Гро, сам того не желая, увлекся этим наивным излиянием. И осведомился, когда же началась дракониада.
- Когда?.. Когда было землетрясение в Лома-Приета?.. В девяносто пятом? Не помню. Неважно. По телевизору без передышки гнали репортажи с места трагедии, и меня вдруг осенило: виноват дракон, подземный дракон. Конечно, сперва я подумал: все это курам на смех. Но мысль упорно возвращалась и… э… росла, ведь она, похоже, объясняла очень многое: землетрясения, наводнения, глобальное потепление, пояс астероидов и так далее.
У меня впервые возникло ощущение, что я сделал открытие - жутко простое и жутко важное. Существование зародыша предполагало наличие матери, и я прозвал малыша «драконышем». Он мне снился. Свернувшись внутри Земли, как змейка в яйце, драконыш иногда шевелился - и Земля сотрясалась.
В 2004-м, сразу после Рождества, Азию накрыла огромная цунами, и я начал принимать кодеин. Ведь двадцать пятого родился Христос, а двадцать шестого Землю яйцевым зубом тюкнул Антихрист. Да-да, самый настоящий Анти-Х., тот, кто покончит со всеми нами. Потом, в новом году, глобальное потепление вызвало страшный ураган, и он камня на камне не оставил от Нового Орлеана. Вот что смутно провидела горстка свихнутых старцев, пророков Последних Дней - разор, запустение, Четыре Всадника, из земных недр вырывается дракон… Они думали, Бог скует его на тысячу лет, как в Откровении… только никакого Бога нет. И выходит, все погибшие - первый взнос натурой в счет того, что скоро грянет.
После этого выплеска У. затих. В его глазах непонятного цвета, то ли сероватых, то ли синеватых, медленно таяла мутная пелена самоуглубленности. Он грустно подытожил:
- Вероятно, доктор Гро, теперь и вы считаете меня сумасшедшим.
- Да. Но это ваша трудность - и Горшина. С ним, кстати, вам следует немедленно распрощаться. Есть, знаете ли, нормальные психиатры. А мое дело - ваш опус, из которого стоит сохранить приблизительно один процент. Позвольте кое-что вам предложить.
- Пожалуйста.
- Идите домой. Перелопатьте написанное. Постарайтесь на полчаса или, если удастся, на сорок пять минут забыть о себе. Ваш герой - Джейми Кассандра, а не Уриил Пирсон Клайд, и ради спасения рассказа необходимо состряпать достоверную цепочку событий, которая бы объясняла, что заставило Джейми поверить в его дракона. В его, не в вашего. Неприятно напоминать, но художественная проза - это вымысел. Посему ступайте домой и придумайте что-нибудь.
- Я намерен говорить только чистую правду…
Гро, который и в лучшие минуты не отличался спокойствием, сорвался.
- Писатель говорит правду не чаще юриста. Забота адвоката - защита, забота писателя - правдоподобие. И с тем, - завершил он свою речь, - до свидания. Я старею, и подглядывать для меня единственный безотказный способ тешить плоть. Вон видите внизу трусики из двух завязочек, с девицей внутри?
У. в смятении поднялся.
- Я думал, «писательское мастерство» значит… ну… выплескивать на бумагу свое нутро, - пробормотал он. - Потому и записался на ваш курс.
- Любоваться чужим нутром по вкусу исключительно Горшину - он зашибает на этом громадные деньги, хотя по части безумия даст вам сто очков вперед. А теперь сгиньте.
У. сгинул. Трусики приступили к отработке того, что правильно на зывалось, кажется, «прыжок назад в два с половиной оборота». Гро заказал новую чашку бурды и устроился наблюдать.
На очередном занятии У. отсутствовал - жаль, поскольку семинар прошел довольно живо.
Гро раздал студентам ксерокопии «Города Страшной Ночи» в качестве образца. Одни воззрились на автора с благоговением, другие с ненавистью: таковы тяготы успеха. Рукопись Гро с позволения Иншаллы уже отослал знакомому агенту. Рассказами тот обычно не занимался, но Гро надеялся, что на сей раз его приятель, возможно, отступит от правил.
- Того, кто вздумает подделываться под мистера Джонса, - объявил Гро, - я в два счета вышвырну вон. Не подражайте - берите пример. Он, похоже, нашел собственную интонацию, вот и вы поищите свою.
В итоге завязалась этакая общая драчка, мечта преподавателя. Студенты бомбардировали Иншаллу вопросами, а тот отбивался, свободно мешая околопсихологическую трескотню с языком улицы. Парню ничего не стоило вдвое урезать четырехсложную непристойность и вставить в ту же фразу словцо вроде «полиморфный» или «подсознательный» - между прочим, к месту.
Его история, сказал он, взята прямо из жизни, и описал свою юность в жилмассиве: торговал наркотиками, увертывался от пуль, ходил в Потомак-Эстейтс, в дом-крепость крупного поставщика, где деньги ссыпали в пластиковые мешки для мусора и взвешивали - долго было пересчитывать. Бросил дилерство, когда брата, Шабазза, подстрелили и тот истек кровью у него на руках. А яростная потребность увековечить память о брате в конце концов вылилась в столь же неистовые пробы пера.
Это было нечто! Мечтательно поглядывая на своего ученика-рекордиста, доктор Гро, гроза английского отделения, за долгие годы насквозь пропитавшийся вином и цинизмом, гадал, не оправдывает ли сей миг - м-м… божественного откровения - его, в противном случае, бездарно протекшую жизнь.
И тут нежданно-негаданно взыграла критическая жилка Гро. Ин-шалла врет. Содержание «Города Страшной Ночи» было ничуть не оригинальнее названия. Так лишь казалось из-за «пулеметного» стиля, который автор, вероятно, подхватил - да-да, подхватил, как насморк, - слушая рэп: он просто убрал бит и рифмы, а остаток перенес на бумагу.
Очки у Иншаллы были чересчур дорогие, бородка чересчур холеная, косички чересчур стильные; он писал без ошибок, сыпал длинными сложными словами, читал Киплинга - нет, это не дитя жилмассива. Зачем же он лгал? Разве нельзя было сказать: «Хэй, я вырос в шикарном доме в Уотергейте» - и оставить сюжет в покое?
После занятий Гро задержался в кампусе и просмотрел в канцелярии личное дело Иншаллы. Тот окончил дорогую частную школу «Бунчи-Мандела», где основной упор делали на подготовку отпрысков чернокожих профессионалов к успеху и процветанию. Жил Джонс с родителями на так называемом Золотом Берегу, окраине Рок-Крик-парка, где, прихлебывая двойной скотч у собственных бассейнов, сетовали на расизм светло-кофейные политики, бизнесмены, члены городского управления, высокопоставленные чиновники и президенты исторически черных колледжей.
Пока Гро добирался до «Погребка», мрачный юмор возобладал. Все-таки он с самого начала попал в яблочко: жизнь - обман. Литература тоже. Остается одно: расслабиться и получать удовольствие - и, разумеется, пить. Переполняемый злорадством, он шумно тянул «Мондо россо», ухмыляясь, как демонический смайлик. За столик втиснулся Горшин.
