— Ладно, спорь с ним, — согласился Джим. — Может, он и поймет, что к чему. Но только, пожалуйста, потише. Я пока сосну.
Левая голова закрыла глаза и захрапела. Джо и Хью продолжали вполголоса беседовать.
— Все вы дурни, и старые и молодые, — говорил Джо, — но каждый на свой лад. То, что молодые не могут понять, они просто отрицают. Не существует, мол, этого, и все дела. А старцы — те наоборот. Они не отрицают непонятное, они просто подгоняют его под свои догмы, а потом уверяют и себя и вас, что все правильно поняли и что именно так дела и обстоят. Но никто из вас никогда и не пытался просто поверить прочитанному и воспринять все как есть в действительности. Как же, вы ведь слишком умны, чтобы упрощать! Если вы чего не поняли, значит, следует искать совсем противоположный смысл!
— Что ты имеешь в виду? — спросил Хью подозрительно.
— Что я имею в виду? Возьми хотя бы этот пресловутый Полет. Как ты его себе представляешь?
— Никак. Полет, по-моему, вообще ничего не означает. Так, басня для крестьян.
— Хорошо, пусть будет басня. Но в чем она заключается?
— Полет — это место, куда человек попадет, когда умрет, или даже то, что он делает после смерти. Человек умирает и отправляется в Полет на Центавр.
— А что такое Центавр?
— Центавр — это… Но учти, что я тебе просто излагаю ортодоксальные доктрины. Сам-то я в них давно не верю. Так, значит, Центавр — это то место, куда человек попадает в конце Полета после смерти, место, где все всегда счастливы и где много доброй еды.
Джо фыркнул. Джим перестал храпеть, открыл один глаз, потом закрыл его и опять заснул.
— Именно это я и имел в виду, — продолжал шепотом Джо. — Не хочешь ты шевелить мозгами. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что Полет и есть именно полет, а не что-либо другое? И что старые книги следует понимать буквально: как в них и написано. Корабль вместе со своим Экипажем просто летит куда-то, передвигается в пространстве.
Хойланд обдумал слова Джо.
— Ты просто смеешься надо мной. То, что ты говоришь, никак невозможно физически. Как же Корабль может передвигаться в пространстве, когда он сам и есть пространство? Мы можем передвигаться внутри Корабля, но, говоря о Полете, мы, конечно же, вкладываем в это слово чисто духовное содержание.
Джо призвал на помощь имя Джордана.
— Послушай, — сказал он, — вбей наконец в свою тупую башку такую мысль. Представь себе пространство, намного большее, чем наш Корабль. И что Корабль движется в нем.
Хью честно попытался вообразить себе такую картину. Потом покачал головой.
— Бессмыслица, — сказал он. — Как же может существовать нечто большее Корабля? Корабль — это и есть Вселенная.
— Хафф тебя побери! Вне Корабля, поймешь ты наконец или нет? Вообрази себе пространство вне Корабля. Иди мысленно вниз до самого последнего яруса, а потом представь, что ты прошел сквозь него.
— Но ведь дальше нижнего яруса некуда идти. Поэтому он и есть нижний.
— Представь себе, что ты взял нож и начал сверлить дыру в полу нижнего яруса. Что получится?
— Что? Сломаю нож, вот и все. Пол же очень твердый.
— Вообрази, что пол мягкий. Вообрази, что ты проковырял дыру. Что ты обнаружишь? Подумай!
Хью закрыл глаза и попытался представить, как он сверлит дыру в полу нижнего яруса. Смутно, очень смутно в сознании его забрезжила картина, переворачивающая всю душу, все привычные представления. Он вышел в сделанную им дыру и падает, падает, падает в нее, в бесконечную пустоту.
— Нет, нет, я не верю, — выдохнул он. — Это ужасно!
Джо-Джим встал.
— Я тебя заставлю поверить, — хмуро сказал он. — Заставлю, если даже придется свернуть тебе для этого шею. — Он подошел к двери и крикнул: — Бобо, эй, Бобо!
Джим дернулся и открыл глаза.
— Что происходит? Что случилось?
— Мы сейчас отведем Хью в невесомость.
— Это еще зачем?
— Вбить в его глупую голову немного ума.
— В следующий раз.
— Нет, сейчас.
— Хафф с тобой, ладно. Да не трясись ты, я уже все равно проснулся.
Умственные способности Джо-Джима Грегори были так же уникальны, как и его физический облик. Он был бы выдающейся личностью при других обстоятельствах, и неудивительно, что держал себя хозяином и заставлял мутантов служить себе. Испытывай он жажду власти, ему ничего не стоило бы сплотить мутантов и покорить Экипаж Корабля. Но властолюбием Джо-Джим не страдал. Он был прирожденным интеллектуалом, наблюдателем, стоящим в стороне. Его стремление к действию ограничивалось созданием уютной и удобной обстановки, способствующей размышлениям.
Родись он двумя обычными близнецами среди Экипажа, их наверняка ожидал бы сан ученых. Сейчас же Джо-Джим мучился отсутствием достойного партнера для интеллектуальных упражнений и утешался, как мог, чтением книг, наворованных его служками, три поколения которых он уже пережил.
Прочитанное всегда живо обсуждалось обеими половинами его двойной личности. В итоге Джо и Джим выработали весьма разумную и связную концепцию физической природы мира и его исторического развития. Понятие художественной литературы было, пожалуй, единственным, чего они не смогли усвоить, романы, которыми когда-то была снабжена библиотека экспедиции Фонда Джордана, они воспринимали за такую же достоверную информацию, как справочную и научную литературу. На этой почве они серьезно расходились во взглядах. Джим считал величайшим в истории человеком Алана Квотермейна. Джо придерживался того же мнения о Джоне Генри.
Оба страстно любили поэзию, Киплинга они читали на память целыми страницами. Почти наравне с Киплингом оба чтили Райлинга, «слепого певца космических дорог».
Вошел Бобо. Джо-Джим показал на Хью.
— Он сейчас выйдет отсюда, — сказал Джо.
Бобо радостно захлопал себя по животу.
— Вот ведь обжора. — Джо двинул его кулаком в бок. — Нет, ты его не трогай. Ты и он — кровные братья. Понял?
— Нельзя есть?
— Нельзя. Ты будешь драться за него, он за тебя.
— Хорошо. — Карлик пожал плечами, покоряясь неизбежному. — Кровные братья. Бобо знает.
— Тогда пошли. Туда, где все летает. Ты иди вперед
Они лезли вверх гуськом, один за другим. Карлик шел первым и внимательно осматривал дорогу. За ним следовал Хойланд. Джо-Джим замыкал шествие. Джо смотрел вперед, Джим через плечо назад.
С каждой пройденной палубой вес все уменьшался. И вот они достигли яруса, выше которого дороги не было — потолок был глухой, без люка. Силы тяжести здесь почти не чувствовалось. Хью особой радости от экспедиции не испытывал — с непривычки его начало мутить. Зато Бобо заметно наслаждался парением в невесомости. Он передвигался в воздухе подобно большой неуклюжей рыбе, хватаясь за вделанные в стены поручни.
Так же хватаясь за поручни, расположенные в определенном порядке, Джо-Джим продвигался вперед, как паук по паутине. Хью пытался подражать им. Постепенно он приноровился отталкиваться, пролетать значительное расстояние, отталкиваться снова. Остановились они, когда путь им преградила стена. Джо-Джим двинулся по стене направо, ощупывая ее рукой. Наконец он нашел то, что искал, — дверь высотой в человеческий рост, запертую так плотно, что и обнаружить ее можно было только по сложному геометрическому узору на поверхности. Джо-Джим посмотрел на дверь и почесал свою правую голову. Потом правая и левая головы тихонько о чем-то пошептались. Джо-Джим нерешительно поднял руку.
— Нет, нет, — сказал Джим.
Джо-Джим снова посмотрел на дверь.
— Как так? — спросил Джо.
Они снова начали шептаться. Наконец Джо кивнул, и Джо-Джим опять поднял руку. Он обводил пальцами контуры рисунка на двери, не прикасаясь, однако, к нему. Потом уперся ладонью в стену, оттолкнулся от двери и замер в ожидании. Через секунду раздался еле слышный свист проходящего через щель воздуха. Дверь вздрогнула, приоткрылась дюймов на шесть и остановилась. Джо-Джим был заметно обескуражен. Он осторожно всунул пальцы в образовавшуюся щель и потянул дверь за край. Дверь не двигалась с места.
— Бобо, открой ее! — крикнул Джо.
Сморщив лоб, Бобо оглядел щель. Потом уперся ногами в стену, вцепился в дверь руками, поднатужился и потянул. По лицу его катился пот, спина напряглась, на шее выступили жилы. Хью услышал, как у карлика затрещали суставы. Было похоже, что он сейчас лопнет от натуги, потому что отказаться от этой невозможной затеи у него не хватит ума.
Но дверь неожиданно скрипнула и подалась, вырвавшись из крепко сжатых пальцев Бобо. Ноги карлика, упертые в стену, пружиной швырнули его в сторону, и он растопырил руки, пытаясь схватиться за поручень в полете. Через секунду Бобо вернулся обратно, потирая сведенную от напряжения икру.
