— Сейчас, Джоан, вы произнесли главное слово: «номинал». Нечто нарицательное, никак не соответствующее физике, и принимаемое на веру. И это касается не только денег. В нашей цивилизации номинально все. Общественный и семейный статус, право, мораль, бог… Это крайне серьезно! Цивилизация, как король в сказке Андерсена, физически голая. И только привычная вера заставляет нас думать, что она облачена в мантию из золота и самоцветов. Помните, что произошло в сказке, когда уличный мальчишка крикнул: «король голый»?
— Кажется, — ответила она, — у короля там возник серьезный политический кризис. Сейчас вы подводите к тому, что Конвент Меганезии сыграл роль уличного мальчишки, не так ли?
— А разве это не очевидно? — спросил он.
Джоан Смит с сомнением покачала головой.
— Ну, знаете, наша цивилизация, все же, не голый король. Есть материальное производство, причем огромных масштабов. Есть научно-технический прогресс, он тоже материален.
— Я преподаю физику, — напомнил Витока, — а теперь еще и механику, в которую, по новой программе входит математика и математическая экономика. Прогресс уже полвека в коме. Ученый времен Джимми Картера ужаснулся бы, увидев, как недалеко мы продвинулись.
— Витока, а вы не забыли про такие мелочи, как сотовые телефоны, ноутбуки и Интернет?
— Джоан, я же сказал, что преподаю физику, которая здесь понимается, как широкий спектр прикладных наук. Конечно, я рассказываю школьником историю техники. Первый сотовый телефон, и первый ноутбук появились в 1979-м, а Интернет на десять лет раньше. Можно проверить даты по Глобопедии, это не какая-то тайна, но об этом не принято говорить.
— Я не знала. Вы хотите сказать, что Запад топчется на месте, а Меганезия его обгоняет?
— Нет, Джоан, все несколько сложнее…
Замдиректора школы снова глотнул пива из бутылки. Покачал головой и повторил:
…- Все сложнее. Ядерное разоружение, начавшееся в 1970-х, открыло перспективы научно-технической революции, но мир предпочел развивать номинальные отношения, и ради них тормозить технический прогресс. В мире делается множество ценных научных открытий, но почти все они кладутся под сукно, чтобы инновации не расшатали статус-кво номиналов. А Конвент отбросил всемирно-признанные номиналы, и сюда хлынуло все, накопившееся под сукном. Новые «хозяева жизни» просто подставили ведро под западный рог изобилия.
— Тогда почему вы не радуетесь? — спросила Джоан, — Судя по вашим словам, вы сторонник свободной реализации научных достижений.
— Все сложнее, — еще раз произнес Витока, отставил в сторону недопитую бутылку пива и в задумчивости покрутил в пальцах потухшую сигару, — здешние деятели создали не какой-то научный оазис, вопреки мировому тормозу. Нет! Они построили своего рода контркультуру, подчинили себе все номинальные отношения, и жонглируют ими, как на арене цирка. Есть фильмы ужасов, а тут цирк ужасов. Альтруизм стал криминалом, а расстрел — гуманизмом.
Джоан Смит сосредоточенно кивнула.
— Я знаю про эти случаи. Учить альтруизму, значит принуждать человека к определенному культурному выбору, а по лантонской хартии это пресекается высшей мерой… Э…
— …Гуманитарной самозащиты, — спокойно договорил он, — вот такой гуманизм. Это только частность. Старые «хозяева жизни» там, на Западе тоже жонглируют номиналами, но они в какой-то мере верят, что среди номинальных отношений есть действительно ценные.
— Вера в бога, например? — предположила Джоан.
— Я не знаю. Бог, совесть, милосердие… Я сам запутался. Я не философ и не священник. Я учитель физики. Вот например, Кимао, замечательная женщина, коллега и друг, она здесь преподавала биологию. А теперь преподает бионику и отчасти физхимию. Она сказала, что новые «хозяева жизни», это закономерный виток эволюции. У старых оставались какие-то ошметки идеализма, а новые способны на все. Вы видели вчера вечером сетевое интервью команданте Сэма Хопкинса, нового директора Конвента?
— Нет, а что там?
— Его спросили, намерен ли он искать компромисс по проблеме французских территорий в Полинезии и Меланезии, на что он ответил: «Компромисс уже найден: там нет территорий государства Франции, а во Франции нет взрывов атомных электростанций. Всем хорошо».
— Акции концерна «Areva SA» сильно упали? — спросила она.
— Что-что? — удивился замдиректора школы.
— Просто, я интересуюсь фондовым рынком, это своего рода семейная традиция, — немного неловко выкрутилась она, сообразив, что зря задала такой вопрос, и чтобы как-то сгладить оплошность, эмоционально добавила, — конечно, угрожать взрывом АЭС, это варварство!
Витока утвердительно покивал головой и продолжил:
— Ужаснее всего, что они так не считают. Молодые, в общем, симпатичные молодые люди, вернувшиеся с Войны за Хартию, печалятся о погибших товарищах, часто навещают своих раненых однополчан в госпитале на Бора-Бора, но ни капли не жалеют о том, что творили, заваливая города белым фосфором и сжигая гражданские корабли. Они хоть завтра готовы повторить все это, причем в еще большем масштабе. Я не преувеличиваю. Видите, вот там приводнился гидроплан болотного цвета с рисунком рыбки-телескопа на фюзеляже?
— Да. Обычный здешний гидроплан, насколько я могу судить.
— Все верно. Обычный. Владельцы — Тэрэ и Юси, парень и девушка, старшие тинэйджеры, пилоты-унтер-офицеры, сейчас резервисты, и помогают мне преподавать механику. У них хорошее домашнее образование, по уровню как 3-летнее политехническое. Мы довольно регулярно работаем вместе, и о жизни тоже общаемся. Так что я знаю, что говорю.
— А что там за дети? — спросила спецагент Смит, издалека приглядываясь к тусовке, быстро возникшей около гидроплана с рыбкой-телескопом.
— Это ученики, школьники, — ответил Витока, — вы даже не представляете, насколько велико желание подражать героям у детей младшего подросткового возраста.
Джоан Смит удивленно подняла брови.
— Так, местные подростки считают меганезийских военных героями?
— Я слегка преувеличил, — отозвался Витока, раскуривая сигару, — но, военные резервисты действительно становятся примером. У них ореол победителей, при этом они общительны, практически всегда готовы помочь и, кроме того, разница в возрасте с учениками не такая большая, что тоже способствует взаимопониманию. И про двух этих ребят добавлю: на их хаусботе есть небольшая мастерская, то ли бизнес, то ли хобби, и они там проводят уроки, наподобие лабораторной практики. Например, они собрали двухступенчатый детандер для сжижения воздуха. Простая машина, известная с 1902 года, но это же своими руками!
