Ознакомительная версия.
– Игорь Игоревич, нынче, большой и важный человек. В ФСБ трудится, в звании полковника. Возглавляет «Департамент по борьбе с экстремизмом». Говорят, что скоро станет генералом…
Хрусталёва увели. Капитан Борченко, тяжело вздохнув, включил телевизор. По Первому каналу выступал Президент России – Дмитрий Владимирович Зайцев. Грамотно так выступал – солидно, актуально и вдумчиво.
Президент вольготно восседал в высоком кожаном кресле, так сказать, во главе угла. А по обеим сторонам длинного стола, оснащённого нарядной палисандровой столешницей, располагалось порядка двух десятков женщин и мужчин. Важных таких. Упакованных, славных и краснощёких. Со счастливыми искорками в карих еврейских глазах.
Мужчины и женщины, понимающе переглядываясь между собой, что-то старательно записывали – «Паркерами» с золотыми перьями – в своих разномастных блокнотах.
Президент, коротко откашлявшись, объявил:
– Господа, вижу, что здесь собралась российская элита! Соль земли русской! Я надеюсь на вас! Тем более – в условиях глобального мирового финансового кризиса. Спасибо за аплодисменты. Достаточно…. Теперь о неприятном. Совершенно недопустимо, что даже в такой тяжёлой для страны ситуации находятся люди…. Да, что там, преступники! Хамы, позволяющие себе зарабатывать – «на освоении» государственного бюджета. Мне тут доложили, что российские чиновники получают откаты практически за всё. Даже за договора на ремонты школ и детских садиков. Не говоря уже об установках светофоров и проведении любого, мало-мальски значимого праздника…. Не, я такого не могу позволить, ёлы-палы! Эти присосавшиеся к бюджету – позор для нашей великой и могучей страны…
«Присосавшиеся», стыдливо склоняя головы, что-то усердно строчили в разномастных блокнотах.
– Тьфу, ты, мать его! – в сердцах выругался Борченко и выключил телевизор. – Клоуны несмешные и гнилостные. Уже лет восемь-десять подряд одно и то же болтают. Слов много, а конкретных дел – полный ноль. Доиграются, блин горелый, до очередной Революции. Тем более что 2017-ый знаковый год на дворе…
Камера изолятора временного содержания напоминала – своими геометрическими параметрами – школьный пенал. То есть, была длинной и очень узкой, пятнадцать метров на три с половиной.
Вдоль правой стены были выставлены в ряд двухэтажные обшарпанные нары. В дальнем торце помещения наблюдалась светло-бежевая старенькая ширма. Бетонный пол был загажен и заплёван донельзя. Ну, и воняло – не приведи Бог.
«Обычный зачуханный гадюшник», – мысленно усмехнулся Сергей. – «Впрочем, здесь ещё ничего, жить можно. К примеру, в никарагуанской тюрьме было многократно хуже. Духота страшная. Плюс сорок пять, причём, при отсутствии кондиционера. Буро-коричневая вода на стенах. По полу безостановочно сновали – туда-сюда – серо-чёрные крысы и рыжие тропические тараканы. Б-р-р-р! Как вспомню, так вздрогну…».
На срединных нарах, испуганно вздрагивая, сидела троица молоденьких – лет по пятнадцать-семнадцать – парнишек. А рядом с нарами гнусно пересмеивались две мрачные приблатнённые личности. Один – тот, что пониже – был обрит на лысо и обнажён по пояс. Мускулистый торс лысого арестанта был густо испещрён тёмно-синими татуировками. Второй деятель был худ, костист и усат.
– О, ещё один потенциальный петушок прибыл! – обрадовался усатый. – Ты же, Костян, не любишь малолеток? Типа – предпочитаешь взрослых дяденек?
– Предпочитаю, – насмешливо и похотливо оскалился лысый. – Ты, Сизый, угадал, – начальственно подмигнул Сергею: – Как зовут тебя, земеля сексуальная?
Хрусталёв не стал тратить время на пустые разговоры. Молча – кошачьей походкой – он подошёл к живописной парочке. Удар, пирует, удар. Правка ребром ладони.
Пристроив два неподвижных тела на ближайших к входной двери нарам, Сергей подошёл к пацанам и представился:
– Хрусталёв Сергей Сергеевич. Можете именовать меня – «дядей Серёжей».
– Егор, Мишка, Артём, – вразнобой откликнулись мальчишки.
– А ты, дяде Серёжа, не перестарался? – уважительно моргая длинными ресницами, спросил белобрысый Егор. – Капитан Борченко будет сердиться…
– Ерунда. Ничего страшного не случилось, – заверил Хрусталёв. – Во-первых, я Борченко знаю уже давно. Помню, как он ефрейтором – много лет тому назад – служил во взводе армейских связистов. А, во-вторых, эти два деятеля скоро придут в себя. Минут, так, через двадцать-тридцать. Я же их грамотно бил. В щадящем режиме. То бишь, в нужные болевые точки…. Когда же эта мерзкая шелупонь придёт в себя, я им популярно объясню – что да как. То бишь, прочитаю краткую, но доходчивую лекцию о правилах хорошего тона. Если не поймут, то ещё добавлю. Причём, на этот раз, уже от всей души.
– Костян и Сизый – люди авторитетные, – боязливо пожимая плечами, сообщил конопатый Мишка. Они всю нашу Ольховку держат в страхе.
– В страхе? И вы, добры молодцы, это терпите?
– А, что можно сделать? Они, вон, какие здоровенные. Да и с ножами всегда ходят. Не пистолет же покупать в городе? Это и дорого, и ненадёжно. Могут – запросто – продать уже «засвеченный» ствол. Отмывайся потом до самого морковкиного заговенья…
– Зачем – пистолет? – высокомерно хмыкнул Сергей. – Достаточно и рогатки.
– Какой ещё рогатки? – уточнил Егор.
– Обыкновенной, армейской. Такими оснащают диверсионные группы и штурмовые команды. Очень полезная и действенная штуковина. Прицельно бьёт метров с пятидесяти-семидесяти. Причём, железными тяжёлыми шариками. Если потренироваться, то и глаз фигуранту можно – с одного выстрела – выбить.
– Ты, дядя Серёжа, шутишь?
– Очень надо, – обиделся Хрусталёв. – Поставить на место зарвавшуюся сволочь – дело святое, благородное и шутками не пахнущее…. А вы, пацаны, за что попали сюда? Небось, мелкое хулиганство?
– Не, мы люди мирные, – по-доброму улыбнулся толстощёкий Артём. – Наоборот, пострадали, так сказать, за правду.
– За правду? Ну-ка, рассказывайте, орлы деревенские. Послушаю. Егорка, излагай. У тебя язык хорошо подвешен.
– Это точно, – согласился белобрысый мальчишка. – Поболтать я, действительно, люблю…. Значится так. Три с половиной года назад в нашей Ольховке купил земельный участок, расположенный на берегу Зеркального озера, Павел Фёдорович Сергеев.
– Вице-губернатор Санкт-Петербурга? – удивился Сергей. – Ничего себе, ёшки-матрёшки!
– Он самый, дядя Серёжа. Отвечает, кажется, за капитальное строительство и за ЖКХ.
– Ну-ну, продолжай.
– Короче говоря, у нас на Зеркальном озере был оборудован деревенский пляж. Ещё мой батяня купался на нём. Там и с мамкой моей познакомился…. Участок Сергеева, размером в тридцать две сотки, расположен выше, на холме, над пляжем. Сперва-то всё шло нормально. Вице-губернатор установил на участке пару вагончиков для рабочих и нагнал полтора десятка строителей из Белоруссии. Трудолюбивые белорусы за полтора года отгрохали шикарные трёхэтажные хоромины. Причём, из серии – «мама не горюй». Даже мраморные колонны имеются вдоль фасада. Понятное дело, что и баньку с пятнадцатиметровым бассейном выстроили, и садовую беседку возвели, и зимнюю отапливаемую оранжерею, и просторный гараж на четыре машины…. Интересно, откуда у Павла Фёдоровича столько деньжищ? Неужели, у всех вице-губернаторов такие высокие зарплаты?
Ознакомительная версия.
