Ознакомительная версия.
— Что-нибудь не так? — спросил незаметно подошедший Маран.
— Да вот, сторожей своих пересчитываю.
— Охрана у тебя дай бог, — согласился Маран.
— Конечно, шесть человек не так много, но…
— Это всего лишь первый эшелон.
— То есть?
— За каждым из них постоянно наблюдают трое. Если что-то случится, ну допустим, ты обезоружишь или собьешь одного из шестерых с ног, его сразу же заменят трое новых. Система весьма эффективная.
— Ты уверен?
— Ты забыл о моей прежней специальности, — сказал Маран с кривой усмешкой, которая появлялась на его лице всегда, когда он говорил о прошлом. О том прошлом, которое хотел бы забыть. Дела давно минувших дней… Впрочем, не так уж и давно, пять лет срок небольшой, просто столько всякого за это время случилось… Одно Дан знал твердо: чем бы Маран не занимался, смени он хоть тридцать специальностей, профессионалом он был бы всегда. Так что сомневаться в его словах он не стал.
— Впрочем, я полагаю, о том, что нам нельзя дать бежать, осведомлены все, — добавил Маран. — Я с первой минуты своего появления в орде наблюдаю за ними. Вначале надеялся, что можно будет найти прореху и улизнуть, но они не дали нам ни одного шанса. Завтра будет первый. А может, и последний.
— А что завтра? — спросил Дан строго.
— Поговорим ночью, — сказал Маран. — Спать пойдешь в большой шатер слева от резиденции Бетлоана. Я постараюсь попасть туда же.
И быстрым шагом направился к костру, у которого устроился правитель.
Ужин был недолгим и незатейливым, все — от правителя до конюха — сидели на траве у костров и ели подогретое мясо с запеченными в золе клубнями. Дан, заранее передислоцировавшийся к палатке, которую ему указал Маран, попал в компанию полузнакомых людей, наверно, из более или менее близкого окружения правителя, разговаривать с ними он не пытался, а следил за Мараном, сидевшим у соседнего костра рядом с Бетлоаном. Время от времени к тому костру торопливо подходили вооруженные люди, переговаривались, главным образом, с Мараном, правитель только как бы визировал его слова кивком головы, и исчезали в ночи. Как только ужин закончился, воины попроще улеглись, завернувшись в шкуры, вокруг тлевших костров, а прочие потянулись к палаткам.
Дан осмотрелся, чтобы прикинуть, много ли часовых, убедился, что вполне достаточно, встал и пошел в палатку. Народу в ней оказалось меньше, чем он ожидал, человек десять, и еще несколько явилось после него, многие предпочли спать на свежем воздухе, он удивился тому, что Маран выбрал душное, сразу провонявшее потом помещение, но потом подумал, что устройся он у костра, по обе стороны от него немедленно улеглись бы его стражи, и никакое подобие уединения создать не удалось бы, а теперь они остались снаружи, караулить саму палатку. Правда, тут имелись свои неудобства, он с некоторым смущением обнаружил, что некоторые из его товарищей по ночлегу привели с собой женщин, конечно, он уже не краснел, как лет семь-десять назад, наткнувшись на полуодетую или, вернее, полураздетую парочку где-нибудь в магазине или на газоне, земном, разумеется, теперь он стал человеком закаленным и подобных сцен просто не замечал, но зрелище, ему открывшееся, было не самым привлекательным. Он устроился у стены, завернулся в шкуру и лег спиной к остальным, однако заткнуть уши было нечем, и он постарался отвлечься, перечисляя в уме созвездие за созвездием с входившими в них звездами, а заодно припоминая все их астрономические характеристики.
Маран появился позже, когда все неистовые любовники уже успокоились, и храп сменил прочие звуки. Он проскользнул между спящими, ступая неслышно, как всегда, и занял место рядом с Даном.
— Не буду больше морочить тебе голову, — сказал он без предисловий и тоже почти беззвучно, Дан слышал его только с помощью сверхчувствительного «кома». — Бетлоан уперся. Он соглашался обменять тебя только на оружие. Оружия у меня, как ты знаешь, нет, и я не дал бы ему его, даже если б имел. Я предложил ему другое.
— Что именно? — спросил Дан осторожно.
— Победу. Для чего ему нужно оружие? Чтобы побеждать. Я обещал ему победу. Такова суть дела.
Он умолк.
— Я не совсем понял, — пробормотал Дан. — Каким образом ты собираешься сдержать это обещание?
— Они совершенно не умеют воевать, — сказал Маран. — Убивать — да, но воевать — нет. Конечно, вести их в бой тоже непросто, но… Надеюсь, получится. Должно получиться. В противном случае, до послезавтрашнего утра мы с тобой не доживем.
— Что ты такое городишь? — спросил Дан, пропустив мрачное пророчество мимо ушей. — Ты собираешься вести их в бой?
— Не буквально, разумеется.
— А?..
— Я тут устроил небольшую провокацию. Мы на чужой территории, а именно, на землях соседней орды, с которой враждуют, как тебе известно, подданные Бетлоана, и сюда идет войско властителя здешних мест, дабы выкинуть нас вон. Я думаю, мы его разобьем.
— Маран! Ты… Ты сошел с ума! — выпалил Дан.
— Тише.
— Ты сошел с ума, — повторил Дан горячим шепотом. — Ты безумец. Это преступление. Прольется кровь, погибнут люди. Я не хочу, чтобы меня спасали такой ценой! Не хочу, не надо мне! Останови это сейчас же! Останови! Слышишь?!
— Все не так просто, — сказал Маран мягко. — Не дергайся. Выслушай меня до конца.
— Какого конца? — спросил Дан горько. — О чем тут еще говорить?
— Дай мне разъяснить свои мотивы.
— Какие еще мотивы! Ты не хочешь бросить меня тут, я понимаю… Но лучше уж бросил бы…
— Дело не только в тебе, Дан.
— Не только? — пробормотал Дан удивленно.
Маран не обратил внимания на его реплику.
— Ты говоришь, прольется кровь, погибнут люди. Но они и так гибнут. Ежедневно, ежечасно. К тому же бессмысленно и без надежды, что за их гибелью последует мир, ты сам слышал, это понятие им чуждо. Я имею в виду мир как договор, как взаимное обещание. Для них мир это победа над всеми врагами. Но подобная победа невозможна. Потому что силы практически равны. В этой части континента четыре или пять правителей, каждому подчиняется некоторое количество людей, которых они называют своим народом.
— Союз племен, — буркнул Дан.
— Нет. Здесь нет племен в нашем понимании. У них практически один язык, другой только у странников издалека. Они все живут одинаково. Ты ведь помнишь нашествия варваров на античную Европу, их ненависть и зверства? Так вот, тут нет никакой Европы, только варвары, которые вполне понимают друг друга, исповедуют одну веру и имеют одни и те же обычаи. В сущности, это один народ. Однако они все делят и делят землю и стада.
Ознакомительная версия.
