— А Вы потом добавили.
— Это всё Эрих. Его идея. И она сработала! Уже есть первые результаты. Мне доложили, что за последние два месяца количество писем из ГДР в СССР и из СССР в ГДР выросло почти втрое. Цензура зашивается.
— Да, письма. Моё больное место.
— Почему?
— Мне скоро жить будет негде. Почтальонша с почты тащит мне письма отдельно. То есть сначала всему дому, а потом новой ходкой — мне. Иначе унести не может.
— Ничего, скоро переедешь.
— Перееду? Куда?
— В новую квартиру. На проспекте Калинина.
— Новую квартиру? Но… мы же не нуждающиеся. Мы даже в очереди не стоим, у нас две комнаты на четверых.
— Не строй из себя дурочку. Всё ты понимаешь. На тебя три папки материала уже собрали.
— 5-е управление?
— Это не я сказал, ты. Так вот, мне тут недавно бумажку интересную показали. Провели экспертизу твоей книжки. Сподобились, наконец-то! Козлы. Там десятки мест с двойным, а то и с тройным смыслом. И есть очень спорные моменты. Наивные дурочки так не пишут.
— Теперь книгу запретят?
— Невозможно. Нельзя запрещать книгу Мальцевой, лучшего друга пионеров ГДР и члена Совета пионерской дружины Москвы.
— А членом совета-то я когда успела стать?
— Сегодня. Noblesse oblige. Тебе известно такое выражение?
— Да.
— Это не всё ещё. Также сегодня вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР. Ты награждаешься орденом Дружбы народов. За огромный вклад, ну и так далее. Сама потом в «Пионерской правде» почитаешь, там напишут. Поздравляю.
— Спасибо, конечно, но, по-моему, орден — это уже перебор. Ведь я ничего, совсем ничего не сделала. Просто публично прочитала несколько раз пол страницы текста, который для меня сочинили. И всё!
— Это не так. Эрих был прав. То, что ты там читала — самая вершина айсберга. В операции были задействованы сотни людей из Штази и КГБ. Знаешь, сколько человек охраняли тебя в ГДР?
— Думаю, человек двадцать. Но я ни разу никого не заметила.
— Неудивительно, что не заметила. А охраняли тебя больше трёх сотен человек.
— Зачем так много?
— Чтобы тебя не убили. А в воздухе твой самолёт на всём протяжении полёта и туда и обратно сопровождали советские истребители.
— Бред. Кому я нужна? Зачем убивать безобидную девчонку? Да ещё и сбивать ради этого полный людей пассажирский самолёт? По-моему, это паранойя.
— Насчёт самолёта я согласен с тобой. Не стал бы его никто сбивать. Истребители нужны были не для охраны.
— А для чего?
— Наташа, в ГДР на тебя было совершено два покушения. Один человек погиб, спасая тебя.
— Покушения?!! На меня?! Но…
— Основной целью твоей поездки было вовсе не чтение той бумажки. Хотя и это не лишнее. Основной целью было как раз спровоцировать врагов напасть на тебя. Это была ловушка. Ты была сыром в мышеловке. Именно поэтому и у нас и в ГДР так раздули это мероприятие. О твоей поездке написали все центральные газеты, тебя несколько раз показывали в программе «Время». И одновременно мы потихоньку шептали в нужные уши о том, какое значение придаём тебе и твоей миссии, и как сильно Москва обидится на Берлин, если с тобой что-то случится на территории ГДР. Теперь поняла, для чего был нужен эскорт истребителей?
— Да. СССР выделяет мне истребительное прикрытие, а в ГДР меня охраняют спустя рукава. Небось, каких-нибудь двух олухов посадили на самое видное место, мою охрану изображать? Удивительно, как я сама их не заметила.
— Потому, что ты ещё больший олух в этом вопросе.
— Почему Вы всё это мне рассказываете? Разве это не секретные сведения?
— Секретные. Но они уже обо всём догадались. Операция завершена. Покушения на тебя готовились в спешке, из расчёта на твою слабую охрану. Поэтому они и провалились. А потом Штази начали копать, и раскрутили целую сеть, больше двухсот человек. Ты не заметила, родители твоей Эльзы в последний день, когда ты жила у них, нормально себя вели? Как обычно?
— Её отец, Курт, показался мне вечером каким-то нервным. А что?
— Один из его замов оказался замешан в эту историю. Его взяли в тот день.
— А сам Курт?
— Пока на свободе. Но Штази продолжают копать, неизвестно, на кого ещё они выйдут.
— Ну и дела. Поехала в гости к девочке и неожиданно оказалась в каком-то шпионском боевике.
— Так что орден ты честно заслужила. Он даже в какой-то степени боевой. Ты рисковала, пусть и невольно, своей жизнью и в полном смысле этого слова ходила под пулями. Один выстрел в тебя всё же сделали.
— Когда?
— На площади, когда ты поднимала флаг. Но стрелявший в тебя к тому времени уже сам был смертельно ранен, вот и промахнулся. Пуля пробила флаг и ушла выше домов, стреляли из подвала. Тот флаг сейчас — вещественное доказательство.
— Кошмар какой. А сейчас? Здесь меня не попытаются добить?
— В СССР это сделать сложнее. Да и бессмысленно уже. Убивать тебя поздно. И даже если тебя убить, теперь это только упрочит нашу дружбу с ГДР. Они там тоже не дураки, понимают всё.
— Хм… Если меня убить — дружба упрочится? Что-то мне это не нравится. Отчего-то мне кажется, что товарищи из КГБ тоже прекрасно умеют стрелять из бесшумного оружия. Так же, как и устраивать автокатастрофы. А ещё на меня может упасть с крыши сосулька или я могу утонуть, купаясь в реке. Хотя нет, в данном случае смерть не должна быть похожей на случайную. Лучше всего меня застрелить.
— Наташа, у тебя слишком богатая фантазия. Не считай меня таким уж монстром.
— Я пошутила.
— Я догадался. Осенью тебе нужно вступить в ВЛКСМ. Можно было бы и сейчас, но этим летом тебе лучше пока оставаться пионером.
— Почему?
— В «Артек» поедешь. На всё лето.
— На всё лето?! Я там умру со скуки за три смены.
— Не умрёшь. Тебя туда не отдыхать посылают. Это тебе партийное задание.
— Даже так?
— Именно так. И никакой иронии! Всё серьёзно. Ты туда работать едешь. Председатель Совета дружины «Артека» — должность как раз по тебе.
— Я так понимаю, отказаться мне невозможно?
— Верно понимаешь. Партия сказала: «Надо». Как пионер и будущий комсомолец, ты обязана подчиниться. Да, насчёт комсомола. Ты знаешь, что для вступления в ряды ВЛКСМ тебе нужны рекомендации двух комсомольцев?
— Знаю.
— Либо, вместо этого, рекомендация одного члена партии. А я ведь тоже член партии. Ты улавливаешь мысль?
— Мне страшно за психическое здоровье членов приёмной комиссии, которые будут читать такую рекомендацию.
— Да, мне тоже хотелось бы посмотреть на их лица в этот момент. Вот, держи. Неизвестно, будет ли у меня ещё время встретиться с тобой, потому я заранее отдаю её тебе. Думаю, проблем с вступлением в комсомол у тебя не будет.
