– Везде, – сказал Джо.
– Откуда ты знаешь? – вызывающе спросила Пат.
– Вчера мне явился Ранситер. В коммерческом ролике, который он записал перед смертью. – Джо не стал объяснять подробности, все и так было слишком запутанно.
– Несчастный глупец, – бросила Пат Конли.
– Почему? – изумился Джо.
– По-твоему, так, значит, являются мертвые? Может, ты и его написанные перед смертью письма посчитаешь «явлениями»? Или служебные записки последних лет? А может, даже…
– Я хочу взглянуть на него. – Джо развернулся, решительно поднялся по широким деревянным ступеням и шагнул в прохладный полумрак усыпальницы.
Пустота. Внутри никого не было, только ряды стульев, да в дальнем углу просторного помещения возвышался заваленный цветами гроб. Усыпальница пропахла пылью и сладким цветочным запахом, от которого Джо стало нехорошо. Подумать только, сколько несчастных перешли отсюда в объятия вечности. Навощенные полы, платочки, тяжелые черные шерстяные костюмы, черные деревянные стулья; не хватало лишь монет на мертвых глазах.
Джо подошел к постаменту, поколебался и заглянул.
В одном конце гроба покоилась куча высохших костей, ее увенчивал похожий на комок бумаги череп, взиравший на Джо высохшими виноградинками глаз. Клочки ткани кое-где прикрывали крошечное тело. Казалось, что их принесло дуновением ветра или дыханием, медленной сменой вдохов и выдохов, которые теперь прекратились. И все замерло. Загадочная перемена, уничтожившая Венди Райт и Эла, завершилась, похоже, очень давно.
Видели ли это другие? Или все произошло после службы? Джо наклонился, поднял тяжелую дубовую крышку и закрыл гроб. Глухой удар дерева о дерево разнесся по всей усыпальнице, но никто его не услышал. Никто не появился.
Джо из последних сил выбрался из пропыленной безмолвной комнаты. Назад, к слабому вечернему солнцу.
– Что случилось? – спросил Дон Денни, когда Джо присоединился к группе.
– Ничего.
– Похоже, ты последние мозги потерял от страха, – резко сказала Пат Конли.
– Ничего. – Джо смотрел на нее с глубокой ненавистью.
– Вам не встретилась случайно внутри Эди Дорн? – спросила Типпи Джексон.
– Ее нигде нет, – объяснил Джон Илд.
– Она была здесь, с вами, – возразил Джо.
– Она весь день жаловалась на ужасный холод и усталость, – произнес Дон Денни. – Наверное, вернулась в отель, она говорила, что хочет прилечь. Полагаю, с ней все в порядке.
– Полагаю, она умерла, – сказал Джо. – Думаю, вы уже поняли. Если хоть один из нас оторвется от группы, он не выживет. Это случилось с Венди, Элом и Ранситером… – Он осекся.
– Ранситер погиб от взрыва, – поправил Дон Денни.
– Мы все погибли от взрыва, – ответил Джо. – Я знаю, Ранситер сказал мне об этом: написал на стене туалета в нашей нью-йоркской конторе. И еще я видел…
– Ты несешь чушь, – резко оборвала его Пат Конли. – Кто, в конце концов, мертв, Ранситер или мы? Вначале говоришь одно, потом другое. Никакой последовательности!
– Не противоречь себе, – вставил Джон Илд.
Остальные, измученные и встревоженные, молча закивали.
– Я могу рассказать вам о надписях на стенах, об износившемся магнитофоне, об инструкции к нему, могу рассказать о рекламной видеозаписи Ранситера, записке в коробке из-под сигарет в Балтиморе, могу рассказать об этикетке на флаконе с Убиком. Но я не могу свести все это воедино! В любом случае нам надо ехать в отель, мы должны успеть, прежде чем Эди Дорн высохнет и распадется. Есть здесь такси?
– Похоронное бюро предоставило нам автомобиль, – ответил Дон Денни.
Инерциалы устремились к машине.
– Мы все не поместимся, – заметила Типпи Джексон, когда Дон Денни распахнул тяжелую железную дверь и забрался внутрь.
– Спросите Блисса, можем ли мы взять «Виллис», – велел Джо, заводя машину. Дождавшись, когда все, кто сумел, заняли места, он выехал на главную улицу Де-Мойна.
«Виллис» следовал чуть сзади, периодически напоминая о своем присутствии скорбными сигналами.
Сегодня же положите в свой тостер Убик! Его только что приготовили из свежих овощей и фруктов. Убик превратит ваш завтрак в настоящий пир, расцветит и украсит вашу жизнь.
Безопасен, если применять в соответствии с инструкцией.
«Мы гибнем один за другим, – думал Джо, ведя машину по городу. – В чем-то моя теория неверна. Эди, находясь с группой, не должна была пострадать. А я… Это должно было случиться со мной. Во время перелета из Нью-Йорка».
– Послушай, вот что сейчас самое важное, – сказал он Дону Денни. – Надо, чтобы каждый, кто вдруг почувствует себя усталым, – а это первый признак, – немедленно сообщил об этом остальным и ни в коем случае никуда не удалялся.
Дон Денни повернулся к сидящим сзади:
– Все слышали? Как только кто-нибудь почувствует усталость, даже малейшую, сообщите мистеру Чипу либо мне. А что потом? – Он повернулся к Джо.
– Да, что потом, Джо? – повторила Пат Конли. – Расскажи нам. Мы слушаем.
– Странно, что ты не хочешь воспользоваться своим талантом, – процедил в ответ Джо. – Ситуация словно специально для него создана. Почему бы тебе не вернуться на пятнадцать минут и не остановить Эди Дорн? Сделай то, что ты сделала, когда я впервые познакомил тебя с Ранситером.
– С мистером Ранситером меня познакомил Дж. Дж. Эшвуд.
– Значит, ты ничего не собираешься делать?
– Они вчера разругались, – захихикал Сэмми Мундо. – Мисс Конли и мисс Дорн. Мисс Конли ее не любит, поэтому и не помогла.
– Неправда! – вспыхнула Пат.
– У тебя есть причины не применять свой талант? – спросил Дон Денни. – Джо прав, трудно понять, мне по крайней мере, почему ты не пытаешься помочь?
Помолчав, Пат ответила:
– Мой талант больше не действует. С момента взрыва на Луне.
– А почему ты не сказала? – спросил Джо.
– Потому что я не хотела об этом говорить, будь оно проклято! Чего ради я буду лезть с сообщением: ничего, мол, не могу сделать? Я пытаюсь, а у меня ничего не получается, не выходит. Такого никогда раньше не было, талант у меня почти с самого рождения.
– Когда… – начал Джо.
– Вместе с Ранситером, – перебила Пат. – На Луне, сразу же. До того, как ты спросил меня.
– Так что знала ты давно?
– Я пыталась в Нью-Йорке – после того, как ты прилетел из Цюриха и стало ясно, что с Венди произошло что-то страшное. Я и сейчас пыталась, как только ты сказал, что Эди, наверное, мертва. Может, потому, что мы попали в эту древность. Психические дарования не действуют в тысяча девятьсот тридцать девятом.
