Некоторых удалось вылечить, и они присоединились к Общине, превратившись в обычных земледельцев, пастухов, плотников, рудокопов, рыбаков.
А другие тихо скончались, так и не возвратившись в прежнее состояние. Безумцы не могут жить: ничто не поддерживает их. Наш мир рационален. А создать свой может не каждый. Да и не все хотят – из тех, кто может.
Но этот проповедник отличался от остальных безумцев.
У всех путников были обычные глаза: тусклые, ничего не выражающие. Иногда и похуже, чем у жителюдей.
Но у этого… Я отшатнулся, когда он поднял их на меня.
В его глазах бушевало Пламя. Неукротимое, буйное Пламя.
«Как это могло получиться? – подумал я, и скорее предположил, чем догадался: – Наверное, у него не было Учителя, который бы направил энергию его Искры в нужном направлении, и она самостоятельно разрослась в Пламя. Но какая у него, должно быть, была Искра!.. И как жаль, что пропала впустую. Кто знает, кем бы он мог стать?»
Он поднял на меня глаза, и вздрогнул. Буря чувств отбушевала на его лице: удивление, недоверие, надежда и… ненависть.
– Вы – здешний проповедник? – спросил он скрипучим голосом. – Чему вы учите вашу паству? Теперь я понимаю, почему они не слушают меня. Каким богам вы молитесь? Или… демонам? – голос его дрогнул.
– Я – Учитель, – мягко сказал я.
– Учитель? – удивился он. – Значит, проповедник. Или…
– Я учу детей, – пояснил я. – Учу тех, кто хочет учиться.
– Учителями могут быть только проповедники, – заявил он.
– Вы – Учитель? – спросил я. – Где же ваши ученики?
Он смутился. Забормотал что-то о неверных богах, глупых людях, стремящихся к нововведениям и забывающих старые святыни.
– Чему вы учите своих учеников? – спросил я. Может быть, так мне станет понятнее?
Он преобразился. Глаза его засверкали, ноздри расширились, Пламя в зрачках забушевало с особой силой. Я ощутил его жар, и мне захотелось прикрыться чем-нибудь: чтобы не так сильно палило.
Устремив глаза куда-то вверх, где выписывали ровные круги Воздушные, наблюдающие за подступами к Посёлку, он произнёс:
– Над всем сущим на земле наблюдает Он. Он создал наш мир, Он – Отец всего сущего… От него зависит, соберут ли в этом году урожай, будет ли светить солнце, пойдёт ли дождь…
– Над нами парят Птицы, – прервал я его. – Они…
– А над птицами? – быстро возразил он, не давая ничего сказать.
Я содрогнулся. Неужели он знает неизвестное мне? В таком случае интересно послушать. Но другие слова…
– Расскажи ещё, – попросил я. – Я должен знать всё, что ты говоришь людям.
– Как ты можешь учить, если ничего не слышал о Всехсущем? – победно усмехнулся он. – Только знание о нём есть подлинное и полное знание. Он создал всё и вся. Он будет награждать исполняющих Его волю и карать нечестивцев!..
Карать…
Я вспомнил тех всадников. Я мог бы покарать их: это было бы много проще и быстрее, чем то, что я сделал. Я не потратил бы столько сил, и, может быть, Керм остался бы с нами. Или кто-то другой получил бы больше внимания и сил. Одна вспышка в мозгу – и человек падает замертво. Это и есть – карать…
Но я не мог поступить так. И потому, что видел, что их можно исправить. Они ведь, по сути, совсем не плохие. Блеск жёлтого металла ослепил их, закрыл пути восприятия окружающего мира. Можно сказать, выжег все пути. А я просто-напросто восстановил их. И всадники поняли, что для своего счастья совсем необязательно делать несчастливыми других.
Что закрывает зрение бродячему проповеднику?
Я решил проверить имеющееся у него знание. Истинно ли оно? Или же подобно заблуждениям некоторых жителюдей, считающих моих учеников духами? Они, должно быть, позабыли, что мои ученики – их дети. А может, их собственные дети не стали моими учениками? Или у них вообще не было детей.
Пламя в глазах проповедника скрывало его мысли, и в то же время могло свидетельствовать о том, что ему известно нечто такое, с чем мне встречаться не приходилось. Во всяком случае, на обычного безумца он не походил, или его бред был очень последовательным и по-своему логичным.
– А зачем мне знать о нём? – притворно, но и искренне удивился я. – Он что, увеличит урожай на полях? Или количество вылавливаемых креветок?
– Конечно, увеличит! – с жаром подхватил проповедник. – Кого вы просите, чтобы урожай возрос?
Он не понял моей хитрости. Но я-то знал, что количество вылавливаемых креветок зависит от ретивости Водных, да ещё от крепости сетей и умения ловцов.
– Никого, – покачал я головой, начиная что-то понимать. – Если земледельцы плохо обработают землю и не внесут нужное количество навоза, урожая не будет.
– А дождь, а солнце? – вскинулся он. – Если будет засушливый год, откуда возьмётся урожай?
– Птицы пригонят дождевые тучи и расчистят небо от облаков, – объяснил я. – Ледяные облака сами не уходят.
– Вы – язычники, – устало сказал он. – Я немало встречал таких на своём пути. Вы, наверное, поклоняетесь птицам, рыбам, хищникам…
– Хищник – это моя ошибка, – тихо сказал я, сразу почувствовав боль за Люста.
Но это была одна моя боль. А вот когда его станут убивать…
– Вы его встретили? – спросил я. – Встретили Хищника?
Он недоумённо посмотрел на меня.
– Никого я не встретил, кроме пары зайцев. Ваши леса пустынны. Но я видел немало селений, подобных вашему, которые приносят дары духам леса, земли, воды…
– И воздуха, – тихо добавил я. – Некоторые жителюди считают Птиц духами воздуха.
– Птиц? – удивился он. – На моей родине птиц едят!
– Едят?! – я отшатнулся от него. Так вот почему старый Учитель рассказывал, как иногда чувствовал, что со временем прерывается связь между ним и Воздушными! А он-то думал, что они забывают его. Вот почему невозможна цивилизация Птиц! Их отлавливают и убивают на родине этого пришельца! Какой жестокий у них Бог! Как можно восхвалять такого Бога?
– Да, – пожал он плечами. – А что тут странного?
– Может быть… может быть, вы и Рыб едите? – прерывающимся голосом произнёс я.
– Разумеется, едим, – проповедник непонимающе посмотрел на меня. – А как иначе? Всехвышний и создал их для того, чтобы люди ели.
– Всехвышний? – удивился я. – Ах, да!.. Это тот, о котором вы говорите… Но какой же, должно быть, он жестокий, если позволяет вам поедать разумных существ.
Я вспомнил, сколько трудов стоит отобрать нужных ребятишек и не столько отобрать, сколько сохранить горящую в их глазах Искру. Так же, я был уверен, поступают и Учителя окрестных Общин. Среди них мой Иист…
А где-то существуют люди, которые ловят и поедают моих учеников… Но люди ли они? А кто тогда?!
Я почти не слушал его. Но он не унимался, он отыскивал всё новые и новые аргументы, и мне приходилось выслушивать их и находить возражения.
