—…в любом случае — да, она бы гордилась тобой. Ты милая девушка.
—Надеюсь, что так и есть. Это все для тебя. Я тебя люблю.
Лишь в одно биение сердца была пауза.
—Я тоже люблю тебя… Юнис. Джоан Юнис.
—Я рада, что ты любишь нас обеих… Ты ведь женишься на мне, Джейк?
—Что? О боже, дорогая! Ты такое говоришь… Я люблю тебя, но… между нами такая разница в возрасте…
—Разве это так важно? Допустим, я на четверть века старше… но это же не бросается в глаза.
—Кхм! Я имел в виду, что я намного старше тебя…
Не давай ему говорить об этом! Скажи, что мужчины — как коньяк: улучшаются с возрастом! Что-нибудь в этом духе! Видела, каким он был молодцом пару минут назад?
Ш-ш-ш!
—Джейк, ну какой ты, к дьяволу, старик? Уж я-то знаю, что такое — быть стариком! Ты — классический тип, а значит, только крепчаешь с годами! Несколько минут назад я успела это заметить…
—Чтоб тебя!.. соплячка!
—О, Джейк! Как это чудесно — быть твоей девушкой! Я не буду набиваться, я подожду. Скоро ты поймешь, что не можешь без меня… и тогда сделаешь из меня честную женщину.
—Х-х-ха! Уморила! Это выше человеческих сил — даже с помощью лицензии на брак.
—Мой милый грубиян! Я подожду. И ты не скроешься от меня… Юнис тебе не позволит.
—Ладно… Переспорить тебя все равно невозможно: Йоханн был упрямее всех на свете, а Юнис… тоже, хотя и по-своему: этакая шелковая веревочка. Я так и не могу понять, кто ты больше: он или она. Как будто бы действительно — раздвоение личности…
Меняем тему!
Не суетись, кошка. Пусть привыкает.
Подождем, пока кончится процесс. Я до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю те ремни, что удерживали нас в постели…
—Ничего удивительного. Сколько ты меня знаешь? Лет двадцать пять?
—Двадцать семь.
—И все это время ты хоть раз видел, чтобы я похлопал по попке секретаршу?
—Нет. Ты был старым сухарем.
—Вот именно. Сначала мне приходилось сдерживать себя, чтобы не выглядеть дураком, потом — старческая немочь… А теперь я получил молодое и здоровое тело. Пусть женское — ну и что? Думаешь, женщины легче переносят воздержание? Да будь я парнем — я бы уже перетрахал полгорода!
—Представляю себе…
—Больше четверти века воздержания — и при этом я в такой форме! Ты и вообразить не можешь, что я чувствую. Зато я стал понимать женщин. Взять мою медсестру Винни — хотел бы ты ее попробовать?
—Черт тебя побери, Йоханн!.. Ну да, она приятная девочка… Нет — Пятая поправка![8]
—Она действительно приятная девочка, но я, кроме того, понимаю, что она постоянно чувствует себя, как кошка в течку — и ты, старый бык, мог бы пободать ее своим рогом без малейшего сопротивления с ее стороны.
Эй, ты о чем?
Сама не понимаю…
Мы же хотели приберечь Винни для нас.
Боишься, что наша маленькая Винни залетит? Или по какой другой причине?
—Болтаешь черт знает что… Я втрое ее старше…
—Засмущался, старый козел? О, Джейк, прости! Посмотри на меня! Ведь ты любил Юнис, любил это тело, я знаю… а я телом не намного старше Винни…
Да при чем тут Винни?!
Откуда я знаю?
—…а Юнис всегда была такая леди… Как у тебя с нею началось? Ты ее изнасиловал?
Клевета, черт возьми! Это я изнасиловала его! Хотя, надо сказать, он не оказывал сопротивления…
—Слушай, это нечестно!
—Зато так по-женски… Джейк, я знаю тебя давно — но извне. А Юнис я теперь знаю изнутри… Ты ведь не ухаживал за нею, не волочился — так? Она просто дала тебе понять, что не сделает из тебя дурака — и?.. И что?
И все. Роман длился пять минут, но потом нам помешали, поэтому финальную сцену пришлось отложить на завтра. А так — все уложилось бы в десять. Я имею в виду — ухаживания, цветы, письма, что там еще?..
—Это не твое дело, вообще-то…
—Наполовину, Джейк, наполовину. Йоханн приносит свои извинения… но тело Юнис просит подтвердить, что оно не ошибается. И потом — я же не выспрашиваю подробности…
А мне больше всего хотелось бы узнать подробности! Увидеть все его глазами. О своих впечатлениях я расскажу попозже…
Милая, ну нельзя же быть такой нетерпеливой. Сейчас мы его немножко размягчим, подготовим…
—Джоан Юнис… Юнис… Ты всегда находила способ добиться своего.
—Это твой ответ, Джейк? У меня ведь нет памяти Юнис, я не вполне понимаю…
Как это нет? А я?
Юнис, давай пока не будем в это углубляться. Предадимся философии, когда завалимся с тобой в постельку. Видишь, я уламываю мужчину, и с непривычки у меня плохо получается.
На что спорим, что у нас не будет времени философствовать в постели?
Не говори такого. Я боюсь.
Не бойся. Расслабься и повторяй: «Деньги пахнут, деньги пахнут»[9]. Рулить буду я.
И не дашь подержаться за руль?
Посмотрим… но ты, похоже, настоящая ебливая сучка, босс?
—Я попробую, Джоан… я понимаю, что тебе это нужно — и понимаю зачем. Поэтому я расскажу, как Юнис себя вела. Она была честной и целенаправленной…
Я притворялась, что я такая, — а на самом деле была настоящая змея!
—…и вбила себе в голову, что я ей почему-то нравлюсь, чем облегчила мою задачу. Ничего похожего на изнасилование… или на соблазнение…
И то, и другое! Только он не знал.
Очаровательно! Но пока мы тут занимаемся эмоциональным стриптизом — помолчи и послушай. Узнаешь кое-что новенькое обо мне.
Слушаюсь и повинуюсь!
—Все так, как я и предполагала. Но это то, что касается моей женской половины. А мужская слишком привыкла быть мужчиной, чтобы… Я не зря спросил о Винни — я с огромным трудом сдерживаюсь, чтобы не начать ее лапать.
Сдерживаешься? Кто бы мог подумать!
Брысь, кому сказано! Или ты хочешь, чтобы я, обняв его, рассказывал о своих похождениях по Розовой улице? Русалка ты бесстыжая! Впрочем, ладно — только пусть это будет сладкий десерт, а не бутербродик…
А чем плох бутербродик? Один сверху, другой снизу…
Замолкни!
—Так что, Джейк, старик Йоханн — то есть я — относится к Винни… ну, ты меня понимаешь.
—Да, пожалуй.
—А если принять во внимание, что я на девяносто пять процентов — Юнис?
—Гм-м…
—Джейк, мне чертовски нравится Винни, я хочу затащить ее в постель — хотя не знаю, что в этом новом теле с нею делать. И в то же время только что, когда я целовалась с Алеком и судьей, я почувствовала, что меня тянет к ним. Тянет к мужчинам. Понятно, что в каком-то из этих случаев я проявляю гомосексуальные наклонности — но в каком именно?
