— А Инри?
— Он молчал. Но по его виду был понятно, что он сильно обижен. Он понял, что это я спас тебя, и когда они уходили, он посмотрел на меня так, что я увидел каждую мысль в его сраной башке. Я думаю, он решил и меня убить. Конечно, он побаивается. Вдруг они его не послушаются? Им ведь лучше иметь меня в живых, чтобы я приносил мясо.
— Со временем он найдёт способ, как их заставить — сказал я.
— Это понятно.
— Но прежде, чем он этот способ найдёт, мы успеем отсюда убраться.
Алекс внимательно посмотрел на меня.
— Я много чего узнал — начал я — Многое конечно очень туманно, но в основном всё, как на ладони. Я когда проснулся, проверил телефон. Я уж побоялся, что он всё же разрядится, но слава богу, всё в порядке. Тебе было бы лучше таскать его с собой, а не оставлять на пеньке. Вдруг бы деревенские захотели его украсть?
— Они были здесь всего раз — сказал Алекс — Чаще появляться им и не имеет смысла. Что им тут делать? А брать его с собою в лес я просто побоялся. Представь если б меня какая-нибудь огромная крыса убила. Вариант конечно почти исключённый, но мало ли. Потому я его и не брал с собою ни разу.
— Ну, вообще-то правильно — согласился я — Так вот. Мы сходим в деревню, заберём Алину, и потом я позвоню режиссёру. Думаю, он не сможет отказать мне во встрече. А там уж я его заставлю нас отпустить.
— Это будет опасно — сказал Алекс — Они теперь, наверное, и посты выставляют. Хм. Или что-нибудь вроде того. Я думаю Инри больше других не поверил, что ты ушёл по дороге. Он думает, что ты прячешься в лесу.
— Не опасней чем шляться по территориям всяких там монстров — я усмехнулся — Пусть выставляют свои грёбаные посты, ты же этот лес вдоль и поперёк исходил. Ты же меня во время тьмы нашёл, правильно?
— Можно попробовать — согласился Алекс — А почему это ты решил забрать Алину?
— А ты разве против?
— Нет, конечно. Просто интересно, с чего такая тяга. Причём, не взирая на опасность.
— Я же тебе говорил, она не привыкла к здешней жизни, и не смирилась. Да к тому же этот ублюдок Инри никак не оставит её в покое.
Алекс промолчал, а я подумал, как рассказать всё то, что я знал? Слишком многое было туманным, скомканным, неопределённым.
Алекс сидел задумавшись, с напряжением глядя на тлевшие угли костра. И я начал говорить.
— Знаешь Алекс — сказал я — Когда я читал там, то что было в портфеле Первого, мне казалось всё полным бредом, бессмысленными кусочками пазла, но теперь, когда прошло немного времени, я кажется начинаю видеть картину целиком. Ещё не все маленькие пазлики легли на свои места, но рисунок уже почти понятен. В портфеле было два текста. Один отпечатан на машинке, второй написан карандашом. Я думаю, тот, что отпечатан, был у Первого с самого начала, а другой, он написал уже здесь, в этом мире. И сам по себе напечатанный текст не дал никаких разгадок. Полнейший бред. Хотя, бредовый не сам текст, а суть. Этот текст обо мне.
— О тебе? — спросил Алекс, посмотрев на меня.
— Получается, что обо мне. О том, как я встречаю режиссёра и попадаю в этот мир. О птице и черве. Даже о том, как Боливар убивает Лизу. Ты представляешь, какое у меня было ощущение, когда я всё это читал?
— Да-а, непонятно — тихо сказал Алекс.
— Получается, всё, что здесь со мной происходило, уже было написано. И написано Первым. Никакой он не физик, а самый обычный писатель, придумавший этот мир.
— А при чём тогда режиссёр?
— А вот здесь и начинается самое интересное и самое немыслимое. Если бы я прочитал эту дрянь в какой-нибудь газетёнке, я бы от всей души посмеялся. Но сейчас я нахожусь в искусственно созданном мире, и у меня нет ни единого повода не верить всему тому, что Первый написал на последних четырёх листах. Я уж не знаю, что там правда, а что вымысел, но я думаю, ему не было никакой нужды писать ложь. И мне кажется, он знал, что я приду туда и всё прочитаю.
— Откуда?
— В напечатанном тексте всё именно на этом и заканчивается. Понимаешь? Я перехожу через территорию Боливара и нахожу шалаш, а потом... Потом текст закончился, и остались только четыре листа исписанных карандашом. И в этих листах были все разгадки.
Я глубоко вздохнул.
— Этот режиссёр — продолжил я — Он какой-то очень серьёзный придурок, но я единственно не понимаю, зачем он всё это рассказал Первому. Видимо хотелось произвести на него впечатление. В-общем, он пообещал Первому, что снимет фильм по его книге. Роман был недописан, но Первый обязался закончить его в процессе съёмки, однако режиссёр поступил с Первым, как и со всеми нами. Он просто поместил его в этот мир. Само собой, Первый был возмущён этим, и отказался дописывать роман. Короче, получился какой-то временный коллапс. Режиссёр просто ждал, когда Первый сломается и допишет, и продолжал не спеша подбирать актёров для этого дурацкого сюжета. Получается, что ты пробыл здесь двадцать два года только потому, что наш писатель оказался обидчивым и гордым. Ну, да бог с ним, с этим Первым. Хрен его знает, что у него там дальше произошло, и куда он пропал, это всё фигня. Основная проблема в том, кто этот долбаный режиссёр.
— И кто он? — тихо спросил Алекс.
— Вот об этом и были исписаны мелким почерком те четыре листа. И начинать тут нужно издалека. Я надеюсь, ты имеешь представление о Вселенной?
— У меня по астрономии твёрдая четвёрка была — как-то грустно проговорил Алекс.
— Ну, так вот. Ты же помнишь, что там насчёт Большого взрыва? В-общем, произошло это миллиардов этак двадцать назад, правильно? Так вот. О том, что было чуть раньше. Существовала Вселенная, и в этой Вселенной была раса, обогнавшая в своём развитиё всё, что только можно было обогнать. По всяким там технологиям они были на таком уровне, что могли использовать энергию нескольких десятков галактик. Видимо того скопления, в котором они и находились. Короче, представить достаточно сложно. Но жили они в-общем-то неагрессивно. Никого не трогали, и продолжали обособленно от других развиваться. Может и секрет их успеха был как раз в том, что они не отвлекались на глупые войны. В-общем, всё бы хорошо, если бы не произошло одно значительное событие. Столкнулась их Вселенная, я думаю не погрешу против истины, если скажу, что она и в самом деле была их, несмотря на всю их неагрессивность, с другой Вселенной. А та другая состояла из антивещества. Короче, началась аннигиляция.
— Это я так понимаю, уничтожение? — спросил Алекс.
— Оно самое. Скорость аннигиляции была огромной, но они рассчитали, что время всё же есть. И тогда они создали вокруг нескольких галактик, чудовищных размеров сферу из нейтрального вещества. Чёрт его знает что это такое, но у Первого написано именно так. И помимо этой сферы, которая защитила их расу от беды, они решили сохранить всё, что было поблизости, и что они успевали спасти. Они отправили корабли на планеты, где существовали хоть какие-то признаки органики, и нам повезло, что поблизости оказалась Земля. Они не могли спасти материю, не тащить же все планетные системы в сферу, потому спасали только информационно. И за то короткое время, которое им оставила на действия аннигиляция, они успели спасти очень много форм жизни. Вернее информацию о них. Когда Вселенная аннигилировала и превратилась в чистую энергию, они стянули всё, что имелось, в сингулярную точку. Ну, а потом, как ты знаешь, был Большой взрыв. Короче потекли годы. Миллиарды лет. Они воссоздавали спасённые цивилизации. Ну, и конечно же, не обошлось без внутренних противоречий. Появились те, кто отказывался заниматься восстановлением чужих. Они говорили, что нет законов, которые заставляют заниматься подобной ерундой, что надо думать о продолжении своего развития, хотя я к чертям собачим не понимаю, куда там ещё можно было развиваться? Но у меня и мозг-то человеческий, потому непонимание моё, наверное, им было бы смешно. Короче, произошёл раскол, и те, кто был несогласен с восстановительными работами, были изгнаны в какие-то периферийные галактики, и решили в отместку заняться разрушением. Они уничтожали ростки спасённых когда-то цивилизаций безжалостно и хладнокровно. Однако были и хорошие, как ты понимаешь, и они решили поставить над каждой спасаемой цивилизацией хранителя. Чтобы не допустил разрушения. Но и тут загвоздочка. Наблюдал этот хранитель за развивающейся цивилизацией лишь до того момента, в который она была сохранена во времена аннигиляции. А потом, раз и всё, сваливал. Бюрократия, она Алекс, везде бюрократия — глупо пошутил я и нервно усмехнулся — Отчитался, мол, цивилизация дошла до той точки, в какой мы её застали и спасли, а дальше мы не имеем право даже рядом находиться. Вдруг повлияем как-то на развитие. Может и не бюрократия это вовсе, а по-настоящему высшее мышление — не мешать. Это же так просто — не мешай, каким бы ты сильным не был. Но ведь существовали и другие, изгнанные.
