Буквально на следующий день учебный плац заполнился солдатами. По приказу Гриота явились все, кто не был занят в карауле. Сколько же их было? Гриот предполагал, что число его подчиненных перевалило за тысячу. И каждый из них зависит от него, вот почему заботы преследовали капитана неотступно. Столько солдат под его началом, и каждый с гордостью перекинул через плечо красное одеяло. Из своей комнаты вышел Данн; Тамар следовала за ним, а вместе с ней и снежный пес. Данн держал свое одеяло сложенным в руках, как и в прошлый раз, когда он стоял перед армией, а Тамар повязала себе на руку полоску красной ткани. Даже вокруг шеи Раффа красовался алый бант. В одном углу плаца возвели небольшую платформу, специально для Тамар. Данн встал возле девочки, а снежный пес взобрался на помост к ее ногам. До чего же Данн высокий, думал Гриот, наблюдая за ним от выхода на плац. Это было заметно даже несмотря на то, что стоял Данн, опираясь на помост, не стремясь воспроизвести стойку «смирно». Данн пытался убедить Гриота, что его место — перед армией, рядом с ним, но Гриот отказался. Он-то знал, что его генерал, генерал Данн, должен стоять там один, племянница не в счет.
Данн улыбнулся и не спеша оглядел ряды солдат, как будто хотел запомнить в лицо каждого из них. И в ответ они тоже улыбались ему, из-за девочки, стоявшей рядом с генералом. Сколькие из них вспоминали сейчас о своих потерянных, или погибших, или попавших в плен детях? А тут перед ними стояла маленькая девочка, невинная и очаровательная, нетронутая войной, так они думали, хотя уже всем было известно о красном шраме на ее плечике и о том, как он появился.
Данн сказал — не крикнул, вопреки ожиданиям, но произнес, даже не повысив голоса, словно беседовал с кем-то из солдат наедине:
— Приветствую вас. Я хочу познакомить вас с этой девочкой, моей родной племянницей, дочерью моей покойной сестры Маары и генерала Шабиса, который сейчас направляется в Чарад, к армии Агре, чтобы принять над ней командование. Поднимите руки все, кто слышал о Чараде или Агре.
Вверх взмыло несколько рук.
— Если миновать Билму и Шари, то можно прийти в Хеннес и затем в Агре. Уже долгое время две эти страны воюют между собой. Генерал Шабис будет командовать армией Агре. А это его дочь.
Все посмотрели на Тамар. Девочка застыла, ощущая ответственность момента и собственную значимость. Она улыбалась и старалась быть смелой, но те, кто стоял ближе, видели, что малышка дрожала. Одной рукой она схватилась за спину Раффа. Гриот радовался тому, что стоит в одиночестве, — никто не увидит, что он плачет. Он не мог не плакать. О, эти трое — Данн, невероятно красивый, славная, такая похожая на него девочка и снежный пес, белоснежное животное с густой пушистой гривой, в которой скрылась ладошка Тамар. В этот момент, как нельзя кстати, между напитанных влагой облаков пробился лучик жидкого солнечного света. Золотой свет коснулся сначала Данна, потом Тамар и снежного пса, а затем залил всю площадь.
— И я обещаю, что вскоре вы все услышите новость, которую с таким нетерпением ждете, — сказал Данн.
Раздались радостные крики — такие бурные, что Гриот забеспокоился. Оказывается, каждый из стоящих здесь солдат очень хочет уйти из Центра. Значит, всем им уже невыносимо тесниться на краешке земли, все они уже устали от слухов, которые раз за разом не сбываются: «Мы снимаемся на следующей неделе», «Скоро мы уходим отсюда».
Пока солдаты восторженными криками выражали свою радость, фаланга снежных псов, также выведенных на плац, начала лаять. И Рафф тоже гавкнул раз или два. Выглядело это так, будто все остальные собаки салютуют ему, а он принимает их приветствие.
Данн подал Тамар руку, чтобы помочь девочке спрыгнуть с платформы. Собака опустилась на землю плавным прыжком. Данн напоследок отсалютовал солдатам, и генерал с девочкой покинули плац под крики воинов и лай снежных псов.
Али водил Тамар и Раффа по бесконечным комнатам, залам и музеям Центра, показывал девочке то, что считал важным сам или что велел показать ей Данн.
А вечерами, за ужином, у них установилась своеобразная традиция. Началось все с обычного вопроса. Данн спросил племянницу:
— Ну что же ты видела сегодня?
Тамар радостно защебетала:
— О, столько всего, да, Али? И очень много всяких интересных и забавных вещей.
— Я попрошу тебя выбрать что-нибудь одно — мысленно, Тамар. Ну как, выбрала?
— Да. — И Тамар посерьезнела — видя, как серьезен Данн.
— А теперь взгляни на этот предмет мысленным взглядом. Что ты видишь?
Сначала она сказала:
— Оно большое. И черное. В нем много острых краев.
Так зародилась новая игра, в которую, как рассказал девочке Данн, играла с ним в детстве Маара.
Теперь Тамар сама выбирала тот или иной предмет для вечерней игры.
— Что ты видела?
— Больше всего мне понравилась та штука, которая летает. Это такая трубка, с крыльями, но одно крыло сломано. На ней была краска, но облупилась. Когда-то эта штуковина летала. Внутри есть двадцать сидений. Но поскольку сам этот предмет маленький, вмещает всего одного человека или двух, я догадалась, что это модель. По-моему, большинство предметов в музеях — модели. Сначала я этого не понимала. В музеях есть много разных предметов, которые предназначены для того, чтобы летать. Но почти все они сломаны.
— Когда-то они летали по всему миру. Ты уже знаешь, что такое мир, да? Ты видела карты на ферме.
— Откуда ты знаешь, как было раньше?
— Ну, это известно.
Эта фраза заменяла более полный ответ: «Так написано в книгах из песчаных библиотек».
— Ты часто говоришь «когда-то», — сказала Тамар. — Что это означает?
— Это означает давно прошедшие времена.
— Но давно прошедшие времена могут быть разными. Ты говоришь «когда-то», и Али говорит «когда-то», но я никогда не знаю, как давно.
— Самое давнее время было до того, как пришел ледник, — пояснил Али. — В моей стране есть сказания, которые знает каждый ребенок. В них говорится о времени еще до ледника, когда люди рассказывали истории о том, что было давным-давно, с их точки зрения.
Гриот попытался положить конец этой беседе, потому что заметил, как на глазах девочки блеснули слезинки:
— Данн, Али…
— Да, — кивнул Данн. — Ты прав, Гриот. Но Тамар все-таки должна попытаться запомнить все, что видела здесь, потому что придет день, когда Центр исчезнет, и никто уже не увидит того, что здесь было собрано.
Али же сказал:
— Кажется, нашей малышке пора спать.
Гриот смотрел, как Али берет Тамар за руку. Девочка, положив другую руку на спину снежного пса, послушно отправилась в свою комнату.
