Как-то раз он едва не задержался у открытого Окна, но все же не задержался. Не хотел он смотреть на апрель в Париже. Без Мэри там слишком одиноко.
Прошло две, потом четыре недели, и лишь тогда Кен навестил маленькую комнатку без окон. Было страшно снова увидеть карты на столике в форме сердечка. Но карты исчезли. Исчез даже стол. Кен заметил на стенах следы стирания и понял, что здесь прошелся Оптимизатор. Комнату снова стерли и записали.
Покинув ее, Кен больше не чувствовал одиночества. Его сопровождала глубокая скорбь.
На следующей неделе он снова заходил в комнату и увидел там множество папок. Возможно, одна из них принадлежала Мэри. Теперь, когда «Пасхального яйца» больше не было, Кен-678 уже не чувствовал вины за то, что не навестил Мэри-97. Он снова был свободен и мог любить свой Microserf Office 6.9. Свободен наслаждаться мягким электронным гулом, деловитым потоком иконок, длинными молчаливыми очередями.
Но раз в неделю, не реже, он останавливается в Коридоре между «Копировать» и «Проверить» и открывает Окно. Вот и теперь он стоит там и всматривается в апрель в Париже. Каштаны цветут, мостовые сверкают, вдалеке выбираются из экипажей угловатые фигурки людей. В кафе почти никого нет. За маленьким столиком сидит одинокая фигура. Возможно, это она.
Говорят, первая любовь никогда до конца не проходит. Кену-678 нравится думать, что Мэри-97 была его первой любовью. Он и не хочет, чтобы она прошла. Ему нравится вспоминать ее красные ногти, мягкий, обычный для иконки-Мэри голос, улыбку Мэри, ее крупные, темные, как овсяное печенье, соски. Маленькие французские трусики, сдвинутые в сторону.
Та женщина в кафе наверняка она. По крайней мере Кен на это надеется. Надеется, что ей хорошо в апреле в Париже. Она дарила — и дарит — ему счастье. Кен надеется, что и сама она так же счастлива. И так же грустна.
Однако пора. Его папка мигает как сумасшедшая. Режим ожидания окончен. Надо бежать.
— Алло!
— Это я.
— Что у тебя на этот раз?
— Великолепная идея для рассказа!
— Господи, только не для научной фантастики! Ты хоть представляешь, сколько времени?
— Естественно — 10:07:24. Но эта тебе точно понравится.
— Ну пожалуйста! У меня нет на нее времени.
— Дело в том, что эта история о Времени.
— Мне ни к чему еще одна история о путешествиях по времени.
— Тут совсем другое. В этой истории путешествует как раз само Время.
— Ну и что? Время всегда путешествует. Останавливается. Снова идет.
— В этой истории Время только идет, и все! Оно не может остановиться. Не может не идти.
— Я же сказал: никакой научной фантастики!
— Какая же это научная фантастика? Вовсе нет! Это умозрительная фантастика, основанная на самых экстравагантных идеях новой физики. Штука покруче, чем Руди Рюкер. Только представь себе вселенную, где время никогда не останавливается! Катится и катится, час за часом, минута за минутой, секунда за секундой. Мини-секунда за мини-секундой.
— Я не понял. Что ты имеешь в виду? Как это «время никогда не останавливается»? То есть нет Настоящего? Нет Сейчас?
— Вот именно! К моменту, когда ты произнесешь слово «сейчас», это Сейчас уже уйдет, наступит другое Сейчас. А потом еще и еще.
— То есть Время останавливается примерно на секунду, и все? В этом твоя идея?
— Время не останавливается вообще! Ни на секунду! Ни на мини-микро-нано-секунду! Оно течет постоянно. Как река. Как не останавливающийся поток, как мяч в боулинге.
— Но это же смешно! Там, где Время останавливается, должно быть Сейчас. Вот как теперь — 10:07:24. Иначе как можно существовать?
— В той вселенной, про которую мы говорим, все существует в Сейчас, но это движущееся Сейчас.
— Тебе не кажется, что тут противоречие в терминах — «движущееся Сейчас»?
— В нашей, реальной, вселенной — да. Но в этой, умозрительной, вселенной — наоборот. Вот посмотри. Когда мы зрительно представляем себе Время, то оно похоже на цепочку озер, так? Все они…
— Не делай из меня дурака. Я и без тебя знаю, как выглядит Время.
— Извини. Но теперь представь вселенную, в которой кто-то взорвал, так сказать, главную дамбу. Время — поток, движущийся, текущий, как река, постоянно убегающий.
— Смешно. В таких условиях невозможен не только разум, но и сама материя.
— Но что, если движущееся Сейчас для аборигенов этой вселенной кажется абсолютно нормальным? Только вообрази! Они несутся на пенном гребне Времени, как серферы на океанской волне! Застыв между прошлым и будущим в своем постоянно меняющемся и никогда не кончающемся Сейчас…
— Стоп! Кто захочет читать такую чушь? У меня от одной мысли голова начинает идти кругом.
— Вот именно! Сумасшедшая, головокружительная, невообразимая, стимулирующая мысли идея! В этом все дело. Тут ключ к целому литературному направлению! Можно назвать его «хронопанк». Новая, взрывная мета-фантастика на базе новейшей квантовой физики, где…
— Ты зря тратишь время. Я просто не могу этого представить. И не хочу забивать себе голову. Мир, в котором Время никогда не останавливается? Даже никогда не замедляется! Это хуже, чем научная фантастика, это фэнтези.
— А вот тут ты ошибаешься. Приготовься к самому главному. Все это я вовсе не придумал! Идея основана на научном факте. Или по крайней мере теории. Я читал об этом в «Омни».
— «Омни»? Неудивительно.
— Я серьезно. Ученые спорят об альтернативных вселенных, где Время может течь постоянным потоком. Где никогда нет фиксированной хронологической точки. Даже на микросекунду. Разумеется, на практике это не наблюдалось, но согласно законам относительности и квантовой механики это возможно.
— Как материя света?
— Вот именно. Или материя солнц. В этом вся прелесть научной фантастики. Мы может взять самые невероятные идеи теоретической физики и, поместив их в рассказ, сделать их как бы реальными.
— Мне показалось, ты сказал — это не научная фантастика?
— Ну, это просто термин. Я говорю об умозрительной фантастике.
— И пока никакого намека на сюжет.
— Я к нему как раз подхожу. Значит, представь себе этих людей… скажем, женщину и мужчину. Тут сразу возникает любовный интерес. Она — ученый. Смотрит на свои часы и вдруг…
— Почему это женщина обязательно должна быть ученым?
— Тогда пусть он будет ученым. Все равно. Он смотрит на свои часы. «Сколько сейчас времени?» — спрашивает она.
И что же? Он не может ей ответить! Время постоянно меняется. Он ждет, пока оно остановится, а оно не останавливается! Никакого «Сейчас» нет! «Сейчас» непрерывно превращается в «Тогда».
