Его снова вырвало и, не осознавая того, что с ним, он побрел к умывальникам, чтобы запить Таблетку. Он знал, если ее проглотить, все сразу станет на свои места, тошнота исчезнет. Арсений уже почти поднес Таблетку ко рту, когда дверь резко распахнулась, и в комнату влетел человек, незамедлительно ударивший Путешественника в челюсть. Таблетка выпала из трясущихся пальцев и упала на пол, Вязьман тут же подобрал ее.
– Отдай ее мне, она моя! – не своим голосом закричал Арсений.
– Я знаю, как нам поступить, чтобы все разрешилось, – сказал Вязьман и уверенным жестом сломал Таблетку. Затем он высыпал ее содержимое в раковину и открыл кран.
– Не-е-ет! – скулил невменяемый Арсений, – мое спасение, верни ее! Трясущимися руками он стал пытаться достать частички препарата из щелей водосброса, засовывая затем пальцы себе в рот. Тут его снова вывернуло.
– А никто не говорил, что будет просто! Вот она, ее величество интоксикация, не каждый в здравом уме это выдержит, а ты говоришь про местных обитателей, которые считают, что так все и должно быть.
Арсений заплакал, действие лекарства отходило на второй план и казалось, что ничего другого не остается. Однако постепенно ясные мысли стали приходить в эту одурманенную голову. Нужно было во что бы то ни стало уничтожить эту Таблетку, это не должно было дальше продолжаться, оставалось одно.
– Мы можем спасти девушку? – все еще всхлипывая, спросил он.
– К сожалению, нет, даже если каким-то непостижимым образом мы ее спасем, она все же останется в этом мире, ты ее никогда больше не увидишь. Или ты сам останешься в мире Пути и ни когда не увидишь реальности. Решать только тебе, я в свое время сделал выбор…
– Что это значит? Я подозревал, что с тобой не все так просто.
– Об этом мы поговорим позже, но если ты решил довести дело до конца, то поторопись. Нам нужно успеть до второй волны интоксикации, я не хотел бы, чтобы ты знал, что это такое. Первый этап – избавление физическое, второй – избавление от действия препарата на психическом уровне. Все те эмоции, которые с помощью Таблетки на время отступили, навалятся на тебя разом, а это, мягко говоря, не слишком приятно. В некоторых случаях смертельно.
Арсений уже принял решение, и от этого слезы стали душить его еще сильнее. Он только что избавился от диктатуры «Ничто» в своей жизни и теперь чувствовал все то, что хотел чувствовать к этой девушке. И то, что ему предстояло сделать, угнетало его все сильнее, он начинал себя ненавидеть.
Однако он достаточно быстро нашел выход. Если проблема в Таблетке, она должна исчезнуть, вместе с ней должна исчезнуть и сама проблема. Но вопросы все же оставались, картина вырисовывалась какая-то незавершенная.
– Но постой секундочку. Таблетка же существует не просто так, правильно? Кто-то же должен за этим стоять, для какой-то цели было оболванено столько населения?
– Ты как всегда прав, ухмыльнулся довольный Вязьман. – Я наблюдаю ситуацию с самого ее зарождения и сначала все было именно так, как ты говоришь. Были создатели, и они хотели обогатиться за счет бесплатной рабочей силы, которая в прямом смысле тащила им за Таблетку все, что было. Потом создалось общество, которое заработало в автономном режиме, Они уже имели все, что хотели, и им стало скучно. Раз можно было разработать Таблетку, дарующую «Ничто», значит можно придумать Таблетку, приносящую «Абсолютное счастье». Этим они и занялись, и вскоре у них получилось. Но если у тебя есть «Абсолютное счастье», то земные проблемы отходят на второй план. Сначала ты забываешь мыться, потом принимать пищу, а в конце концов двигаться и дышать.
– Так что, они все умерли? И теперь автоматические фабрики производят Таблетку, следят, чтобы все работало и прогоняют цикл круг за кругом, совершенно без всякого смысла?
– Похоже, что так, и разрушив фабрику, ты разрушишь этот миропорядок, я подозревал это, но предпочел услышать от тебя подтверждение. Теперь нужно спешить, обитатели уже учуяли угрозу, а столь отлаженный механизм не будет медлить.
– Только выйдем через черный ход, не хочу чтобы Катя увидела меня в таком состоянии.
Вязьман хмыкнул и подхватил нашего горе-влюбленного под мышки. Идти было сложно и каждый шаг отдавался болью в суставах, будто бы из них вынули столь необходимые сухожилия и амортизирующую прослойку.
– Но где мы возьмем столько взрывчатки, фабрика наверняка огромная!
– Я же говорил тебе, что давно уже сам до всего додумался, но не могу я уничтожить мир в одиночку, не могу, и все тут. Я заложил взрывчатку, но нажать кнопку должен ты, иначе мир останется на месте, а я погибну.
– Но кто же ты такой?! И почему я постоянно тебя встречаю, хотя ты погибаешь в каждом из миров?
– Такова уж моя участь, и я сам ее выбрал. Личный Ад, если хочешь, искупление грехов прошлого. Я видел, во что превратилось ваше поколение и это отчасти моя вина, но об этом позже, мы уже почти на месте.
– Ты каждый раз говоришь одно и то же! Но я хочу знать, хочу знать, почему старый китаец предупреждал, чтобы я опасался тебя? – После этих слов Арсения, Вязьман на секунду приостановился и внимательно взглянул ему в глаза.
– Тебя наставляет Линь?
– Он ни разу не называл своего имени, но откуда вы знаете друг друга?
– Это не так важно, пусть он сам тебе все расскажет. Думаю, он пока только догадывается о том, кто я такой, так что передай ему привет от Вяза, он сразу же все поймет. – С этими словами они рухнули в кусты, где непостижимым образом оказалась красная кнопка, от которой вдаль, к огромному зданию фабрики тянулись провода. «Таблетка Х» – гласила надпись на крыше. Так вот оно что! Арсений вновь начал сомневаться. Сомнения терзали его, не давая пошевелиться, столько всего надо учесть и обдумать, хотя что тут думать, если решение уже принято. Неожиданно новый приступ тошноты заставил его на секунду отвернуться.
– Чего ты медлишь? Скоро тебя накроет вторая волна интоксикации, и тогда несколько дней ты вовсе ничего не сможешь делать. После этих слов на фабрике завыла сирена.
– Ну вот, они нас обнаружили, а разве ты не помнишь, как на тебя реагируют жители миров, которые ты пришел разрушить. Выбора теперь нет, – либо ты нажимаешь на эту злосчастную кнопку, либо нам конец! Второго шанса не будет! Давай уже!
Раздалось несколько выстрелов и очередь прошла чуть выше, срезав несколько веток куста. Залаяли собаки и крики стали отчетливей, выбора действительно не осталось и, скрепя сердце, Арсений изо всей силы всадил кнопку. Взрыва не последовало.
– Что? – округлившимися глазами воскликнул он.
