Геннадий Марченко - Музыкант (дилогия)

– Знакомую? – Муха почесал репу. – Да давай, мне жалко что ли… Да и пацаны, думаю, не возникнут.

– Подожди минуту, я с ней созвонюсь.

К счастью, общий аппарат в этот момент был свободен. Я заглянул в карманную записную книжку и набрал номер, начинающийся с буквы «К» и последующих пяти цифр. Блин, как все было сложно…

– Алло, – раздалось на том конце провода.

Ого, удачно, что трубку взяла Ленка. А то я внутренне напрягся, представляя, что первой к телефону подойдет ее мама. Хотя вроде бы чего мне бояться, 63-летнему ловеласу, сказал бы, чтобы Лену пригласили к телефону, и всего-то делов.

– Привет, Лисенок, это Ежик.

– Привет! Что-то случилось?

– Да нет, почему сразу случилось… Просто мы с парнями собрались сейчас в Серебряный бор ехать, купаться-загорать, они не против, если и ты составишь нам компанию. Ты как насчет культурно отдохнуть?

– Ой, я даже не знаю… Нужно купальник поискать. И маму предупредить… Хотя она дома будет к вечеру, тогда я ей записку на всякий случай оставлю. А можно я подругу возьму, а то вас много, немного не по себе…

– Бери, конечно, не вопрос. Через сколько будешь готова? Минут через тридцать? Ну и отлично, тогда через полчаса я буду возле твоего подъезда.

– Договорились. А гитару не возьмешь? Ты же вроде композитор, если не наврал, сыграл бы что-нибудь на природе.

– Хм, гитару?.. Ладно, захвачу.

А через полтора часа мы всемером – я, Лена, ее подруга Оля, Бугор, Муха, Дюша и Сява – уже выходили со станции метро «Белорусская». Здесь мы сели на автобус, добрались до остановки «Школа» и еще спустя пять минут пешего хода были в Серебряном Бору. Учитывая, что мои кореша к выезду на природу нормально не подготовились, то есть выпить и закусить захватили 3-литровую банку пива и несколько вяленых воблочек,

еще на остановке в небольшом магазинчике я затарился, как выразился Бугор, «шамовкой». В большой кулек нам сложили два десятка пирожков с разной начинкой, огурцов, помидоров, полбатона уже порезанной колбасы, хлеба и отдельно три бутылки лимонада. Парни заявили, что пить будут пиво, я бы тоже, пожалуй, хлебнул пивка под воблу, жалко, что пенный напиток не из холодильника. А моя спутница и Ольга от пива отказались сразу, согласившись на лимонад. Поскольку я нес гитару – правда, она была на шнурке, и я забросил ее за спину – но все равно от роли носильщика еды открестился. Мол, на вас всех купи хавчика, да еще и неси. Нет уж, имейте совесть.

К чести парней, при Ленке и Оле они вели себя более-менее сдержанно. Старались следить «за базаром», не опускались до подколок, хотя иногда нет-нет, да и проскакивало, а уж понимающих ухмылок и подмигиваний в мою сторону за спинами девчат было хоть отбавляй. А Муха даже оказывал Ленкиной подруге знаки внимания. Ну а что, девка не страшная, вполне себе, только корма, на мой взгляд, великовата для ее возраста, явно не гимнастка. Ну, как говорится, на вкус и цвет…

Расположились мы чуть в стороне от берега, где нежились на солнышке другие отдыхающие. День был рабочий, поэтому народу было не так много. В основном каникуляры, как и мы, причем как школьники, так и студенты.

Какая же здесь все-таки красота, природа в почти первозданном виде! А спустя полвека отсюда уже будут видны новостройки, и появится вантовый мост. И все равно люди будут ехать сюда отдыхать, потому что других таких мест в Москве больше нет.

Сбросив с себя одежду, мы наперегонки рванули к манящей прохладе, с шумом и кучей брызг залетев в воду. Ольга тоже заскочила практически с нами, правда, чуть менее помпезно. А Лисенок осторожно зашла в воду чуть позже, предварительно, чисто по-девчачьи, протестировав температуру воды пальчиками изящной ножки. Эх, погладить бы эту ножку, вверх по бедру… Хорошо, что нижняя половина моего тела была скрыта водой, иначе я моментально стал бы объектом насмешек.

А потом мы загорали, и я действительно пел песни, выбрав на этот раз кое-что из репертуара Высоцкого. Так, чтобы и Лене понравилось, и парням, потому что песни типа «Шумят хлеба» и «На дальней станции сойду» братве по барабану. А вот «Песня про друга», «Спасите наши души», «Песня о вещем Олеге», и особенно «Банька по-белому» сразу нашли понимание как у мужской, так и у немногочисленной женской аудитории. Особенно когда в «баньке» я вместо «…А на правой – Маринка анфас» спел «…А на правой – Ленкин анфас», после чего моя спутница слегка зарделась. Причем зарделась явно не от палящего солнца, потому что в этот момент мы прятались в тени, совмещая песни и импровизированный обед.

Однако, как же трудно брать баррэ на такой кондовой гитаре! Все пальцы в кровь сотрешь…

– День добрый, ребята!

Мы обернулись. Рядом стояли двое мужчин среднего возраста, оба в плавках, и я подумал, что лицо одного из них кажется мне смутно знакомым.

– И вам не хворать, – первым из нас среагировал Бугор.

– Мы тут компанией неподалеку расположились, – сказал тот, что показался знакомым, – и стали непроизвольными слушателями песен, которые исполняет этот молодой человек. Кстати, как вас зовут?

– Егор.

– Меня Алексей, а это Володя.

Мы обменялись рукопожатиями, и тут меня словно опять пронзщил электрический разряд.

– Постойте. А ваша фамилия не Леонов?

– Точно, Леонов, а откуда ты меня знаешь?

– Ну вы же космонавт…

Блин, он же еще не летал, полетит, насколько я помнил, в 1965 году, и станет первым космонавтом, вышедшим в открытый космос. Но это все в будущем, сейчас-то его никто не знает.

– Вот, Лешка, слава мчится впереди тебя, – усмехнулся его спутник. – Еще не летал, а уже подростки тебя узнают.

– Да какая слава, Володь… Слушай, парень, а правда, откуда ты меня знаешь?

– Э-э-э… В какой-то газете была фотография первого отряда космонавтов, вот ваше лицо и запомнилось.

– Надо же, кто бы мог подумать… Кстати, Володя у нас тоже член первого отряда космонавтов, Комаров его фамилия.

Вот ведь, а Комарова я не узнал. Зато помнил, что он погибнет во время посадки, и всего через несколько лет. Вот только точный год трагедии выпал из памяти.

– Жалко, нет фотоаппарата, а то бы сфотографировались на память, – встрял Сява. – Батя с мамкой обалдели бы.

– Так у нас есть, ребята, давайте сфотографируемся, – предложил Леонов. – А фото мы вам потом вышлем, вы только адреса свои оставьте. Или лучше один кто-нибудь, так легче будет, мы ему все пять… нет, шесть фотографий и отправим.

– Клево! – подпрыгнул Сява, да и остальные парни оживились.

– Вот только мы подошли узнать, чьи песни, Егор, ты пел сейчас.

– Это он сам сочиняет, – ответил за меня Муха.