— Мы не рассматриваем форсмажоры. Если вы попадете туда, где нет кислорода? Что вы будете делать без кислородного баллона со своей головой и знаниями?
— Господи, какая же пошла циничная молодежь… — Он с омерзением помотал головой. — У нашего поколения в ваши годы было куда больше понимания…
— А вам не кажется странным, что вы так цените ум, но желаете попросить денег? А я люблю деньги, но желаю попросить ума? — не выдержала я.
— Я люблю деньги? — вскинулся он. — Знаете, если бы профессорам у нас в стране платили хотя бы…
— Наш разговор идет по кругу, — сухо перебила я. — Это плохой признак — нам еще в обратный путь.
— Пардон, барышня? — Он картинно склонил голову. — Кто же вам сказал, что я вас повезу обратно?
— Что? Вам уже не нужны деньги? — удивилась я.
— Ваши — нет. Я с вас вообще денег не возьму.
— Очень умно, — усмехнулась я. — Трудно было бы найти лучшее подтверждение моему тезису: пока нет ума, не будет и денег.
Он резко затормозил.
— Выходите, барышня, приехали. Хотели лес? Вот вам лес, а машина дальше не пойдет. — Он вдруг захохотал. — И выбирайтесь отсюда как хотите, самый умный человек на земле!
— Козел! — прошипела я и громко хлопнула дверцей.
Последняя палочка сети в смартфоне уже пропала.
Признаться, я ненавижу дикую природу за ее эклектичную несовместимость с каблуками, косметикой и глянцевым лайфстайл. А природа отвечает мне взаимностью. Неприятности обнаруживались одна за другой — мерзкая природа шаг за шагом отрезала меня от цивилизации, а взамен выдумывала новую пытку. После исчезновения сети вместе с интернетом появились комары.
Я не понимаю, как вообще современная цивилизация так спокойно относится к существованию отвратительного шестиногого вампира с мохнатой спиной и мерзким голосом, который каждое лето налетает пить кровь. Ужасы африканской природы, известные нам по глянцевому National Geographic, со всеми этими личинками под кожей и червями, заползающими навечно в любые отверстия неосторожного купальщика, производят на мозг рекордно гнетущее впечатление напополам с радостью, что мы живем не там. Но если бы комаров не водилось в средней полосе, а про летучего членистоногого вампира мы читали в статье «Кровавые вампиры черного континента», к горлу точно так же подступила бы тошнота, и мы бы благодарили судьбу, что родились не в этом аду. Но мы родились в этом и относимся достаточно спокойно к тому, что в нашу шею вкручивают хитиновое жало какие-то твари, лицо которых лучше не рассматривать под микроскопом, и сосут кровь, отрыгивая взамен аллергические соки, специально подготовленные для нас в своих хитиновых железах. Говорят, человек ко всему привыкает. Так что либо я не человек, либо не могу привыкнуть.
Спутники GPS-навигации, разумеется, не исчезли, и еще полчаса вели меня вдоль просеки, а после потащили в лес. Судя по смартфону, до цели оставалось меньше километра, но его предстояло пройти, дырявя каблуками мох, раздирая чулки о малинник, обсаживая кофту стразами репейников и собирая лицом всю мировую паутину — совсем не похожую на ту, что ты привыкла считать мировой паутиной. Вскоре смартфон прокричал тоскливой выпью и умер — в поезде мне было его зарядить негде, а в машине этого идиота я попросту забыла это сделать, увлекшись беседой. А GPS, как известно, очень разряжает. Как только смартфон умер, природа так обрадовалась, что включила дождь. Пытаясь во всем найти плюсы, я понадеялась, что дождь хотя бы прогонит комаров (я где-то читала об этом), но комары перегруппировались и усилили атаку. Особенно после того, как я остановилась и задумалась.
Ломиться дальше не имело никакого смысла. Возможности вызвать такси или хотя бы попросить совета и дистанционной навигации у какого-нибудь павлика, не оставалось. Я прикинула все плюсы и минусы своего положения и плюс нашла только один: времени до вечера оставалось предостаточно, а значит, ночевка в лесу мне пока не грозит.
Лес был нежилой абсолютно, если не считать лосиного мерде, попавшегося мне на пути. Я сделала над собой волевое усилие и сочла миссию выполненной. В такой лес можно ездить только на охоту, и вполне объяснимо, что охотники пометили GPS-точкой свою палатку, или джип, или что-то еще.
Я развернулась и пошла обратно к просеке.
Но живая природа подготовила мне целый подарочный набор подлостей. Последняя из них, самая загадочная, случилась уже в Москве. Я не понимаю, как природе это удалось, но длиннющая глава, в которой я подробно и с душой описала свои дальнейшие приключения в этом лесу, бесследно исчезла из нотика, и никаких следов ни в одной папке я обнаружить не смогла. Если кому-то из вас доводилось терять хоть какую-то информацию, вы понимаете, насколько это отвратительно, и понимаете, почему я ни за что не стану переписывать эту главу заново. Лишь вкратце перечислю, что случилось со мной.
Увидев пробежавшего сквозь кустарник волка, я поняла, что это тот самый тамбовский волк. И хотя известная поговорка на этот счет гласила, что он настроен товарищески, я пережила в районе сердца гибель и рождение новой вселенной. А убедившись, что волк ушел, сделала на всякий случай большой крюк по чаще. Позже, в Москве, я сверилась с Википедией и выяснила, что это была собака. Но в тот момент мне бы хватило и собаки. Делая свой крюк, я заблудилась и бродила весь день в беспрецедентном отчаянии, пока не начало темнеть, а под ногами захлюпало болото. Только тут природа сжалилась (а может, отступила перед силой цивилизации), и я наткнулась на линию электропередач. Она, что было досадно, никак не могла зарядить мой смартфон, но указала целых два пути к людям. Один привел опять в болото, а другой — к дороге. Уже в полной темноте, обессиленная совершенно, я выбралась на эту бетонку — абсолютно пустую и явно не ту, по которой ехала сюда. Час я чистила себя у проточного ручейка и еще час ждала попутку. У меня, к слову, осталось впечатление, что Elderly все-таки был не настолько циничен, чтобы всерьез бросить пассажирку одну в этом лесу, а лишь отъехал немного и затаился, желая насладиться эффектом. Но из-за моих блужданий ни он, ни я оценить этот эффект не смогли.
Это краткий список самых важных событий дня, там еще было много интересного — и про сумку, утопленную в ручье, про череп хорька и эхо, и как я перепрограммировала муравейник… Муравейник вообще изумительная штука: казалось бы, куча мусора, но какая посещаемость! Еще в той главе было про наш шансон, невыводимый как татуировка, про радио-шансон, ТВ-шансон и всю нашу жизнь-шансон. В этой главе было все, что я думаю по проблеме абортов, и что я думаю о детях и чайлд-фри, и про всех тех, кто заводит дома кошек, и тех, кто заводит собак. И еще было много всякого, что я вообще думала в тот день по самым разным вопросам страниц на сорок, пока шаталась в слезах и безнадеге по наимерзейшему тамбовскому лесу.
