грубоватый на ощупь палец прикрыл ее рот.
– Не сегодня завтра я могу умереть, – тихо сказал он. – Быть сожранным тварями на помойке в поисках какой-то бесполезной металлической игрушки.
Он отнял палец, давая возможность девушке говорить вновь, но она молчала. Ее глаза изумрудным блеском наливались слезами.
– Я… Сереж, кажется… Я не люблю тебя больше.
***
Песчаная буря не унималась всю ночь. Дежурил Данька. Он, позевывая, смотрел на экраны. Чтобы не уснуть, Селезнев сходил на кухню и заварил себе кофе. Открыв дверцу щитка, парень проверил датчики. Все они, за исключением одного, горели зеленым. Так, стоп!
Свет в головном отсеке погас. Компьютеры выключились. Селезнев вытащил из кармана зажигалку и щелкнул колесиком. Зажегся маленький огонек. Данька щелкнул еще раз, и огонек, оторвавшись от зажигалки, поднялся в воздух и, возрастая, стал освещать пространство. Вытащив на изготовку пистолет-пулемет, он медленно двинулся к выходу.
Шаг. Еще один шаг. Практически паря над землей, Данька бесшумно добрался до двери.
Внезапный оглушительный стук в металлическую пластину дверцы заставил его со страхом отпрянуть от нее. Форма, которая впечаталась в дверь, была подозрительно знакомой.
– Эй! – сообразив, изо всех сил крикнул Селезнев. – Опаленные на станции!!! На цикаде опаленные!!!
Он расстрелял замок и пинком вышиб дверь. Огонек к тому времени оперативно подлетел к парнишке и завис в нескольких метрах над его головой.
Из темноты засияли семь пар глаз. Темнота вмиг наполнилась неразборчивым шепотом. Данька на секунду зажмурил глаза, а когда открыл – обомлел.
Глаза стали двигаться на него, превращаясь в изуродованные черные, как копоть, трупы. Причмокивая губами, они что-то бесперебойно говорили, но Селезнев их уже не слушал. Щелкнул затвор – и в черноту градом полились пули. Трупы падали и затихали.
Два ряда Данька положил одним магазином. Страшно ругаясь на то, что патроны быстро кончились, он молниеносно сорвал израсходованный магазин и вставил новый. Те трупы, которых он только что положил, стали ползти к парнишке, издавая все тот же неразборчивый шепот.
Магазин за магазином. Враг был слишком многочислен. Данька, чтобы не остаться без боеприпасов, стал отходить к складу.
Спиной он уперся во что-то теплое. Обернувшись, он увидел Пирата с Крыловым.
– Паскуды! – кричал Аркаша, с лютой ненавистью стреляя из своего «Беркута».
– Ты как?! – сквозь оглушительный свист импульса крикнул Селезневу Серега.
– В порядке! Где остальные?!
– В кухне забаррикадировались! Туда пробиваемся!
Крылов бросил Даньке несколько магазинов. Зарядив один и убрав в запас остальные, Селезнев стал палить по тварям.
Огневая мощь вмиг возросла. «Беркуты» помогали убивать опаленных со стопроцентной уверенностью, что они более не поднимутся. Втроем, прикрывая друг друга во время перезарядки, они пробились к кухне.
– Маша! Ленка! Тоня! Мишка! Инга! Открывайте!!! Слышите?! Нас тут всех сейчас порешат!!!
– Аркаша, это вы?! – послышался из-за двери сдавленный ужасом голос Инги.
Дверь открылась не сразу: поначалу они разбирали завалы, которыми забаррикадировали ее, и только после этого пустили всех троих внутрь.
– Быстрее!!! Нужно завалить проход обратно!!!
Пока Пират отстреливался в оставшуюся щель, Селезнев с Серегой забрасывали дверь всем, что попадалось под руку. Вскоре дверь была надежно закрыта – они оказались в безопасности.
***
– Что, мать его, тут происходит?!
Инга успокаивала плачущего Мишку, которому от роду было два года, Тонька сидела, обняв коленки, и смотрела перед собой в пустоту, Маша и Лена шептали ей что-то, чтобы она вышла из оцепенения и охватившего маленькую девичью душу ужаса.
– Я… Сходил в кухню за кофе, – начал оправдываться Селезнев. – Вернулся и решил проверить датчики. Один индикатор… Он горел красным. Я не помню точно, что он значил… Скорее всего, датчик открывания двери.
Крылов яростно стукнул кулаком по столу, который сейчас исполнял роль баррикады. Мишка заплакал сильнее. Инга недовольно посмотрела на Сергея. Крылов глубоко вздохнул.
– Ладно, теперь уже неважно, что произошло. Нужно думать, как выбираться.
– Цикада пала, – грустно сказал Пират. – Мы отрезаны от всего. Смирись, Серег. Нас всех ждет смерть.
Аркаша поник и пошел помогать Инге успокаивать малыша.
– Нет! – неожиданно воскликнул Селезнев. – Должен быть выход! Мы не можем сдаться после всего, что пережили! Неужели вот так сдохнем на полпути?!
Крылов одобрительно кивнул ему. Вдвоем они воззрились на остальных, ожидая поддержки.
– Сереж, я давно смирилась с тем, что не увижу Иное, – смиренно отозвалась Инга. – Это все… Так не должно быть.
– Моя мама умерла от сердечного приступа через месяц после того, как землю стерли, – выходя из оцепенения, сказала Тоня. – Я… Очень сильно скучаю по ней.
Тоня зарыдала. Маша и Лена вновь принялись ее успокаивать.
– Сереж, ты же видишь, что все это бессмысленно, – заговорила молчавшая до этого Маша. – Мы умрем не сегодня если, так через неделю. Никто нас не спасет.
– Я спасу, – сказал Сергей. – Я возьму этот чертов автомат и принесу нам недостающую деталь. Не ради себя я сделаю это, ради детей!
Он поднял было валявшийся на полу «Беркут», но его остановила Лена.
– Ты рехнулся?! Они перегрызут тебе глотку! Я не пущу тебя!
– Тебе вообще по барабану, что со мной!!! – зло вырвал из ее рук автомат Крылов. – Ты сама отвергла меня! Теперь я голову положу, но спасу ваши души!
Он подбежал к месту, где располагался потайной люк. Лена ринулась за ним.
– Даня! Аркаша! Скажите вы ему, раз он меня слушать не хочет!
– Серег, и правда завязывай со своими авантюрами. Эта тебя точно в могилу сведет.
– Я должен спасти детей! – крикнул Крылов ему. – С вами или без вас!
Тут уж подключился Аркаша. Своим массивным телом он перегородил путь Сереге.
– Давай конструктивно: ты хочешь спасти детей, хорошо, но вылезать через люк и бежать сломя голову к их логову, лишь бессмысленно обрекать себя на погибель. И кто ты тогда? Герой, который хотел всех спасти, а на деле сдох от недостатка воздуха или был прикончен очередной тварью?
– Аркаш, ты же все понимаешь…
– Я все понимаю!
Они замолчали. За дверью разом стихли удары опаленных.
– Я пойду с тобой, – сказал Пират и как мог в данной ситуации улыбнулся. – Если уж и умирать, то зная, что все было не зря, и мы реально старались.
– Я с вами! – тут же встрепенулся Селезнев. – Пусть на цикаде я и не блистал умом и не считался человеком-опорой, но бабой, прячущейся от опасности, я тоже не буду, без обид, наши дорогие женщины!
– Какие уж тут обиды! – включилась Маша. – Я тоже с вами!
– И я!
– Мы все вместе пойдем!
***
Костюмов для вылазки было только двое, поэтому за недостающей деталью отправились Аркаша с Крыловым, как и задумывалось изначально.
