Поток машин, обычный для «часа пик», проносился под гигантским бизнес-центром, блиставшим стеклом и сталью. Это был самый высокий небоскреб Урбограда — «Башня Света». Она высилась в престижном южном районе, но ее контуры были в ясную погоду отчетливо видны и жителям северных рабочих пригородов. Возвышаясь над городом геометрически, Башня господствовала над ним и социально. В ее чреве располагались офисы самых престижных фирм Урбограда.
Конечно, государственные чиновники гнездились не в Башне, а в министерствах, в здании мэрии, наконец в губернаторском дворце из снежно-белого мрамора. Но «Башня Света» давала приют богатой челяди, купцам — торговать и управлять заводами было не с руки правителям Рабсии. Взаимоотношения власти и бизнеса в Рабсии строились так: бизнес «доил» наемных работников, а власть полицейскими мерами держала их «за рога», чтобы не брыкались. Затем власть, используя написанные ею же законы, а иногда и просто силой оружия, отбирала у бизнесменов львиную долю этого награбленного. При виде таких расправ над богатеями, рабочие частенько радовались. И совершенно напрасно. Ведь чиновники забирали себе отобранные у строптивых бизнесменов деньги. Впрочем, часть средств опять отдавали олигархам — другим, более покладистым. На образование, медицину, культуру, улучшение условий труда и жизни рабочих — не оставалось почти ничего. А пенсионеры и вовсе были поставлены на грань вымирания.
Шикарный костюм, золотые часы «Лорекс» и золотой же перстень с рубином, сверкающий на руке биржевого воротилы Арсения Рытика, заставляли усомниться в его способности понять проблемы нищих пенсионеров. Впрочем, кто знает? Человек — существо загадочное, мезлянин — тем более. Так или иначе, Рытик не затрагивал общественных проблем в нервном телефонном разговоре, ведущимся уже минуты три.
— Алло! Вы слушаете? — Рытик сделал полоборота на обитом черной кожей кресле, потянувшись к бумагам — Да… На пятнадцать пунктов. И таким образом на скачке акций гостиничного комплекса «Урботур» мы заработали 750 тысяч штатовских таллеров. Теперь мы достаточно состоятельны для того, чтобы нам поверили в «Урбоснаббанке», и выдали ожидаемый кредит. Ставка? У них, по-моему, одиннадцать процентов. Да, спасибо за уточнение. Одиннадцать и пять. А кредитный лимит для таких компаний как наша, не менее пятисот тысяч. Деньги надо взять срочно, в течение ближайших трех дней. Да, пятого числа или шестого. Чем скорее тем лучше. Спасибо. Благодарю вас.
Развернувшись к столу, Рытик надел очки и внимательно просмотрел несколько бумаг, отмеченных печатями разной формы и размеров. Кроме того, пододвинул к себе монитор стоящего на столе компьютера, но без желания им воспользоваться. Рытику было уже сорок семь лет, он быстро привыкал к офисным новинкам — но бумажка, покоившаяся в засургученном письме с броской надписью «Правительственное», была куда ценнее всего, что можно было выудить из компьютерной сети Рабсии, давно и жестко цензурируемой. В бумажке этой было описание положения на картвельско-рабсийской границе. Вывод экспертов однозначен — в скором времени там разгорится вооруженный конфликт. Без учета его влияния на биржевую и товарную конъюнктуру верных решений в бизнесе не примешь — обойдут конкуренты. И потому многие бизнесмены мечтали бы первыми заполучить столь важную информацию. Однако удалось это в Урбограде лишь одному Рытику. Завистники давно поговаривали, что у Арсения есть сильные покровители в столице. Впрочем, его уважительное отношение к людям, готовность выслушать каждого и посильно помочь, блестящая эрудиция, утонченность и скромность — заставили даже бывших завистников замолчать. Многие из них впоследствии стали его друзьями. У него вообще было много друзей — среди журналистов и бизнесменов, актеров и музыкантов, ученых и политиков. Даже офицеры Рабсийской Службы Безопасности, по слухам, водили с ним знакомство — а в условиях полицейского государства это многое значило.
Впрочем, сейчас Рытик собирался звонить не в зловещую РСБ, а партнеру по бизнесу. Потому и разговаривал он звонко и весело, прижимая телефонную трубку к уху — будто боясь выронить вместе с ней нежданную коммерческую удачу:
— Алло? Сергей, дружище! Ну, дождались мы кредита! — В трубке раздался ответный взволнованный голос. Слушая невидимого собеседника, Рытик нетерпеливо тюкал указательным пальцем по столешнице — Да! Слушайте и записывайте. Не полагайтесь на память. Итак, скоро вам перечислят ожидаемые деньги. Да. Как мы и уговорились, тут же начинайте скупать акции общества «Гиперком», фирм «Технология», швейной фабрики «Пацифик», ну и дальше по плану… Ну и пусть падают. А вы скупайте. Именно так! Когда эти маловеры продают и пытаются от них избавиться— вы и скупайте. Что мы будем с ними делать? Это я вам потом скажу. Только имейте в виду — из-за обострения ситуации с Картвелией, ожидаются некие изменения в государственных таможенных тарифах на импорт одежды. Так что… Делайте выводы сами — пойдут ли в гору акции урбоградской швейной фабрики. Почему так уверен? Предчувствие, дружище. Оно меня не обманывало. Да, вот так. Ну, об этом у меня в офисе лучше поговорим, сейчас просто времени нет. Да, это надо делать быстро. Все, давай бегом! Удачи!
Положив трубку, Рытик устало и удовлетворенно откинулся на спинку кресла и закатил глаза к потолку, под которым крутился вентилятор.
— Да, странно это выглядит со стороны. — вдруг подумал он — Где-то разгорается война, а для других беда обернулась выгодной сделкой. Конечно, не я виноват в назревающей трагедии. Не я выстроил вертикаль власти, пропитал общество духом шовинизма, насадил религию и пустил в ход оборонные заводы… Все это сделал новый рабсийский верховник, Медвежутин. Наша фирма от этой войны получит крохи, а те кто стоит за Медвежутиным — миллиарды. Они ее и начали. Передел рынков, ничего не попишешь. А кроме того, у меня есть большущее смягчающее обстоятельство…
Не додумав этой мысли, Рытик поднялся с кресла, хрустнул пальцами, и глянул из окна «Башни Света» на бесшумно катящиеся внизу автомобили. Офис Рытика располагался на верхних этажах — весь Урбоград был виден из окна. Миллионный город протянулся узкой полосой с юга на север. Он был зажат между двумя реками (меньшая именовалась Урбинка, большая — Бланка-ривер). Дальнозоркий Рытик подробно различал роскошные особняки элитного Южного района, чуть хуже — белые многоэтажки вдоль проспекта Реакции, (недавно еще звавшегося проспектом Революции), мэрия на середине проспекта, а уж совсем смутно, вдалеке, виднелись дешевые пятиэтажки и закопченые общежития промышленного района. Над северным горизонтом подымались дымы из целого леса труб: там были петролейные заводы, химкомбинат, механический завод «Калибр», пивной завод «Хишан» и десятки предприятий помельче.
