— Я принесла угощение, милый, — промолвила Нимфа, не оборачиваясь. — Кое-что вкусненькое. Это восстановит твои силы.
Гут, конечно же, понял, что именно печется там, на углях, и откуда оно взялось. Тот печальный, откормленный хряк… Теперь уже не осталось сомнений и том, какая судьба постигла несчастную команду Короля. Ученый невольно ахнул и содрогнулся.
На беду, умеющая ахать и содрогаться скотина не могла не завладеть вниманием Чародейки. Та повернулась и смерила хряка пристальным взглядом. Ниточки бровей сошлись над острым носом, зеленые глаза полыхнули огнем и недобро сощурились. Бандар припомнил, что все идиоматы, включая безраздельных Областных Правителей, достаточно просто и незамысловато устроены. Они ведь не настоящие, не совсем люди — так, остатки мифов и легенд, из которых, собственно, и возникли. Там, где нормальный человек помедлит и задумается, идиомат мгновенно бросится действовать.
— Какая занятная свинья, правда? — произнес Король, однако Нимфа его не услышала.
Она уже мчалась по лугу с ножом в руке и свирепым выражением на лице, которое однозначно указывало на ее намерения. Бандар повернулся и бросился наутек.
В подлинной жизни исследователь был молодым и здоровым человеком, поэтому превратился в молодого и сильного хряка. Вскоре он выяснил, как перейти от быстрой трусцы к стремительному галопу, хотя по-прежнему не был уверен, созданы ли свиньи для последнего. Разумеется, ноонавту не пришло на ум остановиться и поразмышлять над этим весьма любопытным вопросом. Когда тебя настигает волшебница, нужно удирать и побыстрее.
Бандар буквально взлетел вверх по склону, продрался через живую изгородь из красиво подстриженных кустов и выскочил на другой просторный луг, где спокойно паслись ослы. Ушастые звери шарахнулись врассыпную; перепуганный хряк прорезал стадо, как нож масло, и ринулся к деревьям, густо растущим не то на высоком холме, не то на низкой горе посередине острова.
Шаги преследовательницы звучали все ближе. Ученый прибавил прыти, но вскоре обнаружил, что ноги свиней годятся больше для спринта, чем для марафонского забега, тогда как нимфы, по-видимому, не ведают усталости.
Позади слышались уже не только шаги, но и жаркое дыхание, когда ноонавт домчался до рощи и заметался между деревьями. Неподалеку оказались плотные заросли терна и ежевики, и Гут без раздумий нырнул туда. Острые сучья впивались в бока, однако царапины причиняли толстой свиной шкуре гораздо меньше беспокойства, чем уязвимой человечьей коже. К тому же вытянутая, приземистая и весьма обтекаемая форма тела позволяла, не снижая скорости, ловко уворачиваться от веток.
Нимфа быстро отстала. Где-то вдали понемногу затихали ее проклятья — к счастью, бессильные до тех пор, пока Чародейка не взяла в руку оливковый жезл.
Бандар углубился в дебри и наконец остановился на крохотной поляне под сводом из крон, увитых колючими лозами. Хряк навострил уши, повел головой из стороны в сторону: не раздастся ли где-нибудь подозрительный шум. Затем широко раздул ноздри. Кажется, никакой непосредственной опасности.
Гут опустил заднюю часть туши на землю. Надо бы пораскинуть мозгами. Зря он надеялся склонить Короля на свою сторону. Рыжебородый идиомат — это же лакомая добыча зеленоглазой Чародейки; можно сказать, ее власть над ним и составляет костяк Ситуации. Кого-кого, а уж Героя Нимфа из рук не выпустит.
Может, схорониться где-нибудь на острове и попытаться вернуть прежнее обличье своими силами? Бесполезно. Во-первых, техника восстановления требовала полностью успокоиться и сосредоточиться — а где уж тут, в таких условиях… И кроме того, в тот единственный раз, когда Гут пытался сделать нечто подобное, он только изуродовал себя до неузнаваемости. Нет, пора признаться: превращение обратно из хряка в ученого ему почти наверняка не под силу.
Лучше добраться до ближайших ворот и перенестись куда-нибудь, где не так опасно. Оттуда найти дорогу в какую-нибудь Область, Хозяин которой владеет доброй магией и согласится отменить проклятие Нимфы. Правда, подобных мест и героев маловато: кошмары встречались в Общем гораздо чаще благостных грез…
Но Гут Бандар имел все средства, чтобы отыскать подобные места. Собравшись с мыслями, он вызвал перед собой виртуальную карту ноосферы. Нелегко всматриваться в затейливую паутину из нитей и пестрых точек, когда взгляд утратил способность воспринимать объемные предметы на близком расстоянии. В конце концов ученый вывернул шею, уставился на глобус одним глазом и принялся составлять план спасения.
Итак, на острове оставались два узла, соединяющих его с другими Областями. Простые однонаправленные ворота в город ночных ужасов, кишащую злом и развратом урбаническую дистопию, смутное подобие порядка в которой поддерживало тесное братство наемных убийц. «Не самое подходящее место для безобидной хрюшки, — решил Бандар. — Те, кому не по вкусу четвероногая пища, охотно потренируются в стрельбе по живой мишени».
Зато второй путь открывался сразу в пять различных Областей, в зависимости от напева, использованного ноонавтом. В том числе и в очень милое королевство странствующих трубадуров и бродячих сказочников. Лучше того: оттуда всего лишь один короткий прыжок до Ситуации, созданной детским воображением — к счастью, не какой-нибудь очередной страшилки, а зимней мечты с веселым Хозяином-Волшебником, которого хлебом не корми, дай наделить послушных ребятишек подарками и конфетами. Что ему стоит исполнить желание воспитанной маленькой свинки?
Многонаправленный узел располагался на лугу с ослами. Широкое, открытое поле — прямая угроза, особенно если разгневанная Чародейка бродит поблизости. Да и глупо надеяться вывести нужные ноты с первой попытки.
Гут решился пойти на риск, но только с наступлением ночи. А пока можно было «распеться» где-нибудь в глухой чаще.
Полная луна плыла высоко по темно-синему небу, озаряя землю серебристыми лучами. Замерев у края деревьев, Бандар осматривал пустое пространство. Ночное зрение у свиней развито ничуть не лучше человеческого, зато уши и ноздри доставляли море чувственных впечатлений. Ушастые стояли, сгрудившись в кучу, и негромко переговаривались между собой по-ослиному. Нимфы не было видно.
Гут осторожно ступил на ощипанную траву, сделал несколько шагов и остановился. Ни звука. Подкорку защекотала близость соединительного узла. Когда исследователь двинулся в подсказанном направлении, чувство усилилось. Бандар прошел еще немного и снова застыл, присмотрелся, прислушался: опять ничего.
Ворота находились где-то поблизости. Заколдованный ученый потрусил вперед, повторяя про себя условные ноты.
