Мне везет. Я всегда бегал быстро.
Я в первой группе уже больше года. Если я не буду расти слишком быстро, то смогу продвинуться еще.
Побежали! После своего вчерашнего «выходного» я чувствую себя в прекрасной форме.
— 1,4, 2, 3.
Я молодец.
— 1, 4, 2, 3.
Я пересекаюсь с Клавдием, обладателем номера 2, который бросает мне на бегу:
— И не мечтай!
Нет времени отвечать. Я прибавляю скорости.
— 1, 2, 4, 3.
На третьем круге мне на секунду показалось, что Клавдий слегка отклонился, как будто чтобы зацепить меня. Но нет. Он в этом не заинтересован. Тут кроется умысел системы: мы играем совместно и друг против друга одновременно. Падение стоило бы слишком дорого каждому из нас.
— 1, 2, 3, 4! — кричит Цезарь 1.
Соревнование окончено. Глубоко дыша, мы собираемся в центре восьмиугольника.
— Группа 1: порядок соблюден. Результат улучшен.
— Какое время? — одновременно спрашивают Клавдий и Октавий.
— 4,8.
— Спасибо, Цезарь.
— Эй, Рем! У нас 4,8! Просто супер! — ликует Октавий.
— Неплохо. У меня бывало и лучше.
С другими.
— Когда?
Он не отвечает. Рем — непобедимый, всегда первый, спокойно направляется к умывальникам. Мы остаемся послушать результаты других команд. Никаких изменений в классификации групп по окончании тренировки нет, завтра порядок пробежки будет таким же.
Мы отправляемся во второй зал, предназначенный для развития мускулатуры. В программе: конкурс отжиманий. Ноги ставятся на скамью. Мы выстраиваемся в линию, в соответствии с порядковым номером, полученым накануне. Я второй, а Рем, как в любом виде спорта, на первом месте. Один из Цезарей дает отмашку, и каждый по очереди делает движение, следя за идеальным его исполнением. Подбородок едва касается пола, затем — три-четыре секунды обязательной задержки. И возврат в исходное положение. Поначалу ритм довольно спокойный. Делаешь усилие раз в две минуты. Но по мере выбываний или дисквалификаций из-за неправильных движений ритм ускоряется. Когда намечается Ззев, многие перестают лезть из кожи вон, потому что впереди всегда есть четыре-пять неоспоримых лидеров, за которыми сложно угнаться.
Третий урок — растяжка, где можно наконец расслабиться. Последовательность движений происходит в неизменном порядке. Один из нас встает перед остальными и задает темп. Красные делают это практически с закрытыми глазами.
Последняя утренняя тренировка — канат. Настоящая пытка для Голубых, которые стирают ладони, не в силах освоить правильную технику. В отличие от всех остальных они должны взбираться по канату без помощи ног, на одних руках. Нам полагается проделывать это упражнение медленно и с улыбкой. Некоторые из Красных прикрепляют себе на лодыжки дополнительные браслеты с утяжелением.
Все закончилось. Я не продвинулся в классификации и смиряюсь со своими посредственными результатами в отжиманиях и канате.
За завтраком я встречаю Красса. У него мертвенно-бледный вид. Он буквально падает на свое место.
— И так каждое утро? — шепотом спрашивает он.
— Да, ты привыкнешь. Хочу тебя предупредить, что ты должен как можно скорее покинуть ряды тех, кого наделяют прозвищем Ззев.
— Знаю. Мне сказали.
— Встретимся на борьбе. Думаю, ты будешь в моей группе. Будь внимателен.
Я перехватываю взгляд Секста, который слегка кивает мне, показывая, что все в порядке.
— Внимание! Начали…
Дети голодны и буквально заглатывают еду. Я вижу, что Красс не двигается.
— Я не очень хочу есть после спорта.
— Поешь хотя бы немного. В следующий раз еду дадут только через три часа.
Сегодня утром у меня занятия по рыбалке с господином В.: Как поймать и приготовить дельфина. Поначалу я не понимал совсем ничего. Море, волны, приливы-отливы, рыбы были для меня лишь картинками и словами из книг. Один или два раза мы выходили в коридор, чтобы посмотреть на море с высоты маяка.
Как-то раз я задал вопрос:
— Как распознать рыб в морской воде, ведь она же цветная, не прозрачная? Когда я погружаю ложку в овощной суп, она не видна.
— Морская вода не похожа на суп. Она прозрачная и бесцветная. Вы узнаете об этом из вашего учебника.
С высоты маяка я видел, что вода в море была зеленая.
— Верьте книгам, — продолжал утверждать господин В., — они не врут. А вот ваши впечатления и ваше зрение могут вас обмануть.
Один из учеников возразил:
— Я тоже, как и Мето, видел, что вода в море цветная.
— Хватит! Поговорим об этом позже.
— Почему не сейчас? — упорствовал я.
— Потому что это не предусмотрено. Я должен спросить, можно ли вернуться к этому вопросу в другой раз.
— Спросить у кого?
— Хватит, я сказал! Вернемся к нашему уроку. Мы и так много времени сегодня потеряли. Мето, я лишаю вас права задавать вопросы на целую неделю.
— Хорошо, учитель.
Разумеется, господин В. больше никогда не возвращался к обсуждению этой темы, а я с того момента перестал задавать вопросы учителям, потому что это все равно ни к чему не ведет, а только повергает их в гнев или замешательство.
Сегодня мне надо серьезно подумать об оценках, потому что скоро контрольные. При плохих результатах придется ходить на дополнительные уроки вместо игровых занятий. А тех, кто не интересуется спортом — хотя их мало, — лишают еды.
Как правило, дети быстро понимают, что лучше — трудиться. А это означает:
1) Учить уроки наизусть, даже если не все до конца понятно.
2) Уметь быстро и грамотно переписывать длинные сложные тексты.
3) Уметь безошибочно определять разнообразные виды растений и животных.
4) И наконец, уметь точно, в реалистичной манере рисовать.
Занятия по борьбе всегда проходят вместе с другими детьми, разделенными на четыре группы, каждая под руководством одного из Красных. Последние в борьбу не вступают. Они отвечают за разминку, упражнения и судят поединки.
Я отвечаю за группу вместе с Титом, высоким неулыбчивым блондином. Нам назначают еще двух помощников: Марка и Рема.
Два преподавателя, господин А. и господин П., с трудом передвигаются по залу. Они носят корсеты и чаще всего стоят, опираясь на перекладины, расположенные по периметру.
Они не показывают ученикам никаких движений. Захваты и этапы боя демонстрируют наиболее опытные из Красных. Хотя замечания и советы преподавателей всегда крайне точны. Все говорит о том, что до несчастного случая они были настоящими чемпионами.
У меня довольно рискованная должность. Прежде всего, я должен предотвращать общие потасовки, вероятность которых весьма велика. Когда одному из борцов кажется, что с ним поступают несправедливо, если его укусили, ущипнули или вывихнули пальцы, он, как правило, пытается дать отпор. Тут же подключаются его друзья по ковру, и тогда зал может просто взорваться. Однажды, вскоре после моего появления здесь, я оказался свидетелем подобной вспышки ярости и до сих пор храню об этом ужасные воспоминания. Удары наносились с предельной силой и жестокостью, так как все знали, что времени мало и что вмешательство обоих учителей положит конец столкновению. Господа А. и П. не кричали и не спешили к месту потасовки. Они вмешались только тогда, когда убедились в том, что их услышат. Если они дважды произнесут имя кого-либо из ребят, тот будет знать, что наказание последует этим же вечером. Поэтому подавляющее большинство детей наносили лишь один-два удара, а потом просто защищались в ожидании взрослых.
