— О, боже!
— Как ваша интимная жизнь, мисс Лейси?
— Я…, нормально… А почему нет? — спросила она, но глаза ее потемнели.
— Не знаю. Думаю, вы мне расскажете.
— Хорошо… хотя я думаю, что это просто совпадение. Год назад я вышла замуж. Через два дня после свадьбы Поль, Поль Гюнтер, сценарист, умер. Я только ушла от него после интимного вечера… Доктора потом сказали, что это сердце, сердечный приступ.
— И вы поверили?
— Полю было всего тридцать четыре года., у него было отличное здоровье.
— А другие? Другие, кого вы любили?
— Их было всего двое. Билл Эллис, актер… У нас было всего одно интимное свидание. Он умер от заражения крови. Заражение крови — странная причина смерти в наш век антибиотиков и пенициллина, не так ли, мистер Дженюэр? Потом был Дэвид Кинг. Он покончил жизнь самоубийством после того, как мы были… вместе…
— Три человека, и все умерли, — заметил я и вдруг обнаружил, что начал сопротивляться притягательности Лейси, так как мне стало не по себе, когда подумал о том, что три человека умерли после того, когда совершили то, о чем я грезил. Я увидел, что она вся дрожит и чуть не плачет, и взял ее за руку.
— Все это чепуха, чистейшая чепуха!
— И то, что эта женщина угрожает мне смертью, тоже чепуха?
— Конечно, потому что заклинания здесь не действуют.
Она с удивлением посмотрела на меня.
— Что вы имеете в виду?
— Мы живем в странном мире, мире, полном опасности, которую несут механические вещи, окружающие нас. Самолеты, летающие без видимых причин, автомобили, подкрадывающиеся к вам сзади…
Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.
— Вы параноик? Вполне понятно, почему летают самолеты, а автомобили ни к кому не подкрадываются, вне зависимости от того, смотрят на них или нет.
— Я не параноик, а вот наш мир — вполне возможно. Моя магия здесь не действует. Еще когда я был мальчиком, я знал, что обладаю могуществом, но никогда не мог применить его. Ничто не действовало, независимо от того, как упорно я учился, как много прочел древних книг, как глубоко проник в оккультные науки, с каким совершенством выполнял все ритуалы.
Она осмотрела меня с ног до головы.
— Думаю, вам нужна помощь еще в большей степени, чем мне.
— Подождите, я только сказал вам, что эта девушка, которая называет себя Аннис, никак не может повредить вам в этом мире, во всяком случае, с помощью своей магии.
Морган опять выпрямилась.
— Знаю, что не может. Но есть что-то очень угрожающее… искреннее в том, что она говорит.
— Несомненно, она искренна, и угроза реальна. Колдовство — это психологический терроризм. Оно не имеет другой реальной силы, кроме внушения. Вот почему нельзя позволять страху овладевать вами. Колдовство можно назвать примером отрицательного мышления. Если вы поддадитесь страху, то только поможете тому, кто хочет вас уничтожить. Морган улыбнулась, но беспокойство в ее глазах осталось.
— Колдовство, — продолжал я, — рассчитано на слабые точки в эмоциях человека. Чтобы уничтожить человека, оно использует веру, часто подсознательную. Предположим, что кому-то сказали, что его околдовали. Сначала это воспринимается как шутка, а затем, после частых повторений, что колдовство действует, жертва относится к этому более серьезно. Это овладевает ее мозгом, разрушает пищеварение, нарушает рассудок.
— И вы говорите, что нет никакой опасности?
— Нет. Все, что я сказал, это только то, что в колдовстве нет ничего сверхъестественного. Но это не означает, что оно не опасно. Оно чрезвычайно опасно, оно убило миллионы, а убьет еще больше.
Ее глаза снова широко раскрылись, а чувственные губы крепко сжались. Меня охватило острое желание помочь им расслабиться, прижавшись к ним своими губами, не думая о том, Морган она или нет.
— Но относительно тех, кто убит колдовством, — сказал я, продолжая лекцию, — никто из них не умер от колдовства как от такового. Никто не умер от протыкания восковой куклы, из-за заговоров, не зная о том, что является предметом колдовства. То есть… они умерли от страха.
Морган немного расслабилась, откинулась на спинку кресла и вытянула свои длинные, красиво очерченные ноги.
— Несмотря на ваши странные рассуждения, вы мне уже помогли. Не могу передать, как я была напугана. Страх был главным чувством в течение нескольких последних дней моей жизни.
— Страх может стать самым главным в жизни, но всегда есть способ его преодолеть. — Я опять налил по глотку бренди. — Это первый способ, — сказал я. — А это — второй. — Я полез в ящик стола и достал маленький амулет на золотой цепочке. Она выпила бренди, глядя на меня поверх бокала.
— Вы вовсе не такой, каким я вас себе представляла. Я думала, что вы узкоплечий, тощий, подслеповатый, с бородавкой на носу… В общем, настоящий книжный червь. Вы же оказались высоким, а плечи — как у киногероев.
— А я и играл в кино. И вообще люблю спорт, но только те виды, где не используются механические приспособления. Например, футбол.
— Вы сумасшедший! — улыбнулась она. — Но здесь я чувствую себя в безопасности. Впервые после того, как все это произошло, мне спокойно.
— Все правильно. Это место защищено всеми заклинаниями и магией, какие только мне известны.
— Но вы же сказали, что колдовства не существует!
— Правильно, но магия — это игра, и если вы хотите ее выиграть, нужно пользоваться ее правилами.
Ее улыбка исчезла, она снова задрожала. Я понял, что Лейси очень суеверна и чрезвычайно впечатлительна, так что опасность вполне реально угрожает ей. Я взял амулет, вынутый из стола.
— Позвольте надеть это вам на шею.
— Что это? — спросила она, рассматривая надпись.
— Вы слышали о камне Соломона? Камне мудрости и могущества?
— Кажется, нет.
Я накинул цепь ей на шею и наклонился, чтобы закрыть защелку. Сильный запах ее волос, их мягкое прикосновение возбуждали меня. Я возился с защелкой и старался, чтобы мой голос не выдавал волнения, когда я говорил о камне:
— Старые легенды утверждают, что даже крохотная часть камня Соломона защищает от всех заклинаний и заговоров.
Я, конечно, не сказал ей, что у меня полный ящик таких камней и что я пополняю их запасы у знакомого ювелира в Лос-Анджелесе. Ей вовсе необязательно было знать, что я использую их для лечения суеверной части своей клиентуры, пытаясь воздействовать на их разум. Она была чрезвычайно красива и возбуждала желание, я же был молод и силен. Ее близость волновала меня, но то, что она Морган и ее история останавливали. Мне хотелось поцеловать ее, и она, кажется, ничего не имела против, но я, овладев собой, отстранился от нее.
