Юноша замешкался, и старик недовольно повторил: -Я сказал — лупу! Ну, живее!
Лупа отыскалась в одном из ящиков вделанного в стену шкафа. Старик внимательно осмотрел полированную поверхность робота.
— Отлично сделано, — одобрительно прошептал он. — Металл почти не успел размягчиться…
Он бросил лупу на кресло и быстро прошелся из угла в угол. Юношу удивила походка старика — легкая, упругая, молодая.
— Вскройте робота, — распорядился старик, вернувшись к креслу.
Он сидел, играя лупой, улыбаясь. Юноша долго возился с крышкой робота. Наконец, щелкнув, крышка приподнялась.
— Посмотрите, сняты ли внутренние пломбы, — сказал старик.
— Пломб нет!
— Ага, — удовлетворенно кивнул старик, — значит, они полностью разбирали робота, — он пожевал губами. — И нет никаких следов огня?
— Огня? — удивленно переспросил юноша. — Нет, конечно, нет. А почему?..
— А потому, — четко, раздельно сказал старик, — что этот робот был в мире из антивещества. Да, да, не перебивайте! Звезда Ван-Маанена, ее единственная планета, существа, населяющие эту планету, — все из антивещества. Те же атомы, те же молекулы, но вместо электронов — позитроны, вместо протонов, нейтронов, мезонов — антипротоны, антинейтроны, антимезоны.
— Робот бы взорвался, встретив антивещество, — возразил юноша. — Вещество и антивещество аннигилируют, превращаясь в энергию.
Старик усмехнулся.
— Вы неплохо знаете азы физики, — сказал он. — Однако вы забыли аксиомы философии. Развитие никогда не останавливается. Существа, живущие на этой планете, прошли больший путь, чем мы. Они научились — правда, совсем недавно — предотвращать взрывы при соприкосновении тел из вещества и антивещества.
— Недавно? — переспросил юноша.
— Да, недавно, — твердо повторил старик. — Именно поэтому они не могли прилететь раньше на Землю.
Юношу била нервная дрожь. Он с трепетом смотрел на старика, тот представлялся ему ясновидящим…
— Включите звукофиксирующую аппаратуру — негромко сказал старик.
Юноша нажал кнопку. Тотчас же послышалось негромкое шипение. Ясный, но абсолютно невыразительный голос произнес: «Включены приборы. Вспомогательная ракета отделилась от ионолета и идет в атмосферу планеты. Снаружи наблюдается повышенная концентрация позитронов…» Голос умолк. Едва слышно шуршала лента магнитофона. Потом тот же лишенный всякой выразительности голос продолжал: «Высота над поверхностью планеты шесть тысяч километров. Концентрация позитронов быстро растет. Корпус робота разогревается… Высота четыре тысячи километров. Атмосфера планеты состоит из антивещества. Возвращение невозможно — отказали рули ракеты… Три тысячи километров. Плавится металл на выступающих частях робота. Приборы работают нормально. Через тридцать секунд произойдет взрыв…» Старик, вцепившись в подлокотники кресла, подался вперед. Юноша неподвижно — замер у робота.
Бесстрастный голос кибернетической аппаратуры, спокойно сообщавший о неминуемой гибели робота, производил жуткое впечатление.
«Две тысячи семьсот километров, — вновь заговорил робот. — Ракета окружена плотной магнитной завесой. Повышение температуры прекратилось. Спуск продолжается… Тысяча пятьсот километров. Напряженность магнитной завесы растет. Температура упала до нормальной. Приборы работают исправно. Киносъемка и фотографирование невозможны: в магнитном поле вышли из строя затворы объективов… Пятьсот километров. Силы… неизвестные силы отклоняют ракету к полюсу…» Наступило длительное молчание. Юноша склонился над роботом. Медленно раскручивалась узкая лента магнитофона. Внезапно раздался протяжный, высокий, похожий на удар гонга, звук. Он затих, и тотчас же вновь послышался голос робота. Это был тот же самый, лишенный всякой выразительности «машинный» голос, с педантичной четкостью выговаривающий каждый звук. Но паузы между словами и фразами увеличились. И сами фразы были построены как-то иначе — напряженно, не всегда правильно.
В них было что-то неуловимо чужое, нечеловеческое.
— Люди планеты Земля, — с расстановкой говорил металлический голос. — Вы молоды и дерзки. Вы послали свой автомат, исходя из предпосылок, что планета, на которую он опустится, будет, в общем, похожа на вашу планету. Вы снабдили автомат примитивным оружием; устроили ненужную систему радиоперехвата управления. Такой автомат может оказаться полезным только в том маловероятном случае, если подвергаемая исследованию планета населена существами, имеющими одинаковый с вами уровень развития. Однако по принципам вероятности половина обитаемых планет должна обогнать вас в развитии. В этих случаях автомат окажется малопригодным. Именно так и произошло. Но вы не учли и другое обстоятельство. Ваш мир состоит по отношению к нашему из антивещества. Автомат должен был погибнуть. Однако мы за последний отрезок времени научились сохранять антивещество.
Здесь мы дадим вам необходимые пояснения. Наше знание установило, что все близкие к нам звезды и планетные системы, в том числе и ваша система, состоят относительно нас из антивещества. Наши космические корабли уже в давнее прошлое время путешествовали по вселенной, но не могли опуститься ни на одну планету. Планетные же системы, состоящие относительно нас из вещества, пока находятся вне пределов досягаемости наших кораблей.
Наша планета часто подвергалась разрушительному действию метеоритов из антивещества. Мы научились изолировать эти метеориты магнитным полем и опускать их вниз. Так был опущен и ваш автомат, который мы сначала приняли за метеорит.
Нам удалось разобрать автомат и понять его устройство. Ваш автомат оказался слишком сложным.
Здесь сложилась ситуация, для которой мы не нашли слова в лексиконе вашего автомата…
— Это слово — юмор, — усмехнулся старик. — Робот его не знает. — Нам было трудно, — продолжал бесстрастный металлический голос, — разобрать автомат, сделанный из антивещества, и понять его устройство настолько, чтобы сообщить вам об этом. В нашем распоряжении оставалось мало времени. Здесь мы должны сказать, что считаем нерациональной вашу систему отсчета времени. Мы знаем, что год есть период обращения планеты Земля вокруг звезды Солнце. Но зачем делить период вращения Земли на двадцать четыре части, а каждую из этих частей — на шестьдесят отрезков? Это неразумно, ибо вы в других случаях применяете десятичную систему счисления.
Однако мы поняли, что автомату необходимо вернуться к доставившей его космической ракете через пятьдесят единиц времени, называемых часами. Нам хватило этого времени, чтобы составить ясное представление об уровне развития жизни на планете Земля. Мы получили обширные сведения о ваших знаниях. Мы убедились, что уровень вашего развития достаточен, чтобы можно было без опасений послать к вам корабли. Мы сделаем это в близком будущем.
