— Вы же сами рассказали, в каком он состоянии. Если ему осточертело подкладывать бомбы, у нас есть шанс… К тому же, я некоторым образом имею отношение к местной полиции, я — официальное лицо. Не знаю, имею ли я право, с точки зрения закона, допрашивать его, но взятки с меня гладки, в случае чего меня всего лишь выгонят в шею за превышение полномочий… Едемте. Только бы на его хозяев нам не напороться…
Савин достал кольт из кармана брюк, загнал патрон в ствол, поставил пистолет на предохранитель и сунул его во внутренний карман куртки.
— Ого! — произнес Гралев то ли с уважением, то ли с долей насмешки. — Как в стерео…
— Какое там стерео… — сказал Савин. — После сегодняшней ночной пальбы на карнавале я отношусь к нашему противнику довольно серьезно… Наш противник хорошо вооружен и вряд ли до сих пор никого из нас не прикончил исключительно из гуманизма. Пойдемте…
“Гарольд” мчался по расцвеченной яркими полосами дороге, слева было море и сизый туман, справа — холмы и долины. А сзади — неброский серый “белчер”…
— Вообще-то в этом нет ничего странного, — говорил Гралев. — В том, что ваши таинственные корабли, как нож сквозь масло, проходят в иные миры. Едва ли не все, что изобрели мы, природа выдумала до нас — посылала радиоволны за миллионы лет до Попова, наделила дельфинов и летучих мышей локаторами, но комплекса неполноценности из-за этого испытывать, я думаю, не стоит. То, что придумали мы, — это наше, мы сами до него докопались. Так и с темпоральной физикой…
Что ж, пусть возвращается к нормальной жизни, думал Савин, пусть размышляет, вновь обретая себя…
— Вы не слушаете?
— Нет, что вы, — сказал Савин. — Внимательно слушаю, с интересом…
— Вам не кажется, что вон та серая машина давно бы уже должна нас обогнать? А она упорно держится в хвосте.
— Такая уж у нее привычка, — сказал Савин. — Они водят меня до Монгеруэлла и обратно. Теперь убедились, что противник осязаем?
— А что, если остановиться? — неожиданно азартно спросил Гралев.
— Зачем? Хотя…
Савин плавно затормозил. “Белчер” остановился позади — как раз на таком расстоянии, чтобы нельзя было рассмотреть лиц сидящих в машине. Савин, чувствуя прилив злого азарта, вылез и целеустремленно направился к преследователям. Страха не было — вряд ли они решатся на крайние меры здесь: убийство, равно как и таинственное исчезновение известного журналиста и известного ученого, неминуемо привлечет внимание…
Он успел пройти метров десять — “белчер” рыкнул мотором (судя по звуку, нестандартно мощным для серийной малолитражки) и стал пятиться со скоростью пешехода. Савин плюнул и вернулся к “гарольду”.
— А если это полиция?
— А на кой черт мы полиции? — спросил Савин. — Зачем ей следить за собственным “специальным констеблем”… Выполняйте завет Оккама — не умножайте сущностей сверх необходимого…
Они въехали в Монгеруэлл, и “белчер” исчез.
— Странно, — сказал Савин. — Какая-то догадка крутится в мозгу и никак не может перелиться в слова… Ну что ж, показывайте, где обитает ваш бессменный оруженосец…
Они вошли в холл отеля “Роберт Брюс”, небольшой и не блещущий роскошью, как и само скромное трехэтажное здание. Портье со скучным лицом поднял на них взгляд от растрепанного детектива, Савин кивнул Гралеву, и тот, как и было условлено, сказал спокойно, даже чуточку вяло:
— Мы хотим видеть мистера Кетсби. Тридцать второй.
С лица портье словно смахнули сонную одурь, он подобрался и сказал сухо:
— Простите, кем вы приходитесь мистеру Кетсби?
— Я же был у него два раза… — начал было Гралев, но Савин, ничего еще не сообразив, однако ощутив нехорошее напряжение происходящего, отодвинул Гралева, рывком выдернул из кармана удостоверение “специального констебля” и взмахнул бланком, разворачивая:
— Полиция! Нам необходимо…
— Если не возражаете, я хотел бы взглянуть, — прервал его уверенный голос.
Савин оглянулся. Его с интересом рассматривал невысокий человек средних лет, скромно, но элегантно одетый. Второй стоял поодаль, между гостями и входной дверью.
— Простите. — Незнакомец ловко выдернул из пальцев Савина бланк, бегло просмотрел. — Кто вам выдал удостоверение? Еще какие-нибудь документы у вас есть? А у вас?
— Пожалуйста. — Савин достал удостоверение Глобовидения. — А с кем имею честь?
Незнакомец раскрыл бордовую книжечку.
— Ричард Стайн, старший инспектор уголовной полиции Монгеруэлла, — прочитал Савин вслух для сведения Гралева. Что-то случилось, что-то плохое. Только бы они не вздумали допрашивать нас порознь, ничего хорошего из этого не получится…
— Итак, кто вам выдал удостоверение? — невозмутимо повторил Стайн. Выслушав Савина, кивнул своему спутнику и жестом пригласил Савина: — Прошу в тридцать второй. И вы, разумеется, тоже, мистер Гралев.
— Не говорите ничего лишнего, — сказал Савин Гралеву по-русски. — Ни слова о здешних чудесах. Я искал его, потому что работал над фильмом о вас, а вы… — ну, расскажите все, как было.
Инспектор Стайн шел впереди. Не оборачиваясь, он сказал по-русски почти без акцента:
— Пожалуй, вы правы, Савин, — чудеса интересуют скорее церковь, чем полицию, к чему о них упоминать…
Савин споткнулся от растерянности. Инспектор обернулся и, даже не скрывая иронии, добавил опять-таки по-русски:
— А еще лучше было бы немедленно потребовать адвоката и отказаться давать любые показания. Ваше право — вас ровным счетом ни в чем не подозревают, вы не задержаны.
— В чем, собственно, дело? — спросил Гралев.
— В трупе. — Инспектор открыл дверь. — Прошу.
Они вошли в небольшой номер, и с порога бросился в глаза меловой контур на полу — очертания распростертого человека, старинный способ фиксации позы трупа, до сих пор применяющийся наряду с голограммой в таких вот захолустных городках. И бурые пятна на полу.
Следом за ними вошел молодой блондин — “моряк торгового флота в отпуске”, тот, что сидел тогда в “Лепреконе”, а на другой день увивался вокруг очаровательной почтмейстерши. Сейчас он, правда, был в штатском.
— Инспектор Пент, — сказал блондин. — Все в порядке, Дик. Самодеятельность Лесли. Итак, специальный констебль Савин, что вас интересует? А вас, мистер Гралев-Гролл?
Савин молчал. Ничего удивительного не было в том, что шотландский инспектор полиции знал русский, что он знал в лицо Гралева, и все же… Создавалось впечатление, что за душой у этих двоих нечто большее, нежели удостоверение уголовной полиции. Или он ошибался?
