Повозку-мерседес у меня, конечно, гады-разбойники угнали, не сыскал я своих коней с яблоками, вокруг меня ни зги, ни пешего ни конного не видать. Да и мне лучше на встречу не напрашиваться.
Пробирался я до постоялого двора по кустам кизила и крапивы вдоль Второго Березовского тракта, роняя три тысячи тридцать три матюга на каждые тысячу шагов. Хорошо, что банде “генератов” не встретился. Но каким-то двум поножовщикам, похоже сектантам, все-таки попался.
Они прыгнули на меня из засады. Они были сзади, я к ним, соответственно, спиной. Но я их почувствовал, настолько хорошо услышал, что даже увидел.
Слышали затылок со спиною, вообще любой участок тела был восприимчив, будто везде имелись уши. Слуховые мембраны просто блуждали по телу. И запах — аромат немытых шкур — шибанул в нос. Не только это, даже аромат злобной мужественности почувствовался. Шум шагов, шелест одежды, скрип кожаной амуниции, все сплелось в общую картину.
Один из сектантов заходил прямо в спину и его клинок был направлен острием под мою лопатку. Я упал на колени и лезвие прошло над плечом. Другой нападающий был чуть левее и он должен был приголубить меня палицей с гвоздями. Поэтому руку с клинком я перехватил за запястье и локоть. Затем, взяв ее на излом, направил лезвие в сторону второго разбойника. Занавес опустился для этого персонажа, поскольку он напоролся на острие — к своему сожалению, к моему счастью.
Тот мужик, чьим клинком я любезно воспользовался, пытался пережать левым предплечьем мое горло, однако мне очень удобно было направить свой локоть в его челюсть.
После чего наступил мир. Шлепнувшийся на спину остался без особых чувств, его агрессивный взор погас. Судя по изображениям звезд, серпов и молотов на черкесках, я избавился от представителей общества “Сознание Сталина”. По мнению членов этого добровольного объединения, надо убивать все, что тебе дорого и недорого тоже, дабы избавиться от земных привязанностей и соединиться в итоге с всепобеждающим духом великого вождя.
Добрался я до своей гостиницы, плюхнулся в бочку с горячей водой, отмок там хорошенько. И хоть совсем недавно пинали меня и валяли в грязи, уже кажется, что ничего такого и не было. Даже отзудил горничную, что в номер ко мне явилась. Не зря же СПИД и грозный спирохет вот уж с четверть века как побеждены вирусами-защитниками. Кстати, я воспользовался тем, что храмовникам редко отказывают дамочки такого сорта, напротив даже ведут себя наступательно. По их мнению, в минуты любовных действий Дух Чистоты нисходит на тех, кто предается разврату. Кстати, пока я валял горничную, перед внутренним взором скакали какие-то диаграммы и чертились ломаные линии графиков.
Итак, на душе похорошело, я даже отправился в общую комнату радиоговорильник послушать. Шла толковища про то, как Западноалтайский султанат забодал Восточноалтайскую республику. Война началась с того, что неизвестные всадники обстреляли обе столицы из рентгеновских лазеров, отчего несколько важных персон превратились в вонючие вспышки света. Сорок восемь часов подряд нападали западно-алтайцы, затем стали хозяйничать на захваченных территориях — сожрали даже национальное достояние республики, суперпалку колбасы длиной в сто метров. В ответ свободолюбивые восточно-алтайцы дали в Пекине оперу “Бедна юрта моя” силами двух музыкальных полков. А восточноалтайские партизаны обнаружили, что враги внутри состоят из ТЕСТА, поэтому как ни руби их, раны немедленно срастаются. Затем словно переключение рубильника — весь кураж у нападающих пропадает. Восточно-алтайцы врываются на загривках бегущих врагов в столицу Западного Алтая, бесчинствуют в гаремах и не платят в тавернах. Но славная дочь отчизны заражает трихомонозом целую бригаду восточноалтайских захватчиков. Причем, по заявлению обороняющихся, лучшие бойцы вражеского стана непобедимы, потому что сделаны из ТЕСТА. Однако, близка уже к завершению миротворческая миссия митрополита Пимена (Кровохлебова) и его друзей по партии всеобщего покоя. Несмотря на покушение пяти ниндзя-террористов (они якобы не знали, что войне конец) султан и президент под восхищенные крики общественности обмениваются поцелуем Мира.
Конечно, слухи о “богатырях из теста” ясно показывают нынешнее смутное состояние мозгов. Но если серьезно — кто подкинул алтайским всадникам рентгеновские лазеры? Наверное, опять Космика воду баламутит. Мало ей того, что рынок распался и вся Земля ухнула в феодализм, вдобавок неземная империя еще балуется нами как шахматными фигурками.
Ночью же меня сомнительный алкогольный сон преследует, словно заглотил я вечерком полведерка водки. А я принял все-то чекушку. Снилось мне, что я сыплю искры как бенгальский огонь. И от этого тлеет, даже горит одеяло…
Недобрым утром, супротив всей моей воли, после громового удара, появляется в моей комнате некто, хотя я его не приглашал и, естественно, не отпирал дверей. Пытаюсь нашарить оружие, да только тесак куда-то запропастился. Одним глазом я подлого гостя высматриваю, другим глазом озираю дыры непонятные на одеяле — подгорело постельное бельишко отчего-то!
Он смахивает крошки и садится в наглую на скособоченный стул. Пялится на меня, как птица-падальщик. Интересно, когда поймет, что находится здесь по недоразумению? А что, если вчерашние знакомцы опять за меня берутся, недоделали чего-то намедни. Я ведь еще меньше приспособлен к битве чем тогда — потому что мне стыдно за одеяло. Я, кстати, однажды повышения по службе не получил, потому что на торжественном балу в Храме Чистоты портки сзади лопнули.
И вот настырный человек идет ко мне прямо по захезанной одежке, что на полу валяется. Я напрягся, готовясь как-нибудь и без тесака защититься. Может, метнуть подушку в лицо и врезать ночным горшком? Только вдруг сей визитер не злодей вовсе?
— Ну, доставайте свое оружие,— шепчу в растерянности.
— А что вы мне за это дадите? — подошедший сунул в мой нос удостоверение Палаты Дознаний нашего же Храма Чистоты на Воителя по имени Виталий Султанчик. После чего уселся обратно. Свой, что ли?
— Ага,— воспрял я,— значит, вы, собрат по перу и шпаге, будете поднимать мое уроненное в грязь достоинство. Тогда привет вам, дотошный сын богини Правосудия. Между прочим, достоинство мне багатуры разве что уронили, а вот тепловизор казенный унесли. Да они там людей мучают, я требую возбуждения небесного и земельного суда! Учтите сей факт.
— Чего ж вас не замучили? — съехидничал этот, с позволения сказать, гость. — Раз так, зацикливаться на своих болячках мы не будем.
Наконец я нашарил под подушкой тесак и он все же объяснился:
