Ознакомительная версия.
– Ты сможешь, а бабки, а женщины? – спросил «Гора», и Лена посмотрела на него удивленно.
– Мне с ними детей не крестить! – воскликнул мужик с колючим взглядом. Это их проблемы. Он подошел к задней двери, и, хотел было, шарахнут по ней ногой.
– А где конечный вагон? – язвительно спросил мужичок со всклоченными волосами. – Ты уверен, что мы едем туда? Я, вот, совсем запутался, пока туда сюда ходил. Мне кажется, что мы едем туда! – показал он в противоположное направление. По-моему, мы даже летим вверх или наоборот падаем вниз!
– Свет!!! – вдруг завопил тощий старикан. – Говорил вам, кайтесь, не послушались. А теперь все! Господи прими меня грешного! – завопил он и встал на колени, осеняя себя крестом. – Господи, прости мне грехи мои!
– Кайтесь, кайтесь! – завопил бабкам старичок, – может еще успеете!
– Господи, прости меня грешного! Бес попутал! – воскликнул испуганно мужик, в кожаном пиджаке, и, достав из кармана несколько кошельков, бросил их на сидение, – разбирайте, не нужно мне чужого, век красть больше не буду!
– Боишься, когда страшно!? – грозно воскликнул полноватый мужчина с бородой. – Ко мне, все быстро по очереди! – Я батюшка, я вам могу грехи отпустить, если крещеные, ко мне, и быстро кайтесь, и отче наш читайте! – провозгласил он мощным басом и расстегнув пальто достал оттуда мощный крест.
– Прощаю, прощаю, прощаю… – крестил поп отходящих
– Дети мои грехи ваши тяжкие, ибо в евангелии они записаны, а вы их не блюли. Но, самый страшный грех это неверие в Бога. Кто из вас в него не верит?
– Верим, верим! – закрестились все.
– Тогда повторяйте! – Поп начал читать молитву и все стали повторять его слова, потому что ни один из них молитву не знал до конца. Только первые фразы, – Отче наш…
– Я всегда верила в бога и в церковь ходила! – уверяла женщина с кошелками. За всю жизнь мухи не обидела! А только обиду терпела!
– А я всегда знала, что что – то есть, – провозгласила Надежда Николаевна-любительница фантастики и посмотрела в окно на приближающийся свет.
Он приближался медленно, от этого можно было понять, что он был очень далеко. Но, вдруг, неожиданно, вспышка света заставила зажмурить глаза людей, сидящих в вагоне. Свет был такой силы, что проникал даже сквозь закрытые глаза, и поэтому наши пассажиры несколько минут сидели с зажмуренными глазами, еще и закрытые для верности руками, а когда осторожно открыли их, то увидели, что вагон остановился, дверь его открылась на половину, как будто бы, ее заклинило. И в вагоне запахло гарью.
– Горим! – похолодело у всех внутри.
Лена посмотрела на дверь, в которую уже прорвался парень гора, он раздвинул как можно шире двери, упершись в них руками и ногами. И видно хотел выскочить первый. Но туда подскочил всклоченный мужичок, он стал пролезать между руками и ногами парня горы, держащими дверь, туда же с визгом побежала баба с кошелками, сильно зажав их в руках, и два гастарбайтера, отпихнули и бабу, и мужика, на ходу, шарахнув мужика, чемоданом по голове, и выкинув кошелки тетки. Но баба была шустрая и нахальная, как танк. Она не долго была вне возможностей и, подхватив свои кошелки, снова пошла на абордаж. Парень «гора» оказался пригвожденным к дверям, без возможности двигаться, и лицо его стало бледным. Ему нечем было дышать! Двое гастарбайтеров, не бросая свои чемоданы, лезли в щель, закупоривая ее этим негабаритом, за ним хватая впереди стоящих за волосы, и отпихивая их от прохода, пробивалась женщина с кошелками. Волосы у нее растрепались, а лицо превратилось в огромный арбуз на срезе.
Лена посмотрела на оставшихся. Дым заполнял потихоньку пространство вагона, а бабульки, женщина в платочке, молодежь и еще несколько пассажиров стояли у следующей двери и беспомощно смотрели, как дверью овладевают более наглые пассажиры. Вдруг маневр им удался, и пальто парня горы мелькнуло своим кончиком за дверью, а ноги его вдруг задрались кверху, и исчезли в темноте.
– Мужики, будьте людьми! – прокричал парень с педом. Здесь женщины, старушки, они не смогут выйти, а я один не справлюсь. Но, вся эта дерущаяся и рвущаяся к двери масса, посыпая друг – друга кулаками, отцепляя от дверей чужие руки бултыхалась в дверях, как обще-безобразный мякиш, из рук, злобных рож и слепленных тел.
Маринка и Валерка позвали Лену и предложили надавить всем вместе на эту массу, чтобы пропихнуть их в дверь. И когда это получилось, дверь вместо того, чтобы пропустить следующих пассажиров захлопнулась! Все растеряно посмотрели друг на друга и на просачивающийся в вагон дым.
– Все что – ли?! – услышали они раскатистый смех за вагоном. И как показалось Лене, он был похож на голос Феофилы, той старушки, которая была потолще.
– Все! – прокричала Серафима. Тебе тринадцать, мне одиннадцать!
– Ну, что я тебе всегда говорила! – захохотал голос за вагоном, моих больше!
– Будем бороться! – крикнула вслед улетающему голосу Серафима. За каждую душу!
– Давай – давай! – засмеялся голос. Тебе не привыкать. А вообще-то, возьми одного назад! И в вагон через окно влетел парень гора. Он плюхнулся на сидение и, распластавшись на нем, скатился вниз.
– Это артист, по ошибке! – захохотал голос за вагоном и все стихло.
– Во, дает! – воскликнула Лена, удивляясь, тому, какой же там за окном вихрь, что парня сначала выкинуло, а потом бросило назад. Это же и помереть можно от такого удара! – ужаснулась она, и подбежала к парню, чтобы помочь ему.
Вместе с ней, к парню подбежал мужичок с портфелем, и стал ему помогать, причитая, – Ну Толик, ты даешь. Я уж за тебя так испугался, тебя раз и нет. А потом раз и ты здесь! Зачем в дверь то полез?! Тебе больше всех надо?!
– Не делай добра, не получишь зла, – проговорил парень, потирая голову и вставая с пола. Ишь, озверели, женщин и бабок пропустить не могли. Я– то хотел дверь подержать, а они. Парень, кажется, еще не мог отойти от обиды и еле сдерживал слезы. Он показался Лене, сразу каким – то маленьким мальчиком, которого обидели в песочнице.
– Это что было? – удивился интеллигентного вида старичок. Ты с кем, бабка, переговариваешься? И куда твоя подруга делась? Шустрячка, не погляди, что старая!
– Будет время, узнаешь. Может быть! – ехидно усмехнулась Серафима и распрямила плечи. – А теперь, приготовились, и раз!
Она весело взмахнула рукой, и дверь вагона открылась!
Приехали! Или Лицемерные старушки
В вагон ворвался свежий ветерок и принес с собой сверкающие и пушистые снежинки.
– Ой! – выдохнули все. – Это что? Конечная остановка?! А мы куда приехали?!
– Выходи, – скомандовала Серафима. На рождественскую елку вы приехали.
Ознакомительная версия.