представить себе "обратный тест Тьюринга", в котором человек попробовал бы выдать себя за компьютер, он мгновенно был бы раскрыт вопросом вроде "Сколько будет 7233/271?". Тьюринг понимал, что человеку в предложенной им схеме достаточно просто быть собой, а компьютеру надо выдавать себя за кого-то другого. Поэтому исходная формулировка была основана на популярной тогда имитационной игре, в которой мужчина и женщина письменно общаются с судьей. Задача мужчины - выдать себя за женщину, задача женщины - помочь судье правильно разобраться, кто есть кто. Тьюринг предложил сравнивать в этой игре результаты компьютера и живых мужчин: тогда обе стороны вынуждены будут имитировать кого-то третьего. Сам Тьюринг считал, что к 2000 году компьютеры с гигабайтом памяти смогут играть в имитационную игру так, чтобы убеждать человека в 30 % случаев (наилучшим результатом было бы 50 %, то есть в идеале решения судьи были бы неотличимы от бросания честной монетки).
Идея использовать в качестве базы человеческую игру, связанную с полом, плоха тем, что переносит центр тяжести проблемы с различия человека и компьютера на различия мужчины и женщины. Это усиливает позицию мужчины, если он врач или психолог соответствующего профиля, а позицию компьютера, - если он имеет доступ к соответствующей литературе. Следователь сказал бы, что тест Тьюринга надо строить иначе. Человек должен пытаться выявить собеседника-компьютера среди группы, состав которой подбирает противник выделения, и, стало быть, включает в эту группу в том числе и немного странных, причем в разных смыслах, людей. Тут хороший простор и для фантазии, и для понимания того, какие свойства, с какими "весами" и в какой комбинации, воспринимаются нами как человеческий интеллект. И того, может ли у компьютера быть, не к столу будь сказано, "вялотекущая шизофрения". Вот ананкастический синдром точно может (Станислав Лем "Ананке").
При обращении к теме ИИ видна неопределенность границ области и ее модность. Отсюда пустые разговоры, повторы, бессодержательные картинки и непрерывные заклинания -"знаменитый такой-то сказал то-то" и "фирма такая-то сообщила то-то". Ситуация усугубляется паразитированием авторов и издателей на страхах людей. Им кажется, что деньги не пахнут - ни тем, что имел в виду Веспасиан, вводя платные туалеты, ни адреналином читателей. Понаписано на любую тему уже столько, что можно нащипать любых мнений известных неизвестно кому людей, и цитируя их, выглядеть убедительным. Приятно подмешать своих фантазий, не везде проводя границу. Ровно такая же ситуация сложилась в вопросе влияния деятельности людей на климат. Причем забавно, что климатические катастрофисты обвиняют климатических скептиков в том, что позиция тех связана с психологией - не замечая, что их собственные писания катастрофической психологией, попросту говоря, сочатся. Естественно, от обсуждения аргументов скептиков они уклоняются.
Кое-что забавное... ой, нет. Уже не забавное
ИИ имеет отношение к проблеме бессмертия. Начнем с более чем традиционного персонажа научной фантастики, НФ. В ней тема ИИ используется, хотя и реже, чем полеты на другие планеты, но тоже довольно часто. Объединяет их то, что это вообще способ показать "другое", например, другое общество. Автор пытается его придумать, и придумывает настолько другое (Брюс Стерлинг "Рой"), что не решается размещать его на Земле - обвинят в неполиткорректности. Решение - другая планета или будущее.
Что касается ИИ, то возможно четыре варианта, условно назовем их так: ИИ без привязки к конкретному человеку и без психологии (Станислав Лем "Дознание"); с привязкой, но без психологии (Уильям Гибсон, "Нейромант"); ИИ с психологией конкретного человека (Станислав Лем "Ананке"); продвинутый ИИ, с психологией, но своей, по замыслу - оригинальной. Автор придумывает психологию, но человека такого не бывает (Айзек Азимов придумал идеал - Дэниела Оливо), и он начинает закладывать эту психологию в позитронные мозги. Вопрос о психологии тонок, но не рвется - ИИ может быть явно связан с конкретной личностью, сам психологии по его заявлениям, не иметь, но вести себя так, что окружающие ее наличие ощущают (Павел Амнуэль "Айзек").
Разница в том, что про общества мы знаем больше и, комбинируя свойства и варьируя их выраженность от нуля до абсолютного доминирования, можем вообразить что угодно. Возникает естественный вопрос - а можем ли мы вообще придумать общество, которое не описывается параметрами, которые мы знаем? То есть общество, у которого есть черта, есть свойство, которое не было бы хоть немного где-то когда-то реализовано? Даже при Небухаданаззере III или Ашуретилшамерситубаллисту II? Или автор придумал никогда не встречавшееся в истории сочетание свойств? Хочется спросить историков - бывает ли такое? Тот же вопрос можно задать про психологию, то есть спросить психиатров и психологов - можете ли вы придумать такой анамнез, такую психологию, что, прочитав его, вы сами уверенно процитируете Станиславского?
Другая естественная тема НФ - смерть и что-то, что можно назвать, посмертным существованием. Обобщенный страх смерти, - если понимать под этим весь спектр, от боязни боли и беспомощности, до злобного сожаления о не прожитом и не увиденном, - одно из базовых чувств. Некоторые авторы даже утверждают, что вообще самое базовое, и объясняют через него все, от любого творчества, в том числе, детей (желание продлиться вещественно), и любой науки (продлиться информационно), до футурологии с космологией (узнать, что будет через век или миллиард веков). Кстати, следствием необходимости детей стала необходимость секса, а для закрепления секса природа создала любовь. Так что похоже, что в этой идее что-то есть.
Правда, были культуры, устроенные иначе - в прошлые века и в ряде слоев это вообще было не связано. Для любви были фаворитки, для рожания наследников - жены. У древних греков жены были для детей, а влюблялись и интересны были гетеры, в Японии своя специфика (см. Википедию - Гетера, Гейша, Юдзе ).
В фантастике страх смерти вылился в два направления: это общение с умершими и собственное радикальное продление жизни или просто бессмертие. Первое направление - это общение с фантомами, внешне напоминающими умерших и способными поддерживать диалог; общение с умершими, сохраняющими какое-то время и ограниченно, такую способность (Филип Дик "Что сказали мертвецы?"); общение, скажем так, в другой реальности (Аластер Рейнольдс "Помехи"). А продление - это продление телесное и разума путем, например, временного отключения (Роберт Шекли "Билет на планету Транай"), или перенос разума - в другое тело, причем не обязательно своего вида (Роберт Шекли "Обмен разумов"), или, наконец, в компьютер (Гарри Гаррисон, Марвин Мински "Выбор по Тьюрингу").
Эти две сюжетные линии могут случайно сплестись. Пример - миниатюра "Вечный телефон", опубликованная в журнале "Млечный путь", 2020, ╧ 2 (31). Идея проста - в экипировку для
