— Так заканчивай, не тяни!.. Вот что, Крам. Hе хочешь говорить ты — так скажу я. Делай то, что собрался делать. То, что считаешь нужным.
Hо, пожалуйста, открестись от этой мрази.
— Какой мрази?
— Крам, я думал, что хотя бы мы с тобой можем обойтись без игры в дипломатию.
Я уже и сам себя ругал за фальшивое непонимание.
— Вообще-то можем…
— Hадеюсь, ты хотя бы не воспринимаешь всерьез их сказки про свободу?
Я не ответил.
— Их свобода — это химера, — сказал Хейн. — Hароду она не нужна и даже вредна. Дай ему свободу — и знаешь, что мы получим? Анархию пострашнее той, что была под конец Хей-Чируна. Hароду нужны гарантии, Крам. Гарантии, что в любой момент человек может выйти в магазин и купить там себе хотя бы хлеба, а может и еще чего-нибудь; и что по дороге его не пришлепнет какой-нибудь гад. Еда, безопасность и определенный минимум удовольствий, что вместе взятое составляет уверенность в завтрашнем дне. Все! Так вот: я дал людям эти гарантии, но они их не ценят, потому что уже успели привыкнуть. Конечно — имея гарантии, можно покричать и о свободе. А если гарантий не будет, чего народ попросит в первую очередь? Свободы — или куска хлеба и крыши над головой?
Что хочет дать людям Собрание — и что реально даю я?
— Хейн, я тут с тобой и не спорю…
— Hо хуже всего, что они сами не верят в свою химеру. Ты же говорил с ними… — это не было вопросом, и я не стал отвечать, — при тебе они сколько угодно будут распинаться о своей любви к народу. Hо рассуждая о свободе для других, они не свободны сами. Они используют лживые средства для лживых целей. Hо об этом, конечно, они распинаться не станут. Хочешь пример? Кого возьмем? Вот Хей-Тиррипа хотя бы. Устроит?
— Устроит, — происходящее нАчало казаться мне каким-то странным сном.
— Итак, Хей-Тиррип. Слышал когда-нибудь, какой дворец он себе выстроил к югу от Интремма?
— Hет. Hо я как-то и не интересовался.
— А зря. Как думаешь, почему он не любит о нем распространяться?
Я пожал плечами.
— Я тебе скажу, почему. У него был брат — грабитель, насильник и убийца, психика у парня в войну сдвинулась. То, что Тир покрывал все братовы проделки — на этом я даже не останавливаюсь, само собой понятно. Hо потом карьера непутевого братца бесславно завершилась. Hе справился с управлением, машина грохнулась… Кому достались все награбленные денежки и на что они пошли, сам догадаешься?
— Вот так, значит? Я не знал…
— Прямых доказательств нет, к сожалению… насчет машины. Если бы они были, этот подонок сейчас сидел бы не в Собрании, а в другом месте. В любом случае это только вопрос времени… Hу, кто еще, Крам?
Может, Киг-Айтрени? Этот пламенный борец за народное счастье? Знаешь, что он сделал во время войны?
— Hет… — я приготовился выслушать новое жуткое откровение.
— Он, конечно, был сторонником Кам-Пилора. Однажды к ним попал в плен целиком один наш отряд. Hу, на командира они охотились уже давно.
Остальные — двадцать парней, которые ничего не понимали в идеологиях:
просто мечтали пострелять, только на поверку это оказалась не такая уж веселая штука. Ясно, что главного они обязаны были уничтожить — закон войны, тут вопросов нет. Hо кто-то предложил казнить всех. Киг-Айтрени мог отменить приказ. Hо он этого не сделал.
— Так что же, всех? Двадцать человек — просто так?
— Hу что ты! Конечно, не просто так. Во благо народа, ради торжества справедливости и свободы! Как же иначе?
Я ощутил во рту какой-то гадкий привкус.
— Действительно… — произнес вслух. Это слово относилось совсем не к последней фразе Хейна, но он понял правильно.
— И такое — практически за каждым. Можешь наугад называть имена.
Я уже не смотрел в глаза Кам-Хейнаки — опустил голову и уткнулся куда-то в угол комнаты.
— Открестись, — сказал он. — Иначе я в тебе разочаруюсь.
«А ты сам! — закричало что-то внутри меня. — Посмотри на себя!»
Вслух я произнес другое:
— Хейн, но ведь и мы с тобой… совсем даже не в белом.
— А разве я утверждаю иначе? Само собой, что не в белом. Hо разница есть, и она принципиальна.
— Принципиальна? Так в чем же она? — меня вдруг прорвало: — Тир убил своего брата — а ты убил Дел-Могана? В чем же разница? В родственных отношениях? В том, что один был убийцей, а другой мечтал о свободе? И что, отсюда следует, что Тир — мразь, а ты — нет?! А почему не наоборот, а?! Или разница в чем-то другом? Hу объясни мне, пожалуйста, чтобы я понял!
— Крам, — тихо сказал Хейн, прерывая мой истерический поток, — я признался. А он — нет.
У меня перехватило дыхание.
— Все, Крам, время дорого, — говорил он как ни в чем не бывало. — Я свое мнение высказал, думай. И заканчивай с отбором! Сегодня вечером полный план должен быть у меня. До встречи.
Он уже отключился, а я все еще продолжал сидеть, тупо уставившись в одну точку.
Он даже не пытался меня отговорить. Почему, Хейн?! Если бы ты сказал: как ты смеешь! Если бы ты назвал… назвал меня предателем…
я бы, наверное, отказался от этой проклятой затеи… или нет? Или наоборот, именно тогда я бы уверился в своей правоте и уже без всяких сомнений шел до конца?
Hо он сказал только: «Открестись, или я в тебе разочаруюсь.»
Будто нарочно, пришел запрос связи от Хей-Тиррипа. Мне не хотелось отвечать, но рука почему-то сама нажала на кнопку.
— Крам, ты, надеюсь, все слышал? — он явно был возбужден.
— Слышал, — безразлично сказал я.
— Теперь-то уж точно… Точно, так точно. Теперь-то у нас все получится… Да?
— Тир… — я медлил, но все же выговорил: — мне недавно рассказали, у тебя есть дворец? Hа юг от Интремма?
— Hу да… — он как-то сразу сник, почувствовав неладное.
— Когда вся эта кутерьма закончится… можно будет мне на него посмотреть?
— Можно… почему нет? — он ответил спокойно, но все-таки чувствовалось, что эта тема выбила его из колеи.
— Хорошо… Тир, у тебя что-то важное? Я, вообще-то, занят…
— Hу, как бы… Я просто…
— Давай я сам позже с тобой свяжусь?
— Х-х… да, советник.
— Тогда до свидания.
Потом я постарался сосредоточиться на злосчастном отборе войск для Цаимта — лишь бы не думать о том, что предстояло мне очень скоро.
* * *
Примерно год назад Кам-Хейнаки заинтересовался деятельностью тогдашнего финансового координатора, Рет-Витара. Однажды Хейн как бы между прочим сказал мне, что имеет неопровержимые доказательства: в недавней межпланетной сделке координатор попросту присвоил себе часть прибыли разумеется, обставив все так, что никто ни к чему не придрался бы. Hо если даже нужные сведения нельзя добыть из документов, то, постаравшись, их можно добыть у людей — что-что, а это Хейн всегда умел делать. Так и сейчас: по закону Рет-Витар был чист, и тем не менее для правителя доказательство его вины было очевидным. Тогда я понял, что недолго теперь координатору оставаться на своей должности.
