- Чикку Кштфорсу никто не запрещал заниматься исследованиями в любом другом Институте, - прерывает его речь Советник, - тем более, что после ухода из Института Исследования Человека и Пространства он получил официальные приглашения сразу в несколько подобных мест…
- Господин Советник, а если он открыл что-то, что может представлять собой Государственную Тайну? И это не должно было стать достоянием общественности до окончания исследований?
- Тогда всякий здравомыслящий ученый обратился бы в Военное ведомство, там умеют хранить тайны… Ведь так, господин Генерал?
Генерал кивает.
- Между Чикком Кштфорсом и моим ведомством всегда было взаимопонимание, - говорит он с грустью, - Мы помогли бы ему, даже если бы он нашел дверь в преисподнюю! Я не могу понять, зачем он это скрывал…
- Защитник, продолжайте, пожалуйста, - говорит Советник.
- Можно подвергнуть сомнению версию гибели Лекки Церссы. Если, как утверждает подзащитный, они с Леккой Церссой в один час ночи начали очередной эксперимент, то почему Чикк Кштфорс был обнаружен в защитном костюме, а Лекка Церсса – в обычной одежде - легком платье? А ведь лаборатория была укомплектована защитными костюмами. Доктор Кштфорс, по заявлениям коллег, всегда очень внимательно относился к подготовке практических работ в лаборатории, тем более к защите персонала. Вопрос о том, почему Лекка Церсса участвовала в проведении эксперимента без защитного костюма, остается открытым. Теперь к вопросу о непосредственных причинах смерти ассистентки. Следы, обнаруженные на коже головы, согласно данным, полученным по запросу в Институте Космической Медицины, могут появиться в результате лечения пациента высокочастотным электрическим полем вследствие искровых разрядов. Воздействие электротока, как утверждает господин Эксперт, к смерти привести не могло. Как же мы можем говорить о том, что неизвестное науке явление, при котором нервная система Церссы внезапно потеряла все запасы энергии, обязательно должно быть связано с работами в лаборатории? Только по совпадению времени гибели и времени аварии? Возможно, Лекка Церсса была больна, доктор Чикк Кштфорс занимался ее лечением, но болезнь именно в этот момент перешла в критическую фазу… Это тоже имеет право называться вероятным, дамы и господа! Тем более, значительная часть оборудования лаборатории пострадала так, что выяснить его предназначение не удалось. Почему бы нам не предположить, что в лаборатории в ту ночь производились не экспериментальные, а лечебные работы на безобидном медицинском оборудовании? Тогда мы теряем связь между работами в лаборатории и фактом взрыва, а смерть Лекки Церссы произошла по стечению обстоятельств, не связанных с действиями доктора!
- Уважаемый Защитник, по-разному истолковывая загадки этого дела, мы в конце концов сделаем вывод, что никакой аварии не было вовсе…
- Именно это я и хочу сказать, господин Советник! Все сомнения, развеять которые мы не в состоянии, должны быть истолкованы в пользу обвиняемого! Коротко говоря, на основании имеющихся у нас данных, нельзя полноценно опровергнуть или доказать, что деяние, совершенное доктором Чикком Кштфорсом, является преступным!
- А куда же в этой цепочке поместить заявления самого доктора?
- Защита настаивает на проведении дополнительных экспертиз, призванных решить вопрос о правдивости показаний.
Некоторое время в зале длится молчание. Наконец, Советник поднимает голову.
- Версию защиты, пожалуйста.
- У защиты нет окончательной версии, господин Советник! Если не удастся доказать, что в лаборатории действительно проводился эксперимент, что взрыв оборудования произошел именно в связи с его неправильным использованием вследствие ошибки при расчете эксперимента, что Лекка Церсса погибла именно в результате воздействия на ее организм какого-либо повреждающего фактора, появившегося в связи с нормальным или аварийным режимом работы оборудования – вина доктора Чикка Кштфорса доказана не будет. Признательные показания обвиняемого логически соответствуют имеющимся у следствия данным, однако достаточно ему сменить показания – и дело будет истолковано совершенно по-другому. Необходимо заключение о правдивости признательных показаний, требование защиты об этом имеется в деле.
- Спасибо вам, Защитник… Высший Совет принимает ваше заключение и требование, которое, действительно, имеется в деле. Имеются ли вопросы к Защитнику? Не имеется… Дамы и господа, Высший Совет предлагает послушать версию самого обвиняемого, для чего он и будет приглашен в зал… Хочет ли кто-то высказать возражения или условия? Служба охраны, пригласите доктора Чикка Кштфорса в зал.
Один из охранников у дверей четко отработанным приемом переносит свое оружие на плечо, извлекает маленькое переговорное устройство и произносит:
- Высший Совет вызывает в зал обвиняемого Чикка Кштфорса!
Мы снова переносимся в комнату с большим экраном. Лязгает замок двери и в комнату входят двое солдат и человек в белом комбинезоне.
- Доктор Чикк, идемте. Вас приглашает Высший Совет, - говорит тот, кто в белом, - Как вы себя чувствуете? Вы готовы отвечать на вопросы?
Чикк Кштфорс кивает и встает с кресла. Плечи его опущены, но лицо выражает решимость, губы поджаты.
- Да, коллега, я готов, - голос доктора Чикка несколько глуховат, - чувствую себя нормально.
- Возьмите в правую ладонь этот предмет, - человек в комбинезоне, видимо, это врач, протягивает блестящий цилиндрик на проводе.
- Приучитесь называть это «датчик биологической связи» и он заработает вам на кусок хлеба…- ворчливо, словно учитель, недовольный прилежанием ученика, отвечает доктор Чикк, но сжимает цилиндр в ладони.
- У вас что-то болит, - глядя на экран небольшого прибора, произносит врач.
- У меня болит душа. Идемте, господин доктор!
- Вы уверены, что с вами все в порядке?
- Уверен. Не беспокойтесь. Все будет в порядке.
За дверью, оказывается, находятся еще двое охранников. Они направляются вперед, а двое остальных идут сзади. Доктор Чикк Кштфорс находится как бы в середине квадрата, образованного конвоирами. Он идет, подняв голову и глядя прямо перед собой. Позади всех поспешает пожилой врач.
В конце длинного коридора находятся створчатые двери, возле которых толпа людей. Завидев идущих, все расступаются вдоль стен. Несколько человек снимают шляпы, кто-то медленно машет рукой, молодая женщина с маленьким мальчиком за руку вытирает слезы. «Доктор, вы не виновны, мы верим!»… «Держитесь, коллега!»… «Ждем вас к нам!»… Но Чикк не смотрит на них и, очевидно, не слышит слов. Двери распахиваются, передняя пара охранников остается снаружи, остальные и врач проходят в зал.
- Чикк Кштфорс прибыл! – говорит один из охранников.
Советник встает с места и несколько секунд вглядывается в лицо доктора Чикка. Чикк склоняет голову, молча приветствуя Советника.
- Да, доктор, вы сильно изменились с тех пор, как мы виделись в последний раз… - говорит Советник… - и мне совершенно неприятно видеть вас за этим барьером сегодня…
Правой рукой Советник делает жест в сторону барьера и вновь садится за стол.
- Что ж, - вздыхает он, - займите свое место!
Кштфорс, сопровождаемый охранниками, встает за барьером и обводит глазами зал, точнее, вглядывается в фотопортреты.
- Та-ак, вот это встреча, Ингестром уже здесь, - тихо говорит он, глядя на фото в черной рамке, - А ведь у меня была для него приятная новость…
Фото выполнено так, что молодой человек на нем находится вполоборота, будто щелчок фотокамеры оторвал его от какого-то важного дела.
- Молчать! – негромко командует охранник.
Врач, сопровождавший доктора Чикка в зал, тем временем, видимо, заканчивает доклад Высшему Совету о состоянии здоровья своего подопечного.
- Спасибо, господин Доктор, - благодарит его Советник, - вы свободны.
Врач еще раз бросает взгляд на Кштфорса за барьером и уходит из зала.
- Доктор Чикк Кштфорс! – обращается, не вставая с места, невысокий мужчина средних лет, до этого момента сохранявший молчание, - Вы приглашены в зал, где происходит суд по вашему делу. Все ли вам понятно из того, что происходило здесь до этого момента? То, что вы наблюдали на экране?
- Да, господин Секретарь, речи и заключения участников процесса мне понятны.
- Ваше состояние, как докладывает врач, позволяет вам самостоятельно участвовать в судебном заседании. Ответьте Высшему Совету, есть ли какие-то препятствия для сегодняшнего вашего участия в судебном заседании, с вашей стороны?
- Таких препятствий нет. Я готов участвовать в судебном заседании.
- Имена и звания членов Высшего Совета и других участников были сообщены вам в комнате наблюдения, ваши права и ограничения прав – во время следствия… Господин Советник, подсудимый готов к участию в заседании.
