И не дожидаясь ответа, он двумя пальцами раскрыл мне правый глаз и направил туда какой-то прибор. Все это он проделал с такой скоростью, что я даже не успел отшатнуться.
-Вот молодец. Идешь на поправку.
Демьян дружески похлопал меня по плечу.
-Сейчас ты позавтракаешь, а я тебе расскажу последние новости. Пока ты тут загорал, мир пару раз перевернулся.
Пока мы шли до столовой, старик не замолкал ни на секунду, правда, ничего полезного в его болтовне не было. Поэтому я жадно рассматривал все, окружающее нас, изредка поддакивая.
-Помнишь 50-е? - Вдруг спроси он.
Я удивленно посмотрел на него.
-Я для этого слишком молод.
-Ну да, ну да… - Казалось, что старик не знает, как начать очень щекотливый разговор.
-Ну, ты же читал, про холодную войну?
-Про холодную войну читал.
-Так вот, помнишь, весь мир боялся ядерных атак со стороны СССР или США?
Я согласно кивнул. Пока совершенно не понимая, к чему он клонит.
-Так вот это все-таки произошло…
-Что?
-Мы применили свое ядерное оружие…
-На США?
-Нет, на Китай и Японию…
И Демьян рассказал всю историю с самого начала.
«Давно набухавшийконфликт по поводу Курильских островов, выплеснулся оккупацией последних Японской армией.
В Японии сидели тоже не дураки, и прекрасно понимали, чем может обернуться длительная война с Россией. Поэтому тут же был предложен мирный договор, включавший астрономические репарации, в сторону России. Но в кремле решили по-другому, и начали перекидывать войска на Дальний Восток. Тогда со стороны Японии последовала массированная атака беспилотными самолетами с чрезвычайно эффективными бомбами, основанными на антивеществе, и восточная часть России погрузилась в руины.
В кремле приняли радикальное решение – использовать ядерное оружие. Несмотря на то, что стационарные ракетные шахты были уничтожены. Мобильные комплексы Тополь М оказались чрезвычайно эффективными. Именно они уничтожили Японию как экономическую единицу. И все бы, пожалуй, и кончилось на этом, если бы свое веское слово не сказал Китай. Через месяц под предлогом попадания Русских ракет в суверенные воды КНР, последние перешли границу и начали уверенное наступление.
Что тут можно добавить, практически не имея связи с разрушенным Дальним востоком, Русские войска отошли к европейской части. Как ни странно демократическая общественность целиком и полностью поддерживал Россию, вот только рисковать головами не спешила. Китайский блицкриг очень скоро захлебнулся, увязнув в русском бездорожье, а потому война приняла затяжной характер. Не известно, продавала ли Япония Китаю беспилотные самолеты с взрывчаткой из антивещества или Китай каким-то другим способом раздобыл эту технологию, но бомбежка продолжалась».
Именно так развивались события на поверхности, пока я три месяца находился в подземном Челябинске. По большому счету, Резерв планировался, как огромное бомбоубежище, на период длительной бомбежки. Именно сюда утекала огромная часть денег на строительство метро. В принципе это и есть метро, соединяющее стратегические объекты надземного города. Вот только помимо станций и тоннелей, тут есть все необходимое, для размещения с комфортом до 15 тысяч гражданских. Еще два барака на 5 тысяч так и не были достроены. Подземные города, подобные нашему, строились во всех мегаполисах, их целью было сохранить часть населения на период ядерной зимы.
После выписки из больницы меня поселили в пустующих бараках для гражданских. Я думал, что меня затаскают по допросам, но, видимо, было много других, куда более важных проблем. Меня всего раз вызвал полковник Овчинников, который усталым голосом объяснил, что ситуация очень тяжелая, скоро начнется эвакуация, а Резерв не готов принять беженцев. Потом поинтересовался, чем я занимался в свободное время, где учился и где работал. Сказал, что недоученных инженеров и так хватает, а вот толковых «интернетчиков» нет. И распределил меня в бригаду по монтажу оптоволоконных сетей. Мои слабые оправдания, что я программист, его не убедили. К слову сказать, что локальная сеть была по всему Резерву, но использовались для этого телефонные провода, проложенные еще в советском союзе.
Работы было не много, все тормозили поставки сетевого оборудования с поверхности. Поэтому свободное время я проводил за написанием сайта для резерва, своеобразная социальная сеть для подземных жителей. Ну а когда началась эвакуация жителей с поверхности, эту соц. Сеть приспособили для переписи спасенного населения.
С другой стороны я постоянно пытался узнать последние новости с поверхности, я был один из немногих у кого остались друзья и любимые там. Именно поэтому с моей личной картой подойти к выходам из резерва было невозможно. Об этом меня предупреждал в нашу единственную встречу полковник Овчинников, но он удивлено посмотрел на меня и сказал, что ничего не знает про Макса, и что в первый раз я попал в Резерв один. Старик Демьян же шипел каждый раз, когда я заводил разговор про это.
Да и меня не так волновал Макс, с ним все уже понятно, его не вернуть. А вот Даша. Как она, успела ли уехать из города, попала ли в число спасенных? Это меня волновало больше всего.
Каждый день я просматривал сотни анкет, благо к ним прилагались фотографии с веб камеры, но безуспешно. Сколько раз сквозь цифровой шум я видел ее испуганные глаза, срывался со стула, а потом в бессилии листал дальше. Это была ежедневная пытка, но я ничего не мог с собой поделать.
Сколько раз, я уходил в какие-то технические тоннели и мечтал, как встречу ее здесь. Испуганную и замерзшую, отдам ей свою робу, поцелую и крепко прижму к себе, а потом приходили воспоминания последних наших месяцев, мой пьяный бред и ее терпение. Я не ценил, когда она была рядом, а потом совсем оставил наедине с войной. Порою мне казалось, что про жизнь на поверхности я посмотрел в фильме, а Дашеньку я просто придумал. Не было ни трамваев, ни звезд, ни тихого «люблю», но я старался гнать эти мысли.
***
В очередной раз, сидя на распределительном щитке так, чтобы свет от дежурного освещения не падал на меня, я решил, что мне надо ее найти. Сделать это можно только одним способом сбежав из резерва. Неделю я решал, как обойти систему защиты, но так ничего и не придумал. Проблема заключалась в том, что все передвижения сотрудников отслеживались компьютером и дежурным. Именно дежурный в конечном итоге решал, стоит ли меня подпускать ли меня к выходу или нет. Бывали такие случаи, когда мы пробрасывали кабели в закрытых зонах, и меня без проблем пропускали. А сейчас я следил за состоянием оболочки и базы беженцев. Выходить куда-то, мне не было необходимости.
