «Ему, наверное, уже больше тридцати, — подумала она, — изучая краем глаза его лицо. — Наверняка у него есть жена и минимум двое детей, а помогать он мне задумал исключительно ради легкого командировочного флирта. Но если приставать активно не будет, пусть помогает. Тем более что у него есть машина!».
Пол оставил свою машину на стоянке для прессы возле КПП. Когда был отдан приказ о запрете выхода журналистов за территорию миссии, они обошли КПП сбоку, пролезли под колючей проволокой и благополучно успели выехать со стоянки перед постом до того, как ее заблокировали танком. Теперь они ехали в открытом джипе Пола в сторону южного блокпоста, старательно объезжая выбоины и впадины на некогда шикарной и оживленной трассе Цхинвал-Тбилиси. Сейчас эта дорога представляла собой жалкое зрелище. За четыре периода военных конфликтов, которые в общей сложности насчитывали более сорока лет, дорогу успели основательно проутюжить бомбами, гранатами, ракетами, а также траками тяжелой гусеничной техники, и теперь езда по ней представляла собой движение в стиле «пьяный мастер». Пол, вцепившись в баранку, осторожно объезжал препятствия, стараясь, чтобы машину трясло как можно меньше, но чтобы при этом скорость не падала. Анна же раскрыла на коленях крошечный нетбук, поймала через специальное устройство коммерческий спутник, при помощи специальной программы взломала код и через него вышла в Интернет. Затем она настроила свой фотоаппарат на прямую передачу фотографий на сайт «Свободная Колхида» и принялась щелкать затвором, фотографируя световой столб и буквы, проступающие на нем.
Пол покосился на эту систему и подумал: «А девочка-то не промах. Такая конструкция стоит немалых денег. Интересно, кто ее финансирует?» Одновременно он отметил, что она недурна собой, у нее стройные ноги и вполне приличная грудь. «Помогать ей будет приятно! А там можно будет пригласить ее к себе на ранчо. Стариков порадовать!» За двадцать пять лет своей репортерской жизни он так и не удосужился жениться.
Однако развить мечту о тихой семейной жизни он не успел. Впереди показался южный блокпост, и к своему удивлению они обнаружили, что жизнь вокруг него, несмотря на то, что время было далеко за полночь, вовсю бурлила и кипела. Бригада столяров спешно строила трибуну, над которой висел яркий транспарант на грузинском и английском языках «Добро пожаловать в Грузию!». Рядом на обочине дороги стояло больше десятка потрепанных мерседесов и БМВ, в которых сидели угрюмые бородатые парни в черных кожаных куртках. Тут же стояло несколько автобусов, рядом с которыми репетировали мальчики и девочки в национальных грузинских костюмах. Ко всем машинам были прикреплены национальные грузинские флаги и флаги Организации, из всех колонок звучала национальная музыка.
Сам блокпост был закрыт мощным шлагбаумом и светился огнями, как новогодняя елка. Возле него стояло несколько бронетранспортеров и бронированных джипов, из которых, как грибы, торчали головы солдат в кевларовых шлемах. По три штуки на машину. Все они были настороженно-молчаливы.
Пол под пристальным взглядом горячих кавказских парней подкатил к шлагбауму блокпоста и вышел из машины. Навстречу ему из броневика с большой неохотой вылез сержант в бронежилете с автоматом наперевес.
Ознакомительная версия.
