Ладно, похоже, эту проблему придется решать самому. Даром, что ли, в моем наркомате Спотэкзак существует? А пока потренируюсь с револьвером Нагана тульского производства. Машинка-то неплохая, но хотелось бы что-нибудь полегче и покомпактнее. Мне же не в бой идти…
Теперь каждый день после работы я тащился на Лубянку – стрелять. Со мной возился руководитель секции пулевой стрельбы А. А. Смирновский. Несколько раз рядом со мной тренировался энтузиаст стрелкового дела, во многом стараниями которого была налажена работа этой секции, – зам начальника политотдела войск ГПУ Московского округа П. С. Уралец. Вот этот стрелял вполне прилично, не чета мне, и наставления инструктора ему явно не требовались.
Проблему создавала нехватка патронов, и приходилось приплачивать за сверхнормативные, чтобы потренироваться как следует. Время от времени в тир заглядывала и Лида Лагутина – проверять, как занимается ее подопечный. Мои результаты понемногу улучшались, но медленно.
В один из не по-весеннему морозных мартовских дней – мне запомнилось, что это была суббота, восьмое марта, потому что я поздравлял Лиду с Днем международной солидарности трудящихся женщин, – в тире произошла неожиданная встреча. С лестницы вдруг донесся шум множества голосов, и в подвал ввалилась мужская компания. У всех под распахнутыми шинелями виднелись гимнастерки или френчи без знаков различия. Обернувшись, я почти сразу узнал в одном из вошедших начальника КРО ОГПУ Артура Христиановича Артузова (уж больно характерная у него была внешность). Чуть погодя в другом мужчине я заподозрил Генриха Ягоду (сейчас он, кажется, зам председателя ОГПУ). Кое-кто из остальных будил во мне смутные воспоминания, но определить, кто есть кто, я так и не смог.
Пока я разглядывал эту компанию, из-за спин вошедших вышел мужчина с крупным округлым лицом и воскликнул:
– Лида? Лагутина?
– Ой, Станислав Адамович! – И Лида кинулась вперед, а мужчина шагнул ей навстречу и заключил в крепкие объятия.
После обмена дружескими восклицаниями («Как у тебя учеба продвигается?», «А вы по нас в Питере не скучаете?», «А ты сама по ЧК не соскучилась?») Лагутина повернулась ко мне:
– Знакомьтесь, Станислав Адамович, это мой товарищ – Виктор Валентинович Осецкий из Наркомата внешней торговли. – С этими словами она вновь развернулась к мужчине и в свою очередь представила его: – Это Станислав Адамович Мессинг, он был моим начальником, когда я работала в МЧК.
Сюда что, чуть не вся коллегия ОГПУ пожаловала? Только Феликса Эдмундовича не хватает! Впрочем, наверное, так и есть – в разговоре, который вели между собой вошедшие, мое ухо выловило слова «заседание коллегии».
Между тем руководители ОГПУ подошли к огневому рубежу, и в тире зазвучали выстрелы, многократным грохотом отражаясь от стен закрытого помещения. Кое-кто из них стрелял из своего оружия, а кто-то, как и мы с Лидой, получил по нагану здесь, в тире.
Стреляли не все. Мессинг, стоя в стороне, переговаривался с невысоким худощавым мужчиной в очках, с маленькими усиками, почти полностью умещавшимися под носом:
– Миша, «окна» на финской границе нами плотно контролируются… – Тут он оглянулся и резко оборвал фразу, которую произносил громким голосом, пытаясь перекричать грохот выстрелов. – Но об этом потом.
«Окна» на финской границе? Они должны сыграть весьма важную роль в завязывающейся сейчас операции «Трест». Но показывать свою осведомленность, да и вообще интерес к операциям ОГПУ, совершенно не к месту. Ну крутят сейчас чекисты «Синдикат-2», скоро закрутят «Синдикат-4» и «Д-7». Так и пусть крутят. Без меня. Кстати, кто такой этот Миша? Вроде бы и его фотографию я когда-то видел, но сегодня мне так и не пришло никакой помощи внезапным озарением, позволяющим в нужный момент чудесным образом извлечь из головы отсутствовавшие там прежде точные даты, имена, цифры, факты.
Мессинг, прервавший деловой разговор со своим коллегой, опять обратился к Лагутиной, стоявшей рядом со мной шагах в трех-четырех от него:
– Кстати, Лида, ты мне так и не ответила: скучаешь небось по чекистской работе?
– Интересная и нужная работа есть не только в ЧК. – Похоже, сентиментальной ностальгии по чекистской романтике она не испытывала. – Так что по работе скучать не приходится. Вот по товарищам некоторым скучаю.
– Понимаю, – слегка кивнул Станислав Адамович. – После Гражданской, когда нам пришлось по макушку вывозиться и в крови, и в грязи, многие предпочли уйти он нас. Причем не скажу, что ушли худшие кадры. Феликс Эдмундович буквально скрепя сердце отпускал. Но, Лида, в ОГПУ ведь и поинтересней работа есть. Вот, например, у Миши. – Он качнул головой в сторону своего собеседника: – Хочу вас познакомить. Это, Лидуся, Михаил Абрамович Трилиссер. У него в отделе работа тонкая, можно сказать, интеллектуальная. Как раз для такой девушки, как ты. – И он широко, доброжелательно ей улыбнулся.
– Что же это вы у меня перспективные кадры сманиваете? – решаюсь вмешаться в разговор. Не то чтобы я хотел удержать Лиду от работы в ОГПУ, но почему бы не воспользоваться этим поводом, чтобы завязать знакомство? Рискованное, конечно, знакомство, но при случае может весьма и весьма пригодиться. Теперь, когда фамилия была названа, я припомнил должность этого человека. Начальник ИНО ОГПУ – это фигура.
– Это как поглядеть, Виктор Валентинович, кто у кого сманивает. Лида – наш старый, проверенный кадр! – немедленно отозвался Мессинг.
– Ладно, ладно! – иду на попятный. – Признаю ваш приоритет. Думаю, что Лидия Михайловна способна стать украшением вашего аналитического сектора.
Трилиссер и Мессинг молча переглядываются. Наконец Михаил Абрамович прерывает паузу:
– Думаю, что я не выдам большой государственной тайны, если скажу, что у нас в отделе сектора под таким названием нет.
– Дело не в названии. Но неужели у вас нет группы специалистов, которая занимается сбором и сопоставлением разведданных, которые поступают по вашей линии, по линии военной разведки, по линии НКИД, от Коминтерна, от корреспондентских пунктов за рубежом и просто от наших граждан, командируемых за границу, составлением обобщающих сводок и анализом таких сводок? – Собственно, мне самому интересно, создан уже у них такой аналитический сектор или им можно подкинуть эту свежую идею.
Станислав Адамович реагирует немедленно:
– А ведь он дело говорит, Миша! Такую группу было бы полезно создать и стягивать туда информацию из всех возможных источников.
Трилиссер, судя по всему, также первым делом реагирует на возможность сосредоточить в своих руках все потоки разведывательных данных, а не на необходимость их аналитической обработки. Но раз уж такие сводки будут делаться, следующим логичным шагом будет налаживание аналитической работы с содержащейся в них информацией.
