мягкая, кожа тонкая на ладони, как у матери, мозолей нет, но очень сильная. Я слабее намного.
- Придешь домой, поспи как можно дольше. Пока спится.
Мать говорит и на меня смотрит. Грустно. Думал, заплачет. Но нет, не заплакала...
Пришли к воротам.
Там уже стоит шар прозрачный на квадратной площадке из металла. В площадке несколько труб коротких торчат, и в них пропеллеры медленно вращаются.
Я смотрю на Тео. Человек как человек. Одетый. Крепкий очень. Плечи такие, что почти квадратный. Лицо обычное. Молодой. Но не так, как мать, лет тридцать.
- Ты тоже бессмертный?
- Бессмертный? Я? А... - Он плечами пожал. - Нет. Служу я у них. Они такие, очень нежные, а иногда нужно и грязную работу делать.
А то, что Катя тебя попросила отвезти? Я ей всегда рад помочь. Садись.
Тут только я заметил, что он, когда говорит, рта не открывает. А слова от основания шеи доносятся. Там кружок такой зеленый. Но слышно хорошо.
Шар прозрачный, почти весь, вверх поднялся и назад. Внутри два кресла.
Я сел, он тоже сел. Шар закрылся бесшумно, и мы.... полетели. Сначала прямо вверх, потом вперед.
Внизу тьма. Как раз новолуние. Кругом звезды.
И звезды сверкают и медленно так, почти незаметно, по небу ползут.
- Сюда смотри. - Тео обвел рукой большой круг по стеклу, которое перед моими глазами.
И все стало видно. Как днем. Но чуть-чуть зеленое. Река извивается. Мы над рекой летим. Заводи. Камыши. Пляжи песчаные. Луга. На лугу у реки олени пасутся. На нас не смотрят. Я вообще не знаю, могут ли они в небо смотреть. Им наверное и не надо.
Леса вокруг. Кое-где дома у реки. Крыши у большинства проваленные. Люди жили.
И тут все, полет закончился.
Спустилась машина на площадку у реки.
Тео говорит:
- Ближе подлетать опасно. В машине... Неважно...
Тут мы легко дойдем. Километров семь, не больше. Ты, наверное, ходить приучен.
***
Пошли мы. Я спрашиваю
- Ты у них давно?
- Я десять лет, до всего, в фирме работал, начальником службы безопасности. А до этого в разведке служил. Надоело там. Рядом люди нормальные, работают, думают, а выше посмотришь - политиканы. Тем на все наплевать. Тьфу!
Помню, как Катя пришла. Я ее на экскурсию водил, по фирме.
- Сколько же тебе лет?
- Мне шестьдесят четыре.
Выгляжу хорошо? Да, выгляжу на тридцать. У меня все органы работают идеально. И согласованы между собой гармонично. Все, как у молодого. Катя это сделала, и каждый месяц проверяет. Говорит, если все будет в порядке, я еще лет семьдесят проживу и чувствовать буду себя нормально. Я доволен.
А бессмертие... тысячи лет. Нет, это не для меня...
Вдруг остановился.
- Стой.
И руку поднял.
Из кармана пластинку достал, как у матери. Смотрит. Пальцем водит.
Я только-только спросить хотел, но он пластинку спрятал.
- Пошли.
Мы пошли - и сразу почти из-за деревьев трое вышли.
Мы идем, внимания не обращаем.
Метров на десять уже подошли. Вижу, эти с моста... Тут только сообразил я, мы же по реке выше поселка опустились.
Нехорошо.
У нас немного выше поселка мост есть. Так себе мост, деревянный, но прочный еще. Главное опоры камнями обложены. От ледохода.
Года три назад на нем хозяева внезапно объявились. Трое мужчин приблудились, откуда неизвестно, и стали плату за проезд брать. Летом, конечно. Зимой мало кто ездит, и без груза. А летом часто. Груженные. Вот они и собирают. У наших хуторян конечно не берут. Попробовали бы!
Но тут многие ездят. И дают. Связываться не хотят. Мужики вооруженные, возможно нетрезвые... Пальнут картечью...
В общем, им хватает.
Дом брошенный восстановили. Большой. Неподалеку стоял. Огород все-таки развели. Но поля не пашут. Лень.
И без того на весь год самогона хватает. Женщины там некоторые появляются.
Которым мужчин совсем уж не досталось.
Теперь вот на подвиги потянуло. С самогона. И у всех троих ружья за плечами. Ну, пока за плечами, ладно.
Я кобуру расстегнул, рука на рукояти револьвера, и иду за Тео. Не отстаю. Я ведь долго тренировался. Револьвер могу на хлопок в ладоши достать. Как ковбои. Мне дед рассказывал.
Хоть, если честно, убивать людей еще не приходилось.
Но все же вокруг убивают... Обычное дело.
Тут один из этих остановился посреди тропинки и громко так говорит, с наглецой:
- Кто это тут ходит без нашего разрешения?
Сам ногу выставил, плечи развернул. Себе наверное кажется сильным и храбрым. А все вокруг так, мелкота.
Орел.
Только морда отекшая.
Тео тоже остановился и отвечает, спокойно так:
- Проваливайте. - И потом, чуть громче. - С дороги!
И я почти слышу, как ворочаются в поврежденных дрянной сивухой головах, смутные мысли.
Может, все и обошлось бы. Но тот, что в середине, вдруг как заорет:
- Это кто это мне будет указывать, где мне стоять!
И хвать двустволку с плеча. Но снять ее не успел.
Я револьвер достал, курком щелкнул большим пальцем, но даже еще навести на него не успел.
Тео кажется не пошевелился...
И смотрю, у того, что за ружье хватался, головы нету. Совсем! Стоит безголовый труп, и кровь хлещет.
Я застыл.
Эти шарахнулись.
Тео снова негромко:
- Проваливайте. И падаль заберите. Голову завтра найдете!
Они труп схватили и потащили. В кусты. К реке.
Тео двинулся вперед. Только лужу крови обошел.
Тут я револьвер наконец спрятал. И за ним.
Некоторое время мы молча шли. Потом я говорю, чтобы что-то сказать.
(Что об оторванной голове спрашивать не надо, это я понимал.)
- Расскажи про моего отца.
Тео снова заговорил.
- Катя, она очень талантливая. Очень.
Дирк, босс наш, сотрудников сам подбирал. Только лучших. Он и сам большим ученым был.
И говорил всегда: "У нас случайных людей быть не может! Мы, команда формулы один, это гонка на предельной скорости. Одна ошибка - и ты в кювете! И эту гонку мы обязаны выиграть... О-бя-за-ны!"
Отца твоего хорошо помню, Квирина, мы его все Рин называли..
Парень красивый, умный, талантливый, веселый, а с женщинами не везло. Все какие-то мымры, злобные, корыстные.
Он богатым человеком был. Одна только квартира на целый этаж с видом на парк...
Я, когда Катю увидал.
Красавица, умница, добрая, сразу видно.
Я в людях разбираюсь, пятнадцать лет в разведке.
Я тогда еще подумал: "Вот бы эта женщина на нашего Рина внимание обратила!".
А через два дня вижу,
