— Я ошибся? — мертвяк сердито сплюнул. — Я за свою жизнь много ошибался, но сейчас я уверен на все сто.
Снова неприятно щелкнуло. Петро зажмурился.
— А в чем повинен этот субъект? — вмешалась вдруг Нана.
— Он увел у меня жену, — плаксиво пожаловался упырь. — И спер кошелек.
Рука упыря дрогнула. Казалось, еще секунда, и он расплачется. От происходящего в пору было посочувствовать как минимум одному из упырей, но Винни почему-то стало смешно.
— Ну, это же точно не я, — канючил Петро. — Я такой же дохлый парень, как и ты. Зачем мне твоя жена?
— Ах, тебе моя жена не нужна?! — мертвяк решительно вскинул ружье.
— Нужна! — испуганно выставил вперед руки Петро.
— Вот ты и признался, — победно заявил упырь.
— Я не в том смысле! — истерично взвизгнул Петро.
— А я думаю, что в том.
Тут упырь пьяно покачнулся. Ружье опустилось стволом в землю. Нетрезвый стрелок перевел удивленный взгляд на Винни. Лицо его сделалось задумчивым. Лоб наморщился. Была видна натужная работа мысли. Взгляд медленно перетек на Петро.
— Хорошо, — согласился вдруг мертвяк. — Это легко проверить. Скажи, где ты был неделю назад?
Петро выдохнул с невероятным облегчением. Ответил поспешно:
— В глубине острова. В маленькой деревушке Буно Нона.
— Это кто-нибудь может подтвердить?
— Я могу, — тихо произнес Винни.
— Спасибо, живчик, — совсем расслабился Петро. — Вот видишь, у меня это, как его, алиби.
Петро хотел было уже развернуться и пойти прочь, но ствол снова взметнулся в воздух. Черный зрачок дула уставился на Петро.
— Прааавильно, — мерзейшим голосом протянул упырь с ружьем. — А месяц назад ты где был?
Петро дернулся так, будто ему в задницу воткнули что-то острое.
— Т-там же, — пробормотал он.
— А это кто-нибудь может подтвердить? — победоносно вопросил упырь.
Застигнутый врасплох Петро вздрогнул и потупился. Упырь посмотрел на него, потом обвел взглядом всех присутствующих. Тишина затягивалась.
— Вот, — подвел итог мертвяк и прицелился.
— Я! — вдруг вступился Мессер. — Я могу это подтвердить.
Мертвяк нахмурился.
— И где вы были месяц назад?
— В глубине острова, — кивнул Мессер. — В маленькой деревеньке Буно Нона. Мы там пили три недели без просыху.
— Вот, я же говорю. Ты обознался, дружище, — вставил Петро.
— Ой-ей, — мертвяк опустил ружье.
Вид у упыря был растерянный и расстроенный. Он сел на край платформы и, свесив ноги, уставился в пространство перед собой.
— Ой-ей-ей, — протянул он, словно говоря с какими-то своими мыслями.
Мессер осторожно шагнул вперед.
— Так, может, мы пойдем?
Упырь повернулся, посмотрел на мага невидящим взглядом и махнул рукой. Сейчас он выглядел абсолютно пьяным. До невменяемости. Мессер кивнул спутникам и молча пошел прочь.
— Напился и за ружье хвататься, — пробурчал Петро, когда они отдалились от платформы на приличное расстояние. — Ненавижу этих селян. В городе такого нет.
— В городе все значительно хуже, — отозвался Деррек. — Гадко, исподтишка. Здесь проще.
— Чего тут проще?
— Да все. И бутылка, и ружье. И чувства, и реакции. Все просто, понятно и честно.
Вампир остановился, резко обернулся и уставился на Петро.
— Так, где ты был месяц назад?
— Ты чего? — удивилась Нана.
— В Буно, — опешил упырь. — Нана… Ты мне что, не веришь?
— В самом деле, — неожиданно поддержала Нана. — Оставь ты его.
— Нет, — покачал головой Деррек. — Я с места не сдвинусь, пока он мне не расскажет, что все это значит. И желательно как можно убедительнее. Я не настолько пьян, чтобы верить в небылицы.
Петро завертелся, как на иголках, оглянулся назад. Платформа, хоть и далеко, а все-таки была еще в зоне видимости.
— Он ведь нас догонит.
— Пусть, — отмахнулся Деррек. — Я у него жену не уводил и кошелька не крал. Мне бояться нечего.
— Я у него тоже ничего не крал, — взмолился Петро. — Пошли уже. Тебе бояться нечего, а на меня он невесть что думает.
Упырь дернулся было вперед, но вампир преградил ему дорогу.
— Я о тебе тоже невесть что думаю, — честно признался он. — Так что убеди сперва меня. Мы все здесь на равных.
Деррек оглядел Винни, Мессера и Нану.
— Ведь так? Все про всех все знают. И только он, — вампир указал на Петро. — Ничего о себе не рассказывал. Никогда.
А ведь и вправду, подумал вдруг Винни, Петро всегда оставался темной лошадкой. Ни слова о себе. Никаких историй из прошлого. Единственное, что он о себе упоминал, так это то, что он «простой дохлый парень из захолустья». И Винни на все его откровенности он ничего о себе не рассказывал.
С другой стороны, он тоже хорош. Про него-то здесь никто, кроме Петро, ничего толком не знает.
— Я тоже о себе ничего не рассказывал, — честно признался он Дерреку, пытаясь восстановить справедливость. — Обо мне вы тоже ничего не знаете.
— Знаем, — покачал головой Мессер. — В отличие от себя, о других он языком чешет с большой охотой.
— Ладно, — выпалил Петро. — Я расскажу, если вам так охота слушать. Только пошли.
Деррек посмотрел на Мессера, словно ища у лорда одобрения.
— Идем, — кивнул тот. — Здесь и вправду стоять незачем.
— Когда-то я был живым, — начал Петро, собравшись с мыслями. — И у меня была жена.
— С тех пор ты сильно изменился, — без тени улыбки съязвил Деррек. — Умер и переключился на чужих жен.
Издевка вышла корявой. Винни от подобного обращения стало жалко упыря.
— Зря смеешься, — ответил тот. — У меня была жена, свой дом с садиком и свое дело. Я был счастлив. Но счастливо жить в этом мире долго не получается.
— И что же нарушило твое счастье? — поинтересовалась недоверчиво Нана.
— Жена, — пожал плечами Петро. — Она завела себе любовника. Не знаю, чего ей не хватало… Нет, я не верил. Мне говорили, что это так, а я не верил. Я слишком ее любил, чтобы поверить в ее предательство. А она вместе с любовником решила пойти дальше. И в один прекрасный день меня отравили.
— Кто? — не понял Деррек.
Петро тяжело вздохнул и зашагал дальше. В фигуре его словно что-то надломилось. Он шел понурым и мрачным.
Винни почувствовал жалость. Немудрено, что мертвяк столь циничен и насмешлив, если его убила собственная жена. От таких поворотов судьбы радости в жизни не добавляется.
Лес снова подступил к самым рельсам, загустел, скрывая поля и деревушки.
— Яд был сильный, я повадился на пол практически сразу и ничего толком сделать не мог. Но умер не сразу. А потом появился он. Я запомнил его лицо.
