Она вышла на дорогу и подняла руку.
Трэйль остановился, в уверенности, что сейчас к нему обратятся с обычной просьбой о помощи - попросят есть, или указать дорогу.
- Чего вам? - коротко спросил он.
- Куда вы идете?
Он пожал плечами. - Ищу себе пристанища.
- Пристанище найдется вам и здесь, если вы умеете работать.
- Какую работу?
- Заведывать машинами - жнеями, сенокосилками, вообще, всякого рода земледельческими орудиями.
- Где?
Женщина понизила голос и огляделась вокруг. - В Марлоу. Это - славное местечко, в стороне от большой дороги, у реки. Там сейчас не больше тысячи женщин, даже меньше, а других мы не пускаем, по крайней мере, до уборки хлеба. Земли у нас вдоволь, и мы кой-как держимся. Но с машинами справляться не умеем. Для этого нам нужен мужчина Хотите нам помочь?
- Хорошо, - сказал Трэйль, - я съезжу посмотрю, не могу ли я помочь. Обещания остаться
не даю. Разве у вас здесь нет мужчин?
- Есть один, в Вайкомбе. Он мясник, но…
- Понимаю.
- Пока что, помогите мне, - сказала женщина. - Я приехала сюда в тележке, чтоб награбить по лавкам побольше семян. Если их оставить здесь, наше бабье приест, все бобы и горох и пр., то, чем мы могли бы кормиться целую зиму, уйдет в неделю, а пользы от этого никому не будет. Не правда ли, как это ужасно, что мы так непредусмотрительны?
* * *
Говорившая была высокая, красивая девушка, с ясными глазами; лицо и фигура ее показывали, что она много занималась спортом. На ней была мужская куртка, короткая юбка, до колен, не скрывавшая кожаных гетр, также, быть может, взятых из наследия какого-нибудь мужчины, а под гетрами толстые чулки и сандалии. Шляпы не было: роскошные светлые волосы, свернутые щитом на затылке, достаточно защищали ее голову от солнца.
Они шли рядом, в город, где молодая женщина оставила лошадь и тележку. Трэйль с откровенным любопытством смотрел на свою спутницу.
- Кто вы такая? - осведомился он.
- Эйлин, из Марлоу. Другой Эйлин там, повидимому, нет, так что одного имени достаточно.
- И все в вашей общине довольствуются этим?
Она усмехнулась. - Это только начало.
Трэйль на минуту задумался, затем спросил: - А кем вы были?
- Разве это так важно?
- Ничуть не важно. Мне лично до этого нет никакого дела, но я помню, что видел ваши портреты в иллюстрированных журналах. Вот я и спрашиваю себя, чем вы были: актрисой, пэрессой, особой со скандальной репутацией или, может быть, тем, и другим, и третьим.
Девушка засмеялась. - Я старшая дочь покойного герцога Герфордского - ci-devant, леди Эйлин Феррар.
- Ах, вот как! - И где же эта ваша лавка?
Задача оказалась труднее, чем предполагала Эйлин Лавка была уже разграблена, но в конце двора они все же нашли нетронутый запас семян и даже такие богатства, как мешок бобов, картофеля я несколько мешочков брюквы. Взвалили все это на тележку и решили, что для одной лошади груза достаточно.
Затем двинулись в Марлоу, в обход, чтоб избежать крутого подъема. Эйлин шла впереди, ведя лошадь под уздцы; Трэйль с ней рядом, катя свои велосипед, и за два часа пути он узнал многое о маленькой общине, к которой он решил, на время, присоединиться.
По-видимому, в Марлоу - как по всей вероятности, и в других маленьких городках - во главе общины стало несколько женщин, подчинивших себе остальных. Этот распорядительный комитет, заведывавший всем, был безсословен: в него входили графиня, вдова местного землевладельца, учительница народной школы, вдова зеленщика и старая дева, мелкая землевладелица, жившая в полумиле от города. Все эти женщины были практичны, и работа у них сразу пошла на лад; вначале они направляли все свои усилия только на то, чтоб прокормиться; теперь уже начинали обсуждать планы будущего. Впрочем, на обсуждение они много времени не тратили - парламентских прений у них не было. Когда они в чем-либо расходились между собой, каждой предоставлялось испробовать свой метод самостоятельно, в собственной сфере влияния - места было для всех достаточно.
Первое и самое трудное было научить женщин, вошедших в состав маленькой общины, работать на пользу общую, и эта задача далеко еще не могла считаться выполненной. Те, кому нечего было терять, ничего не имели против кооперации, но тех, у кого был запас пищи, не так-то легко оказывалось убедить. Во многих случаях комитету, за бесплодностью убеждений, пришлось применить force majeuere.
Но головой всему и вожаком в Марлоу была девятнадцатилетняя девушка фермерша, некая Карри Оливер. Ее отец владел небольшой фермой в Чильтернсе, неподалеку от Финджеста. Он был лентяй и пьяница, и, как только дочка его вышла из народной школы, он всю работу по ферме свалил на нее. Но Карри любила свое дело и работала охотно.
Когда перед марловским комитетом впервые стала грозная задача устроения будущего, бывшая народная учительница вспомнила о ней. Организовать большинство женщин они кой-как сумели, но никто из членов комитета не был посвящен в тайны земледелия и скотоводства, и во всем округе не было женщины, которая могла бы научить их тому, что им необходимо было знать.
И вот, отрядили депутацию в Фиджест и нашли мисс Оливер посреди изобилия, мирно работавшей на своей ферме и очень довольной тем, что судьба избавила ее от стеснительного присутствия папаши.
Она очень смутилась, когда ей предложили покинуть свое мирное убежище и принять в свое заведывание целый город и прилегающие к нему тысяч двадцать акров свободной земли.
- Да как же я? Я не могу, - отнекивалась она, потупясь и краснея. - Я лучше научу вас. Это нетрудно - вы скоро научитесь.
Но депутация доказывала ей, что в ее руках жизнь и смерть тысячи женщин.
- Ах, ты, Господи! Да не могу же я. Что же я могу? - упиралась Карри, доказывая, что она никак не может ехать с депутатами, так как у нее дома большое хозяйство - коров надо доить, телят поить молоком, свиней и кур кормить, и мало ли еще дела необходимо переделать до заката солнца.
Депутатки; в свою очередь доказывали, что все это: и кур, и коров, и свиней, и лошадей, и овец можно перевезти в Марлоу, или куда-нибудь по соседству. Три дня ушло на то, чтоб убедить ее, - рассказывала Эйлин, добавив: «Но теперь она справляется великолепно. Прямо удивительно, как много она знает; весь день на лошади, всюду поспевает и за всем смотрит сама. Приходится удерживать ее, а то она сейчас долой с лошади и всю работу сделает сама».
И Трэйль понял, что, хоть он и представляет собой исключительную ценность, как единственный мужчина, все же в Марлоу он займет низшее положение, чем мисс Оливер.
- А в машинах земледельческих она что-нибудь смыслит?
