в то время, как иды будут уже полностью забыты.
Кэмерон был подавлен зрелищем деревни идов, и начал сомневаться в разумности своего приезда. Он больше не надеялся найти здесь разгадку марковианского обмана. Предупреждение Сэла Кароне на борту корабля теперь казалось не более чем наполовину невежественной демонстрацией лояльности по отношению к своему хозяину. Возможно, ид подслушал какой-то разговор, и решил заступиться за своего хозяина, наверняка, ничего не зная о существе дела, которое марковиане хотели скрыть.
Если бы он мог сделать это не слишком грубо, Кэмерон повернулся бы и ушел, не утруждая себя дальнейшей беседой. Его любопытство к самим идам почти исчезло. С ними было все ясно. А ведь он так рассчитывал, что во время этого визита ему удастся чего-то добиться.
Сэл Кароне повел их к самой большой постройке. Вокруг было довольно чисто. Джойс, казалось, наслаждалась происходящим, оглядывая окрестности с интересом, который потерял Кэмерон.
Когда они вошли в дверь, высокий худой старик с белой бородой поднялся со стула и подошел к ним, приветствуя. Древний, общепринятый, патриархальный порядок, подумал Кэмерон. Сейчас он видел всю ситуацию очень четко. В такие убогих сообществах, как это, слишком старые и слишком молодые воспитывались на застарелых традициях, которые не менялись веками. Способные иды служили в домах марковиан, обеспечивая пропитание себе и тем, кто от них зависел. Марковиане действительно были великодушны, не называя идов рабами. Но вряд ли их можно было назвать как-то иначе.
Сэл Кароне представил вождя как Венора.
- Очень любезно с вашей стороны включить нашу деревню в программу своего визита в Союз, - сказал Венор. - Есть много более впечатляющих вещей, которые вам стоило бы увидеть.
- Часто величайшая мудрость кроется в наименее заметном, - сказал Кэмерон, он постарался сказать что-то умное. - Сэл Кароне был так любезен, что пригласил нас в вашу деревню и сказал, что вы многое можете нам показать.
- Проявления души невозможно показать, - мягко сказал Венор. - Мы хотели бы, чтобы у нас было время научить вас некоторым великим вещам, которые наш народ узнал за время своих долгих странствий. Мне сказали, что ваша профессия и цель вашего пребывания здесь - изучение рас, их действий и того, чему они научились.
Вздрогнув, Кэмерон привлек к себе еще большее внимание. Он был уверен, что никогда не говорил ничего подобного в присутствии Сэла Кароне или Мартасы. Но Вендор знал, что он социолог! Но именно этот факт был главным поводом для марковианского представителя в Совете и премьера Джарглы возражать против их миссии.
А этому первобытному патриарху было это известно.
Отношения между людьми этой планеты были гораздо сложнее, чем предполагал Кэмерон. Он немного помедлил, прежде чем заговорить. Хотел понять, зачем ему сейчас об этом сообщили? Мартаса никогда не упоминал ни о чем подобном. Но, может быть, марковианин попросил Вендора сказать это, чтобы использовать ответ Кэмерона в своих собственных целях? В каких, спрашивается?
Он решил, что скрывать свои намерения больше нет смысла, и кивнул.
- Да, именно это меня и интересует. Я надеялся изучить историю и обычаи марковианцев. Как сказал мне Сэл Кароне, они не хотят, чтобы посторонние проводили такое исследование. Но, может быть, вы не так уж и не хотите, чтобы о вас узнали?
- Мы хотим, чтобы вся Вселенная знала о нас и стала такой, как мы.
- Едва ли этого можно добиться, полностью подчинив свою личность другой расе. Миры никогда не узнают о вас, пока вы не станете сильным и единым народом и не получите собственное имя.
- Наше имя известно, - сказал Венор. - Мы - идеалисты. Не много осталось миров, на которых мы неизвестны. Еще нас называют - те, кто служит. Даже в вашем мире был философ, который учил, что любой, кто хочет стать господином, должен стать слугой всех. Ваш народ когда-то понимал это.
- Только в переносном смысле, - сказал Кэмерон. - Нельзя полностью отказаться от своей расовой идентичности, как это сделали вы. Смысл нашей пословицы совсем другой.
- А для нас именно такой, - торжественно сказал Венор. - Мы хотим владеть Вселенной - и поэтому должны служить ей. В этом суть закона идеалистов.
Кэмерон посмотрел в окно на небольшую поляну в густом лесу, на круг деревянных домов. "Мы хотим владеть Вселенной", - повторил он про себя, с трудом сдерживая улыбку.
- Вы не можете в это поверить, - сказал Венор, - потому что никогда не понимали, что такое слуга, и что такое хозяин. Как часто трудно отличить одно от другого!
Как часто иллюзии разума скрашивают лишения тела, подумал Кэмерон. Так вот в чем их источник идеалистической безмятежности. Куда бы они ни направлялись, они считали себя хозяевами через служение - и наоборот, те, кому они служат, становились в их представлении рабами, предположил он. Это была приятная, легкая философия, которая никому не причиняла вреда. Кроме тех, кто в это верил. Как народ они умерли в тот момент, когда приняли свою религию, ибо отказались от любых инициатив и желаний.
- Учитель - это тот, кто направляет судьбу человека или народа, - сказал Венор задумчиво. - А вовсе не тот, кто копит или тратит богатства, или строит города и космические корабли. Учитель - это тот, кто учит, что нужно делать с этими вещами, и как люди должны тратить свою жизнь.
- И марковиане делают это, повинуясь вам? - с ехидством спросил Кэмерон.
- Где бы ни был мой народ, - ответил Венор, - раздоры прекращаются, и наступает мир. Кто может этого добиться, тот и есть владыка миров.
В голосе и фигуре старого идеалиста ощущалась какая-то странная торжественность, которая не давала Кэмерону посчитать его слова нелепостью. И все же это было очень странное утверждение.
- Ты веришь, что миры становятся лучше, - мягко спросил он, - только потому, что вы появляетесь там?
- Да, - сказал Венор, - потому что мы появляемся там.
Его наивный пафос взбесил Кэмерона. На множестве миров существовали примитивные группы, подобные этой, ослепляющие себя несуществующей славой, в тисках древних, бессмысленных традиций. Младшие - как Сэл Кароне - были умны, их стоило спасти, но их нельзя было вытащить из этой трясины ложных убеждений, пока им не докажут, насколько они несостоятельны.
- Ничто из сказанного вами не объясняет тайну того, как совершается это великое дело, - почти сердито сказал Кэмерон. - Даже если бы мы
