— Разумные? — задумчиво переспросил старик. — Нет, не просто разумные. Они очень умны. И в этом загадка.
— Какая? — нетерпеливо спросил юноша.
— Они не успели закончить надпись, — думая о своём, сказал старик. — Да, тут углубление — это начало следующего слова.
— Какую загадку вы имеете в виду? — нетерпеливо спросил юноша.
Его удивляло спокойствие старика и раздражала неторопливость, с которой старик осматривал робот.
Старик вернулся к креслу.
— Ракета достигла звезды Ван-Маанена, — негромко, словно размышляя вслух, сказал он. — У этой звезды, как мы знаем, единственная планета. Ракета стала на время её спутником. Сначала наблюдение велось бортовыми приборами, потом вспомогательная ракета опустила вниз робота. По заранее составленной программе робот должен был пробыть на планете пятьдесят часов. Если бы он не вернулся через пятьдесят часов, ракета отправилась бы в обратный путь… Теперь вы понимаете? Эти существа за пятьдесят часов смогли понять устройство робота и по его аппаратуре освоили наш язык…
— Это невозможно! — воскликнул юноша.
Старик пожал плечами.
— Посмотрите ещё раз на надпись. Обратите внимание, что фраза не окончена, но тем не менее составлена из очень аккуратно вырезанных букв. Не забыты даже мельчайшие — и в общем ненужные — детали. Эти существа не знали, что можно упрощать буквы. Они в точности скопировали их с печатающего аппарата робота.
— Но у робота есть и звукофиксирующая система, — сказал юноша. — Почему же… Ага, понимаю! Значит, мы услышим их голоса?
— Нет, — старик улыбнулся. — Мы услышим голос робота. Звукофиксирующая система не предназначалась для записи внешних звуков. Она отражала только то, что суммировал Электронный Мозг робота. Поэтому голос должен принадлежать роботу, но слова могут быть подсказаны… ими.
— Вы говорили о какой-то загадке…
— Да. У них более старая культура, чем у нас. Может быть, они ушли на тысячи, миллионы лет вперёд… Так почему же мы прилетели к ним, а не они к нам?! В этом и состоит загадка…
Старик, нахохлившись, сидел в углу. Юноша нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ему хотелось скорее вскрыть робота, но старик молчал, погружённый в свои мысли, и юноша не решался его беспокоить. Юноша не понимал старика. Зачем нужно размышлять, когда можно просто открыть робота и всё узнать? На месте старика он именно так бы и сделал.
«Почему он медлит? — подумал юноша. — Если отгадает, это не будет иметь значения, потому что всё равно робот сам скажет. А если ошибётся, будет стыдно. Нет, я бы не стал думать!» Старик думал. Он решал задачу как шахматист — на много ходов вперёд. Из каждого сделанного им вывода вытекали новые следствия, логические построения становились сложными и извилистыми. Потом всё сразу упростилось. Он нащупал верный путь — и мысли рванулись вперёд.
— Они прилетят к нам! — воскликнул старик, вскочив и оттолкнув кресло. — Наверное, они уже летят!
Юноша растерянно смотрел на старика. Юноша знал, что палеонтологи могут по одной найденной кости восстановить облик давно вымершего животного, но он не ожидал, что с такой уверенностью — по одному факту — можно прийти к столь далёким и неожиданным выводам.
— Лупу! — приказал старик, подходя к роботу.
Юноша замешкался, и старик недовольно повторил: — Я сказал — лупу! Ну, живее!
Лупа отыскалась в одном из ящиков вделанного в стену шкафа. Старик внимательно осмотрел полированную поверхность робота.
— Отлично сделано, — одобрительно прошептал он. — Металл почти не успел размягчиться…
Он бросил лупу на кресло и быстро прошёлся из угла в угол. Юношу удивила походка старика — лёгкая, упругая, молодая.
— Вскройте робота, — распорядился старик, вернувшись к креслу.
Он сидел, играя лупой, улыбаясь. Юноша долго возился с крышкой робота. Наконец, щёлкнув, крышка приподнялась.
— Посмотрите, сняты ли внутренние пломбы, — сказал старик.
— Пломб нет!
— Ага, — удовлетворённо кивнул старик, — значит, они полностью разбирали робота, — он пожевал губами. — И нет никаких следов огня?
— Огня? — удивлённо переспросил юноша. — Нет, конечно, нет. А почему?..
— А потому, — чётко, раздельно сказал старик, — что этот робот был в мире из антивещества. Да, да, не перебивайте! Звезда Ван-Маанена, её единственная планета, существа, населяющие эту планету, — все из антивещества. Те же атомы, те же молекулы, но вместо электронов — позитроны, вместо протонов, нейтронов, мезонов — антипротоны, антинейтроны, антимезоны.
— Робот бы взорвался, встретив антивещество, — возразил юноша. — Вещество и антивещество аннигилируют, превращаясь в энергию.
Старик усмехнулся.
— Вы неплохо знаете азы физики, — сказал он. — Однако вы забыли аксиомы философии. Развитие никогда не останавливается. Существа, живущие на этой планете, прошли больший путь, чем мы. Они научились — правда, совсем недавно — предотвращать взрывы при соприкосновении тел из вещества и антивещества.
— Недавно? — переспросил юноша.
— Да, недавно, — твёрдо повторил старик. — Именно поэтому они не могли прилететь раньше на Землю.
Юношу била нервная дрожь. Он с трепетом смотрел на старика, тот представлялся ему ясновидящим…
— Включите звукофиксирующую аппаратуру — негромко сказал старик.
Юноша нажал кнопку. Тотчас же послышалось негромкое шипение. Ясный, но абсолютно невыразительный голос произнёс: «Включены приборы. Вспомогательная ракета отделилась от ионолета и идёт в атмосферу планеты. Снаружи наблюдается повышенная концентрация позитронов…» Голос умолк. Едва слышно шуршала лента магнитофона. Потом тот же лишённый всякой выразительности голос продолжал: «Высота над поверхностью планеты шесть тысяч километров. Концентрация позитронов быстро растёт. Корпус робота разогревается… Высота четыре тысячи километров. Атмосфера планеты состоит из антивещества. Возвращение невозможно — отказали рули ракеты… Три тысячи километров. Плавится металл на выступающих частях робота. Приборы работают нормально. Через тридцать секунд произойдёт взрыв…» Старик, вцепившись в подлокотники кресла, подался вперёд. Юноша неподвижно — замер у робота.
Бесстрастный голос кибернетической аппаратуры, спокойно сообщавший о неминуемой гибели робота, производил жуткое впечатление.
«Две тысячи семьсот километров, — вновь заговорил робот. — Ракета окружена плотной магнитной завесой. Повышение температуры прекратилось. Спуск продолжается… Тысяча пятьсот километров. Напряжённость магнитной завесы растёт. Температура упала до нормальной. Приборы работают исправно. Киносъёмка и фотографирование невозможны: в магнитном поле вышли из строя затворы объективов… Пятьсот километров. Силы… неизвестные силы отклоняют ракету к полюсу…» Наступило длительное молчание. Юноша склонился над роботом. Медленно раскручивалась узкая лента магнитофона. Внезапно раздался протяжный, высокий, похожий на удар гонга, звук. Он затих, и тотчас же вновь послышался голос робота. Это был тот же самый, лишённый всякой выразительности «машинный» голос, с педантичной чёткостью выговаривающий каждый звук. Но паузы между словами и фразами увеличились. И сами фразы были построены как-то иначе — напряжённо, не всегда правильно.
