— Считаете, что именно «растяпы»? — сразу насторожился капитан.
— Скорее всего. Говорилось уже, что не следует сразу искать злой умысел там, где все можно объяснить обычной глупостью.
Капитан недоверчиво хмыкнул. Было видно, что данный тезис у него понимания не встретил. Николай Иванович вздохнул и счел необходимым уйти от данной скользкой темы.
— Но вообще минометы оказались крайне полезным оружием и выпускались нами в войну в огромных количествах. Особенно это было важно в начальный период войны. В приграничных сражениях мы умудрились потерять большую часть уже имеющейся артиллерии, и быстро восполнить эти потери было проблематично. А миномет при той же мощности боеприпаса, что у артиллерийского орудия, стоит в несколько раз меньше, сделать его легче. Имеющиеся на вооружении минометы еще пару раз модернизировали в этом направлении, то есть в сторону сокращения трудозатрат и использования дефицитных материалов. Утверждается, что это удалось сделать с минимальными потерями в тактико-технических характеристиках оружия.
— А подробнее можно? Что именно было сделано?
Николай Иванович развел руками:
— Подробностей я не знаю. Специально этим вопросом я не интересовался.
— Понятно. А что с реактивными минометами? Послушать ваших коллег, то эти… «катюши»… прямо-таки страх на врага наводили.
Николай Иванович кивнул:
— Действительно наводили, очень действенное оружие, убедительное такое. Надо срочно организовывать массовое производство. Плохо то, что с «платформой» для него туго. Имеющиеся у нас в производстве грузовики для пусковых установок явно хлипковаты. Даже для БМ-13 хлипковаты, а уж для появившихся позднее более мощных БМ-31… В ту войну мы устанавливали направляющие на американские трехосные «Студебеккеры». Но будут ли они у нас в этом варианте истории? В общем, толковый и мощный армейский грузовик нам кровь из носу как нужен. Автопрому надо бы поднапрячься. Или на гусеничные шасси ставить.
— С шасси понятно. А что с самими установками?
— А что установки? Они, по сути, весьма примитивные. Самое важное — это сам снаряд. Но тут у нас неплохие наработки. Правда, оперенные снаряды — это не прима, в дальнейшем распространение получила схема со стабилизацией вращением.
— Это нарезные, что ли?
— Нет, направляющие-то в виде пакетов гладкоствольных труб. Снаряд раскручивается сам, за счет наличия наклонно расположенных сопел.
— То есть снаряд нуждается в срочной доработке?
— Может, и нуждается, но точно не в «срочной». Дело это долгое, а война на носу. У нас уже сейчас имеются неплохие реактивные снаряды. Срочно ставьте их в серийное производство, срочно налаживайте выпуск пусковых установок. Время не ждет.
Что Сергею в Кремле понравилось, так это местная столовая. Кормили тут даже лучше, чем в наркомате. И кабинет ему выделили. Правда, в том же подвале, маленький и с малость обшарпанным столом. Зато в Кремле и с хорошим дореволюционным сейфом. С жильем дело обстояло хуже, пришлось удовольствоваться койкой в казарме внутреннего караула. Вчера Сергей до позднего вечера перепечатывал очередные материалы. Два экземпляра вложил в конверт, сходил и запечатал его сургучом с личной печаткой. После чего, как было приказано, лично отнес этот конверт в секретариат Вождя. Второй экземпляр предназначался для наркома, а первый для Самого. Хотелось спать, но в казарму Сергей не пошел. Вернулся в кабинет, где попытался составить предварительный план завтрашнего разговора с инженером. Мысли сбивались, подумалось, что было бы очень любопытно поговорить насчет достижений науки будущего. Там наверняка имеется много интересных вещей. Но приказ свыше недвусмысленно предписывал сосредоточиться на злобе дня, то есть на сведениях, которые необходимы для победы в грядущей войне. Сергей вздохнул и вернулся к составлению плана.
С утра, бодрый и полный сил, он вошел в уже знакомое помещение.
— Утро доброе, Николай Иванович. Как вы себя сегодня чувствуете?
— Доброе, доброе, капитан. А чувствую я себя неплохо, наконец-то ел сидя. И голова при этом почти не кружилась.
— Замечательно! Тогда поговорим? — Сергей устроился за столом и приготовился к записи.
— Поговорим, — согласился инженер, — задавайте свои вопросы.
— Меня просили побеседовать с вами насчет радиолокации. Судя по информации от ваших современников, вопрос очень важный. Принцип работы радиолокаторов нам более-менее понятен, но хотелось бы подробностей.
— Странно, мне казалось, что в Союзе этим вопросом перед войной серьезно занимались. И вроде уже должны быть определенные успехи. Точно помню, что в начале войны у нас уже были работоспособные радарные установки, пусть и немного и не слишком совершенные.
— Возможно, — немного удивленно заметил Сергей, — вероятно, я просто не в курсе. Секретность, сами понимаете.
«Могли бы мне сказать, конспираторы хреновы, — раздраженно подумал он про себя, — проще было бы дело делать!»
— Нет, точно были, даже название помню — «Редут», их в ПВО Ленинграда использовали.
— Не буду спорить, — прервал инженера Сергей, — так можете чем помочь?
— Ну, чем-то могу, хотя СВЧ-техника и не моя специальность. На военной кафедре институтской в свое время изучали немного все эти клистроны, магнетроны и прочее. Но только давно это было, я не уверен, что много вспомнить удастся.
— Тем не менее давайте попробуем. Кстати, что такое «клистрон»?
— Генератор СВЧ-колебаний, как мне помнится. Электровакуумный прибор.
— А как он устроен?
— Спросите чего полегче! Без малейшего понятия! Давайте я вам лучше про магнетрон расскажу. Его мы подробнее изучали, даже примерная схема в памяти осталась.
— А что такое «магнетрон»?
— Тоже генератор СВЧ-колебаний. Сейчас схему нарисую.
Спустя несколько минут Сергей с интересом изучил эскиз.
— Вот тут эти дырки — резонансные полости, — давал пояснения инженер. — На самом деле они имеют цилиндрическую форму. Электроны гонят полем по кругу. Как-то они с этими полостями взаимодействуют, и образуются такие… сгустки этих самых электронов. Вот тут элемент, который называется «петля». В натуре я его никогда живьем не видел, и как он работает, весьма туманно представляю. Но служит он для отвода энергии в волновод. Это или трубка прямоугольного сечения, или же коаксиальный кабель. Волновод, соответственно, заканчивается в фокусе параболической антенны. Вот, как я тут нарисовал. А уже антенна отбрасывает волну в пространство в виде параллельного пучка. Отраженный от объекта сигнал возвращается на антенну, потом поступает на приемник и в итоге отображается на экране электронно-лучевой трубки.
