Джосс поднялся.
— Кайра просила сообщить генералу Данну, что он вскоре увидит ее.
— Достаточно, — сказал Данн.
— Лета тоже передала весточку. Она говорит Данну: «Спасибо за приглашение, но шлюха всегда остается шлюхой». Она теперь управляет нашим домом утех.
Сообщение было достаточно красноречиво, чтобы понять: составляла его действительно Лета, а Джосс лишь точно повторил его.
Данн тоже встал из-за стола.
— Вы держите ее как пленницу, — сказал он.
— И еще как опытную шлюху, — добавил Джосс. — Ее дом утех полон альбов и чернокожих с великой реки. Мы пленили несколько альбов — специально, чтобы ей было нескучно.
Тамар заплакала.
— Бедная Лета, — прошептала она, — бедная Лета. — Она опустилась на колени перед Раффом и уткнулась лицом в его шерсть. Пес к тому времени уже весь дрожал и скулил.
Данн подал охране знак, и в зал вошли солдаты.
Джосс сказал:
— Люди, которые пришли со мной, получили приказ принести с востока хорошего мака. Кайра любит мак — но только самый лучший.
Данн заметил:
— В нашей армии мак запрещен.
— Неужели? Кое-кто из беженцев вырос на маке, впитал его с молоком матери. Разве не так? — адресовал он свой вопрос Али.
— Да, это так, — сказал Али. — Но только глупцы продолжают курить его.
— И кто же этот смелый раб, что смеет оскорблять меня? — спросил Джосс.
— Это не раб, — сказал Данн. — Это Али, наш добрый Друг.
Теперь Джосс направил свой тяжелый взгляд через стол — исключительно на Данна. По-прежнему играла на его губах непристойная ухмылка. Должно быть, наглец воображал, что она неотразима или по крайней мере привлекательна. Джосс произнес, доказывая, что ему было отлично известно, кто такой Али:
— Надеюсь, генерал, твою еду пробуют надежные люди.
— Да, надежнее не бывает, не волнуйся.
— Тогда будь внимательнее, генерал. Возможно, ты скоро недосчитаешься кого-то из них.
Али сказал:
— В знании ядов со мной мало кто может сравниться, и уж тем более не ты.
Джосс рассмеялся ему в лицо:
— Что ж, тогда прощай. Прощай, Тамар. Прощай, Данн. Прощай, капитан Гриот. До скорой встречи. — И он вышел, смеясь, в окружении солдат, которые держали ножи наготове.
Али достал из карманов пакетики с травами и стал сыпать их на язык Раффа.
— Не волнуйся, малышка, — сказал он Тамар. — Твоему другу скоро станет лучше.
Внезапно Данн покинул их и укрылся в своей комнате. Гриот пошел за генералом и нашел его сидящим на кровати.
— Гриот, я думаю, что это он был в Башнях. В Хелопсе.
— Но, Данн, господин, Джосс из тех людей, которые просто не могут не похвастаться своими грязными делами. Уж он-то не стал бы скрывать, что был в Башнях.
— Гриот, когда я болел, ты выхаживал меня. Ты думаешь, я этого не помню, но я прекрасно знаю — ты видел мои шрамы.
— Да, видел.
— Стоило мне только взглянуть на этого человека, и каждый мой шрам заныл.
И Данн как безумный начал метаться по комнате, натыкаясь на стены, а потом стал бить себя кулаками — по груди, животу, плечам.
— Шпионы, — бормотал он яростно, — шпионы повсюду, и они еще думают, будто я не знаю.
— Ну да, разумеется, шпионы везде.
Теперь Данн бросился к комоду, стал дергать за дверцу, что-то искать внутри. При этом он пытался загородиться спиной от Гриота, что было бессмысленно в таком маленьком помещении. Наконец он вытащил комочек чего-то черного и поднес его к носу, вдыхая глубоко. Гриот мгновенно оказался рядом с Данном и отнял у него комок.
— Господин, позволь мне выкинуть это.
— Не позволю, Гриот! Что ты делаешь?
— Ты же не хочешь снова заболеть, Данн, господин?
Данн сел на кровать и обхватил голову руками.
— Ты прав, Гриот. Ты всегда прав. Гриот, Гриот, я и так уже болен. Я — это не я.
И вдруг в молниеносном броске, как атакующая змея, Данн прыгнул на Гриота и схватил его за плечи. Теперь, когда их лица оказались на расстоянии ладони друг от друга, Гриот заметил и учащенное дыхание, и расширенные зрачки генерала.
— Откуда мне знать, что ты не шпион, а, Гриот?
— Господин, тебе нездоровится. Ложись, поспи.
Через дверь, выходящую на плац, Гриот позвал охрану Данна, а через дверь, ведущую в большой зал, окликнул Али. Тот взглянул на Данна и сказал, что у него еще остались снадобья, принесенные Летой. Гриот не должен беспокоиться. С Данном все будет в порядке.
— Да нет, Гриот должен беспокоиться! — крикнул Данн с кровати, где он лежал вытянувшись.
Гриот сказал:
— Я прослежу за тем, чтобы Тамар сюда не заходила.
— Я хочу, чтобы ко мне пришел Рафф, — заявил Данн. — Мне нужен мой друг.
— Господин, — сказал Али, — Рафф сейчас с Тамар.
Но Данн лишь молча смотрел на него. Тогда Али вышел и вскоре вернулся с Раффом. Данн схватил снежного пса, зарылся лицом в густой мех, обнял его за шею. Гриот захлопнул дверь, оставляя их вдвоем, и чуть не столкнулся с Тамар и Али.
— Не плачь, малышка, — говорил Али. — Пусть Данн немного побудет со своим старым другом.
— Я не плачу, — ответила Тамар. Она прислушивалась к лаю Раффа и голосу Данна, который разговаривал с псом.
— Пойдем-ка отсюда. Давай выучим с тобой что-нибудь новое. То-то удивится Данн, когда выздоровеет.
Гриот смотрел, как Али уводит ребенка к одному из старых музеев. В нем Тамар еще не бывала. Али нашел там машины, предназначение которых ему было непонятно. А Тамар иногда выдвигала гениальные идеи.
Внутри зала были расставлены огромные строительные машины, давным-давно сломанные или разрушившиеся от старости.
Али остановился перед одной из них, напоминающей гигантского кузнечика. Тамар, все еще борющаяся со слезами, встала рядом с ним. Али положил руку ей на плечо и спросил:
— Ну, Тамар, как ты думаешь, для чего была сделана эта машина?
Девочка произнесла безутешным голоском, в котором, однако, уже не было рыданий:
— Если это модель, а не настоящая машина, то сделать ее было не проще, чем настоящую, из металла.
Действительно, тяжелые деревянные шары висели на цепях, тоже выточенных из дерева.
— Да, похоже, древние люди очень хотели, чтобы мы увидели точные копии того, что у них было, — согласился Али. — Что ж, тогда давай представим, что эта машина сделана… из чего? Думаю, ты права, она, должно быть, была железная.
— Потому что главное здесь — эти тяжелые шары. Если бы их сделали из железа, то они давно бы заржавели, ведь тут так сыро, Али.
— Но здесь не всегда было сыро.
— Если эти шары упадут на что-нибудь, то все переломают. Может, для этого их и сделали? Чтобы ломать, например, каменные глыбы?
