— А зачем? Чего они тут искали?
— Меня, кого же ещё? — Маджнун лениво закинул в рот кусочек лепёшки. — Лет двести назад…, — на секунду задумался, — да, кажется так, я оставил в живых не того за кого попросили. Вот старые друзья обиделись и решили отомстить.
— Друзья?
— Магрибинцы. Никак не смирятся с потерей, глупцы. Если бы только знали, от чего я их избавил…. Эх, — сокрушённо махнул рукой. — Ладно, пустое. Подкрепился?
— Да, спасибо.
— Тогда идём, — поднялся старик. — Этот урок будет много сложней…
Солнце ещё не взошло. Над озерцом клубились языки тумана. Хозяин уверенно провёл к тростниковому шалашу.
— Иногда здесь Бакир отдыхает, — пояснил он, с кряхтеньем устраиваясь на лежанке.
— А не обидится? — Алексей уселся рядом, опасливо оглядевшись.
— Не должен, — усмехнулся старик. — Ещё затемно ушёл, повёл женщин на рынок. Туда сыр и масло, назад мелочей по хозяйству.
— А здесь есть рынок?
— Конечно, — удивился хозяин. — Как без него? Меньше полдня пути. Хочешь купить что?
— Да не, просто удивительно, вроде такая глушь.
— Эх, если бы глушь, — старик печально вздохнул. — То ли дело раньше… Ладно, к делу. Как вчерашний урок, много запомнил?
— Ну так, сколько смог.
— Ты давай не виляй, запомнил или нет?
— А что там запоминать? Раз согнулась, два разогнулась. Всё просто.
— Просто, да непросто, — проворчал Маджнун. — Эх, молодость, молодость. Всё спешат куда-то, торопятся…. А вот и Хамид! Вот сейчас и поглядим, что ты там запомнил. Здравствуй, Хамид!
— Здравствуй, дедушка! — опасливо оглянувшись, малец быстро прошмыгнул мимо.
— Ну рассказывай, что запомнил, — старик небрежно кивнул на блеющих коз.
— Искра всегда идёт с головы, — бодро начал Алексей. — Если бежит по передней стороне, нога поднимается, следом по задней, нога опускается… — запнулся.
— И-и-и…? — приободрил Маджнун.
— Всё, — смутился Алексей.
— Да-а-а, — старик сокрушённо вздохнул. — Негусто. Ладно, что есть, то есть, для первого раза простительно. А как бьётся сердце, как ухо поворачивается на малейший шум, как дёргает кожей, прогоняя назойливого слепня? — раздражённо повысил голос. — Неужто так сложно?
— Не догадался, — потупился Алексей.
— Эх…. Я же говорю, слепые куклы, — Маджнун обречённо махнул рукой. — Запомни, Салех. В нашем деле важна каждая мельчайшая искра, именно так и можно повелевать. Закрой же глаза и гляди…
Порядком пристыженный Алексей послушно зажмурился. Призрачная неподвижная рука старика вдруг поднялась, неспешно потянулась к суставу левой передней ноги козы и резко смахнула искру вниз. Коза спотыкнулась, испуганно заблеяв.
— Видел?
— Да! — восторженно вскрикнул Алексей. Так вот в чём секрет!
— Вот то-то, — усмехнулся Маджнун. — Только не кричи, молоко у коз пропадёт. Теперь понял, насколько важны искры?
— Ещё бы! Только всё равно не пойму, как это делается, — Алексей безуспешно попытался повторить трюк с мнимой рукой.
— Смышлёный, — одобрительно повернулся старик. — Не пытайся, так всё равно ничего не выйдет.
— Почему?
— Ты шевелишь рукой.
— Ну да.
— В том мире не всё так просто, — усмехнулся Маджнун. — Войди в Тени и попробуй поднять руку, не поднимая.
— Это как?
— Хватит болтать, пробуй, — терпеливо повторил старик.
Алексей зажмурился и озадаченно подвигал рукой. Здорово, поднять, не поднимая. И как? Сплошные загадки.
— Не шевели рукой, это только мешает. Просто подумай, что хочешь поднять руку.
Алексей напрягся.
— Я же сказал, не пыжься, это только мешает, — повысил голос Маджнун.
Безрезультатно промучившись с минуту, Алексей обречённо пожаловался:
— Да бесполезно, хоть ты тресни!
Старик усмехнулся.
— Немудрено. Я бы очень удивился, получись у тебя осознанно с первого раза. Впрочем, положа руку на сердце, однажды у тебя это уже получалось, хоть с перепуга ты ничего и не понял. Уж не обессудь, но придётся повторить. Иначе нельзя двигаться дальше, это основа основ нашего ремесла.
— У меня получалось? — удивлённо вскинулся Алексей. — Когда? И как я мог такое не заметить?
— Да получалось, — отмахнулся Маджнун. — Вылезай давай…
Алексей с трудом протиснулся через узкий лаз и недовольно сощурился. Ослепительно яркое солнце нещадно ударило по глазам. Старик вылез следом, прикрывая голову пучком тростника.
— О-хо-хо, — с кряхтеньем выпрямил спину. — Жарковато уже. Ладно, слушай. Сейчас ты войдёшь в Тени и спокойно пойдёшь по тропке. Особо не торопись. Да, и самое главное. Чтобы не случилось, не отводи взгляда от своих рук.
— А что случится?
— Ты дашь мне договорить? Вместо почтительно внемлющего отрока боги в наказание ниспослали мне самого дерзкого болтуна!
Алексей смущенно потупился.
— Итак, повторяю. Заходишь в Тени, идёшь по тропке и внимательно смотришь. И не вздумай прозевать тот миг, когда руки поднимутся. Всё понял?
— Да понял, понял. А как это они вдруг поднимутся? Сами?
— О боги! — Маджнун страдальчески воздел руки к небу. — За что мне такое? Всё, ступай!
Скептически пожав плечами, Алексей зажмурился и медленно побрёл по тропинке. Змеистые коконы рук равномерно покачивались в такт шагам. Рассеяно завернув за поворот, почти расслабился и тут же рухнул наземь, инстинктивно группируясь. Краем иного зрения едва успел заметить, как быстро промелькнула сзади чужая рука и свои всплеснувшие неестественно раздвоившиеся руки.
— Ну что, заметил? — старик остановился рядом, как ни в чём не бывало.
— Заметил, — сердито буркнул Алексей, потирая отшибленное запястье. — Ещё бы не заметить!
— Не дуйся юноша, — вздохнул Маджнун. — Да, тебе пришлось снова испытать страх. Страх падения. Зато клянусь Старшими, у тебя появилась уверенность. Дальше будет легче.
— Ага. И что ж мне теперь каждый раз так падать?
Старик гулко захохотал.
— Нет, ну что с тобой поделать! Падай, раз нравится! — чуть перевёл дух. — Давненько я так не веселился. Ладно, не обижайся. Вставай. Теперь убедился, что можешь?
Алексей хмуро кивнул.
— Тогда слушай новый урок. На сегодня ты свободен. Делай что хочешь, гуляй, бегай, лазай по скалам, но добейся того, чтобы руки в Тенях обретали силу не только от страха, но по твоему желанию. Понял?
— Понял.
— Вот и хорошо. Упражняйся, а я, пожалуй, малость вздремну, — Маджнун расслабленной походкой направился к пещере. — Что-то устал я…
Алексей подождал, пока старик скроется с глаз и уселся на камень.
