— Я уверен сэр!
— Даже если против них настоящие истребители, пусть существенно устаревшие, но с современным вооружением, и, к тому же, с тройным численным превосходством?
— Да, сэр. Я читаю материалы о технике вероятного противника, потому и говорю.
— Под вероятным противником ты имеешь в виду Меганезию?
— Да, сэр. «Abris-Glass» это меганезийская разработка текущего года. А что они наш противник, это я не сам придумал, нас ориентировали на инструктажах.
— Судя по тону, ты не очень-то в это веришь, а?
— Даже не знаю, как сказать, сэр. Они здорово научились воровать у нас технические разработки, и в этом смысле, они, конечно противник. Вот я и думаю, что мы будем правы, если тоже у них украдем кое-что из продвинутой техники.
— Из продвинутой техники? — переспросил адмирал, — Но «Abris-Glass» не выглядят продвинутыми. Скорее, наоборот. Они ведь не реактивные, а винтовые, не так ли?
— Они ультра-вентиляторные, — ответил Симпсон, — но у них предусмотрен навесной ракетный бустер для баллистических стратосферных пробегов на скорости полторы тысячи узлов, как сейчас. А так, их рабочая скорость — до пятисот узлов.
Адмирал Дэнброк присмотрелся к табличке на экране рядом с отметками «Abris».
— Хм… Действительно. За счет этого они перехватят сомалийцев восточнее острова Занзибар… И как по-твоему будет развиваться воздушный бой?
— Насколько я понимаю, сэр, — начал лейтенант…
Небо над океаном, восточнее Занзибара.
Пилот Сиггэ Марвин воевал с декабря прошлого года, из них последние полста дней воевал почти непрерывно. С момента, когда он пересел с учебного «La-7-Albatros» в кабину первого боевого флайера, ему довелось летать на самых разных машинах — от гиперзвукового штурмовика «MoonCat» до легкого компактного вироплана «Tartar». Машину «Abris-Glass» он оценил с первого боевого вылета. Так бывает…
Две группы самолетов, принадлежащих к двум разным технологическим эпохам, стремительно сближались на почти перпендикулярных курсах. Когда дистанция сократилась до сорока миль, сомалийские пилоты обнаружили пару «Abris» на своих радарах и начали разворачиваться на юго-восток, в их сторону…
В шлемофоне раздался звенящий от азарта голос Бэмби.
— Тон-тон! Первый! Гляди-ка, они, типа, решили с нами повоевать.
— Точно так, Второй, — откликнулся Сиггэ, — Покажем им, как падают звезды?
— Легко, Первый! Твои — левые, мои — правые, ОК?
— ОК, Второй! Приготовились — на мизере режем голову и рисуем гнутое сердечко!
— Понял, Первый! Я готов.
— Следи за болванками, Второй. На их пуске — сбрасываем балласт и погнали!
Бэмби (он же, сейчас — Второй) успел подумать о том, какой Сиггэ классный парень: сумел мягко настоять на рокировке боевых расчетов. Обычно Бэмби летал в паре с Фрутти. Сиггэ, после нелепой гибели Крибле над Молуккским морем, летал в паре с заменившим его Пэоем. Пэой — парень, что надо, но сейчас ему бы просто не хватило опыта. Фрутти бы опыта хватило, но… Сиггэ не сказал вслух «Фрутти, ты, все-таки женщина, а задача головной пары несколько рискованная». Он сказал совсем иначе, поэтому Фрутти не обиделась. Он сказал, что у хвостовой пары ювелирная работа: эскортирование «медленных» летающих мин, и рулить этой парой лучше женщине.
Дистанция сократилась до двадцати миль, и головная пара сомалийских «Jee-Loo» выпустила по одной самонаводящейся ракете «Tien-Chien». Они искренне верили в эффективность этого оружия — и в чем-то они были правы. Обе ракеты безошибочно поразили сброшенные стартовые бустеры. Маленькие электронные мозги ракет по-своему, тоже были правы: они выбрали цели, содержащие больше всего металла, и имеющие самую высокую температуру. Даже сомалийские пилоты в первый момент подумали, что поражены именно самолеты противника — ведь сами «Abris-Glass» на радарах выглядели, как неидентифицируемые дисперсные пятна. Так отображались обычно маленькие стаи птиц. Разница только в высокой скорости, невозможной для живого существа. За те секунды, которые потребовались на осознание смысла этой разницы, дистанция сократилась до пяти миль. В это время «Abris-Glass» отстрелили перед собой контейнеры с тончайшими металлическими паутинками, дали длинные прицельные очереди из малокалиберных скорострельных пулеметов и разошлись в стороны, захватывая шестерку «Jee-Loo» в клещи. На экранах сомалийских радаров возникли расползающиеся узоры из неидентифицируемых целей… Еще через три секунды, сомалийцы, обстреляли узлы этих узоров ракетами малой дальности. А в следующую секунду обе сомалийские головные машины столкнуились с сотнями стреловидных пуль на встречных курсах, со скоростью три километра в секунду.
В небе вспухли два огненных шара, быстро вытягивающихся и тускнеющих. Четыре оставшихся «Jee-Loo» начали разворачиваться, стараясь уйти из сектора обстрела, и потеряли скорость, чем фактически подписали себе смертный приговор.
«Кривое сердечко» — собственно, маневр охвата. Сиггэ и Бэмби действовали, как на тренировках в колледже, и как в предыдущих воздушных столкновениях. Разделить функции между пилотом и бортовым компьютером. Задать компьютеру алгоритм маневра. Сосредоточиться на управлении тактикой. Разделить свое внимание между монитором оперативной схемы боя и прямым наблюдением обстановки. Следить за конусами потенциальной атаки противника и корректировать алгоритм маневра при каждой открывшейся возможности оптимизации. Разрешить бортовому компьютеру самостоятельную реакцию на цель (он быстрее успеет выстрелить).
… Две сражающиеся группы фактически слились. Теперь способность «Jee-Loo» разгоняться до тысячи узлов на длинном линейном участке полета не играла роли. Начался маневренный бой на скоростях менее пятисот узлов, и все преимущества оказались на стороне легкого «Abris-Glass» с его цельно-поворотными несущими плоскостями, отклоняемым вектором тяги ультра-вентилятора и гораздо меньшим радиусом циркуляции при маневре, чем у «Jee-Loo».
…Через ноктовизор ночное небо и море выглядит, как фантастический ландшафт, придуманный продюсером-сюрреалистом. Самолеты противника, очереди из их автоматических пушек (выпущенные наобум), и вражеские ракеты (направленные примерно туда же), преобразуются в четкую картину на оперативной карте-схеме. Четверть-секундные перегрузки до 20G на виражах и переворотах, немыслимых для самолетов прошлых поколений, вбивают тело в пневматическое кресло-демпфер.
…Со стороны могло показаться, что «Abriss-Glass» вообще лишены инерции, как мифические «летающие тарелки» инопланетных зеленых гуманоидов. На их фоне сомалийские «Jee-Loo» выглядели неуклюжими, как дирижабли. Они не успевали за маневрами противника. Попробуй, успей, если тебе приходится двигать штурвал, а противник управляет своей машиной через биоэлектрический сенсор, связанный с бортовым компьютером. И попробуй увернуться от очередей из малокалиберных скорострелок, срабатывающих автоматически, с дистанции миля, если твой силуэт окажется на траектории, пересекающейся с расчетной траекторией пуль… Машины поколения «Jee-Loo» просто не годились для маневра на пятачке в несколько миль, и сомалийских пилотов даже не обучали маневренному бою. Предполагалось, что в реальности все решит обмен ракетными ударами на средней дистанции. От первого «огневого контакта» до взрыва последнего «Jee-Loo» прошло меньше пяти минут.
