В купе повисает пауза. Если я и Стёпка примерно понимаем, что это значит, то Серёга напоминает деревенского идиота, поэтому спрашивает:
— Это что значит?
— Это значит, что доктор может прийти завтра в 1945-ый год, послезавтра заглянуть в 2016-ый, и так далее. При этом ещё, он может посетить любую из шизогонических реальностей. Эта способность позволяет ему вести разные манипуляции со временем. Например, зацикливать его, перемещать обычных людей по пространству и времени. Понимаете, о чём я?
В купе снова повисает задумчивая тишина. Не знаю, о чём соображают спутники, но меня терзает единственный вопрос, который я спешу задать:
— А как же Андрюха. Зачем он зациклил его в двадцать третьем июле? Почему именно Андрей?
— Не знаю, — пожимает плечами Шаман. — Пока мы заметили лишь, что доктор оставляет в зацикленном времени чаще людей в интервале от Единичек до Пятёрок. Реже — от Пятёрок до Восьмёрок. Но зачем он этой делает, мы пока не разобрались.
— Что значат Единички и Пятёрки?
Шаман задумчиво отхлёбывает чай и пропускает вопрос мимо ушей.
— Я могу вам помочь, — говорит он. — Возможно, вы тоже бесследно исчезнете для меня, когда доберётесь до доктора Вечности, но зато я могу обеспечить вам проездной билет. Ксиву, по которой резко поднимется вероятность благополучного исхода. Предполагаю, что если у вас всё получится, то доктор Вечность может запросто отдать вам Андрюшку.
— Давайте! — восклицаю я. — Давайте же!
— У меня такой ксивы нет. Я вам расскажу как её достать. Сначала я хочу поведать вам о Глобусе Эфира. Семь артефактов, единые во всех шизогонических реальностях. Глобус Эфира — это нечто, помогающее читать пространство и время как… обыкновенный глобус помогает найти любой город на планете. Доктор Вечность растерял все семь.
— Разве он сам не может управлять пространством и временем? — задумчиво хмурится Стёпка.
— Может, но его работа без Глобуса сильно замедляется. Всё равно что вам надо решить кучу примеров с умножением семизначных чисел, но вы потеряли калькулятор и все вычисления производите на листочках бумаги. Работа замедлится в разы, плюс существует вероятность на ошибку. То же сейчас и с доктором Вечностью. Ему необходим один из семи Глобусов, но он не знает, где они находятся.
— Дайте догадаюсь, — вдруг произносит Серёга, чем удивляет нас. — Вы знаете, где находятся Глобусы.
— Один из, — отвечает Шаман. — И сейчас я расскажу вам очень важные конфиденциальные сведения. В ваших же интересах не болтать их, ибо к вашему приезду любой злоумышленник уже попробует забрать Глобус. Но не это меня пугает. Информация может дойти до агента доктора, и он перепрячет Глобус.
Мохнатые брови Шамана сдвинулись к переносице, и выражение лица впервые превратилось в серьёзную маску человека, решающего важные стратегические задачи.
— Конечно, мы никому не скажем, — торопливо проговорил Стёпка. — Поведайте нам правду.
Шаман строго обвёл нас взглядом и заговорил:
— В Москве, по указанному адресу, который я напишу позже, находится музей. Им владеет тот самый человек, который минуту назад пытался проникнуть к нам в купе.
— Буратино, — говорю.
— Что?
— Мы называем его Буратино, — уточняю. — Из-за длинного носа.
Шаман чутка улыбается только губами, затем продолжает:
— Ваш Буратино — агент доктора Вечности, но он же и предатель доктора. Он-то и спёр последний Глобус у доктора. Если вы вернёте артефакт, доктор точно расщедрится. Буратино спрятал Глобус в своём музее, защитил его особым силовым полем, и приставил к Глобусу охрану из двух человек, которые меняются каждые четыре часа. Дядьки тоже особенные. Эти существа только с виду люди. В реальности — они роботы. Их не берут пули, огонь и другие вида оружия. На двери висит кодовый замок. Вам нужно выкрасть этот Глобус и притащить его доктору.
В купе в очередной раз повисла тишина. В голове царила каша.
— Подождите, — хмурится Стёпка. — Вы хотите, чтобы мы вошли в музей монстра, который за нами охотится, дошли до заветной двери, прошли сквозь неубиваемую охрану, силовое поле, поборолись с кодовым замком… Вы хоть код знаете?
— Код постоянно меняется, — отвечает Шаман. — Мы не можем узнавать код с подобной частотой.
— Ах, да, — пожимает плечами Стёпка. — Это действительно очень сложно. Но мы, трое мальчишек, с этим, конечно, справимся. Раз плюнуть.
— У вас есть козырь, — говорит Шаман. — Козырь, которого нет у нас и который мы ждём годами. Ни у кого, кроме вас, нет большего шанса проникнуть к Глобусу.
Мне становится интересно.
— Если этот козырь сделает нас суперменами, то я соглашусь с вашими утверждениями, — говорит Стёпка. — Так какой у нас козырь?
— Он. — Шаман внезапно тыкает в меня пальцем, и я теряюсь. — Вы, два брата, никогда не смогли бы забрать Глобус. Причём, моё никогда нисколько не утрированное. Это самое настоящее никогда! Наше же сепаратистское движение не может одолеть этот музей, хоть штурмом его бери.
— А что такого в Тёмке? — хмурится изумлённый Сергей.
— Он — Девятка.
— Да что за цифры, вы можете объяснить? — требует Стёпка.
— У человека… как бы девять уровней аур что ли. Мы их просто называем человеческие энергетики. Каждая энергетика отличается чем-то особенным. Пусть каждая имеет свои преимущества, но энергетика Единичек, например, слабее Двоек и так далее. У доктора и его агентов энергетики Девяток. Люди с энергетикой Девятки рождаются очень-очень редко. Единица на десятки тысяч людей. Доктор немного боится Девяток. Почему? Потому что он не может подмять под себя свою же собственную энергетику. Я не знаю, почему он рискнул запереть в двадцать третьем июля именно Андрея. Он должен был учесть Девятку Артёма, но вот… его пути неисповедимы. Вообще, Девяткам часто везёт. Я не удивлён, что вы догадались о запертом в одном дне мальчике, потому что повторю: Девяткам действительно везёт.
— Это я придумал, — тут же парировал Стёпка. — А я, верно, не Девятка.
— Не Девятка, — соглашается Шаман. — Но общаешься с Девяткой. Девятки — это вообще такие люди, которые в купе с другими цифрами дают очень интересные сочетания. Ты такой умный благодаря своему другу. Без него ты тоже был бы умным, но чаще терялся бы и допускал неудачи. Да. Видимо, это и есть ключевое слово Девяток: удача. Девятки — это универсальная энергетика.
Пока старик это говорит, он часто смотрит на меня. Я краснею, но мне чуточку гордо.
— Берд какой-то, — вздыхает Сергей.
— Отнюдь, молодой человек, — качает головой Шаман. — Артём сможет уничтожить все преграды в музее, кроме силового поля.
