Ознакомительная версия.
Осторожно подбираюсь к тому, что лежит в конце туннеля, уже вижу ногу в разорванных джинсах, во-о-о-т такенный каблук, а как они на таких ходят, да мало того, ходят, такая дура ещё на каблуках за руль сядет, на педаль газа жмёт…
Бонапарт НЕ В СЕТИ
Кверти осторожно открывает планшетник, не терпится ей посмотреть, а где же Бонапарт, когда он не в сети, где-то тут прячется… ничего нет, ни Кверти, ни картинок, ничего. Кверти снова закрывает планшетник, а почему на экране ничего нет, он умер, умер…
Осторожно подсвечиваю себе телефоном, здесь в этом углу особенно темно.
Вижу Квертину рожу, вздрагиваю. Только что сам мечтал её подстрелить, и на что-то надеялся, что это не её, не её…
Кверти спускается по времени. Тут холодно, не как зимой, а как-то по-другому холодно. И страшно. Кверти хватает телефон, прижимает к себе, сейчас и правда себя какой-нибудь супергероиней чувствует, вот как Бэсси Кэт, на неё скелет напал, съесть хотел, а она…
Ищу дрожащую жилку на шее, не нахожу…
– Ну что… этот-то где?
– Ба-а-ан!
– Это она нас чё, в баню посылает?
– Тебе, Кирюш, не мешало бы…
Кверти ругается, Кверти прекрасно знает, этот где, вон он, юркнул куда-то под тротуар… и чёрта с два Кверти про него скажет, утритесь вы все… Кверти храбрая, ну как Бэсси Кэт, её в той серии Армагеддон в плен взял, хотел, чтобы она сказала, где Старки Стар прячется, а Бэсси Кэт не сказала…
– Но, но…
– Не нокай… не запрягла…
Это что, дядьки достают кольт, совсем как Старки Стар, это что… это они так, попугать… где это видано, чтобы Кверти…
Два хлопка…
А потом ничего…
М-мать моя женщина… расстёгиваю какие-то блузеры-блейзеры-гейзеры, а вы мне скажите, зачем девки на грудь минус первого размера лифчик надевают, ты что этим прикрыть хотела, голуба… Как это вообще расстёгивается… тут, чего доброго, кодовый замок и газовый баллончик встроенный, и ещё чего… режу ножичком, пропади оно всё, он, чего доброго, и не режется… лямки падают мне в руки, Кверти меня убьёт… да нет, это Кверти кто-то убил…
Слушаю сердце, не слышно, если у них вообще сердце в груди, а не где-нибудь в пятой точке, а то в тридцатом веке все ожидать можно… Круглая дырочка в плече, даже не кровоточит, ну что ты, вставай, ну подумаешь, прострелили, люди вон вообще на минах подрывались или там плутонием по ним грохнули, они обгорели все, но выжили…
Перетягиваю плечо, вспомнить бы ещё, как накладывать жгут, посмотрел бы на меня обэжешник наш, по стенке бы размазал, и был бы прав… что вы будете делать, если у вашего товарища пойдёт кровь из носа… наложу жгут на шею… Это папка мне рассказывал…
Осторожно встряхиваю за плечи.
– Лайк… лайк…
Не слышит.
– Ла-а-айк!
Отблески экрана на посиневших губах…
– Твит… тви-и-ит! Твит-твит-твит!
Блин…
Кусаю губы, с трудом выжимаю из себя:
– Френд… френд…
Ищу жилку на шее, ищу сердце, не нахожу…
Шепчу в холодное ухо:
– Лав… лав…
Губы чуть приоткрываются, летит с них какая-то стразовая шелуха:
– Ла-ав…
Вот так-то лучше оно будет… Кверти показывает на карман, чего тебе там достать, аську отправить захотелось или в чате посидеть… а-а, конечно, это же сфоткать надо, как подстрелили, и в инстаграмм выложить, ставьте лайки…
Вытаскиваю из кармана пакетик, мыло, что ли… дёргаются накрашенные ногти, мол, открой, открой… жвачка, что ли… у нас были такие лизуны, их на стену прилепишь, они висят, потом училка орёт, сами будете класс ремонтировать, да мы по любому будем его ремонтировать…
Кверти показывает на простреленное плечо… ну вижу, знаю, подбили… или… а-а-а…
Не может быть…
Срываю жгут, рана плюёт кровью мне в лицо, прижимаю лизуна, ну, что…
Что-то происходит…
Затягивается рана…
Нда-а, недооценивал я тридцатчиков, как про себя называю… жмётся ко мне, ну что ты трясёшься, всё, ушли злые дяденьки, ушли, ушли… Пусть только сунутся, я им… ничего я им не сделаю, вечером мимо подворотни прохожу, шаг ускоряю, а если там стоит кто, все жилки трясутся, а уж если спросят, который час, это вообще… смотрят на меня, смеются, чего ты, парень, уже и время спросить нельзя…
– Лав…
Киваю, лав так лав, ты только живи…
Тихонько выбираемся из подасфальтья. Что-то виднеется высоко над городом, что-то, что сначала принимаю за огромное кольцо. Нет, не кольцо, мир, время, замкнутое само на себя.
Настраиваю хроноскоп, хоть на это я имею право…
Вижу. Там, где-то в кольце, он и она, выходят из шалаша, потягиваются в лучах рассвета, принюхиваются, не крадётся ли где зверь. Меткая стрела вылетает из зарослей, правильно, нечего, увёл дочку вождя, думал, тебя за это по головке погладят…
Крутится кольцо времени.
Он и она встречаются украдкой в соловьиной роще. Он должен уехать, отец отправляет его за тридевять земель, негоже сыну фараона прохлаждаться во дворце, пора и поучиться чему-нибудь. Прощаются, кажется, что навсегда, он утешает её, он вернётся, вернётся… Стражники хватают её, правильно, нечего сыну фараона с простой девкой гулять, рубите ей голову…
Крутится время.
Они расстаются на берегу, он снаряжает корабль в дальние края, он вернётся сказочно богатым, вот тогда они купят дом, заживут… Корабли возвращаются год спустя, она ищет среди моряков одно-единственное лицо, не находит, а где, а нету, что хотите, сеньорина, лихорадка половину команды скосила…
Он уезжает на войну, ничего не поделаешь, любимая, кайзер велит, против кайзера разве пойдёшь… Она вешает ему на грудь ладанку, почему-то не верит, что та его убережёт. Вечером рассказывают жуткие россказни, ка-ак на фронте из пушек пальнут, ка-ак от солдат только клочья полетят… Она убегает в свою комнату, в слезах… Он возвращается – в отпуск, всё в городе какое-то незнакомое, родной город стал другим… идёт к знакомому дому, а где дом, а как, а почему руины, здесь ошибка какая-то…
Вертится кольцо времени…
Он знает: она улетает навсегда. Оттуда не возвращаются. В смысле – из Москвы. На хрена оттуда кому-то возвращаться, найдёт себе там какого-нибудь, чтобы в Москве прописаться, и пиши пропало… Она смеётся, обещает: да я обустроюсь, тебя из этого Запендрёнска вытащу, заживём… Вечером в новостях сообщают, трагедия в Домодедово, боинг-семьсот-сорок-семь при посадке… Он напивается допьяна, колотит кулаками в стену в бессильной злобе…
Он принёс ей сюрприз, ты посмотри, два билета в бункер, так что если завтра заварушка начнётся, переживём… да ну, миленький, чего там начнётся, враки все это… Ракета падает на город, поднимается облачный гриб. Двое понимают, что бежать некуда, он шепчет ей на ухо, мы снова встретимся, сколько раз встречались…
Ознакомительная версия.
