— Нет, сэр, никакого подвоха здесь нет, — полицейская машина подъезжала к зданию суда. Солнце уже село. Улицы затапливали темнота и мрак.
Фонари еще не зажглись.
— Мне уже получше, — сказал Лойс. — Я там немного разволновался. Переполошил всех, одним словом. Ну а теперь-то все разъяснилось, правда? Может, не будем ехать в участок?
Полицейские молчали.
— Мне вообще-то нужно обратно в магазин. Да и дети еще не ужинали. Я все понял. Кричать, шуметь больше не буду. Так зачем, спрашивается, нам…
— Это ненадолго, — перебил его полицейский, который вел машину. — Быстро управимся. Раз, два — и готово.
— Ну, быстро так быстро, — пробормотал Лойс.
Машина притормозила перед светофором.
— Я, наверное, много шуму поднял и все такое. Глупо, конечно, и чего это на меня нашло…
Лойс резко распахнул дверь, рыбкой бросился на мостовую и перекатился на ноги. Машины трогались с места — зажегся зеленый. Лойс сиганул на тротуар и помчался прочь, уворачиваясь от встречных прохожих. За спиной слышались вопли и топот ног.
Это не полицейские! Он это сразу понял. Местных пайквильских полицейских он знал наперечет — двадать пять лет держал в городе магазинчик, часто приходилось пересекаться. Поэтому полицейских он знал в лицо — всех до единого.
А эти — не полицейские. И никакого объяснения случившемуся в сквере нет! Поттер, Фергюссон, Дженкинс — они не знали, почему оно там. Не знали — и знать не хотели. А вот это странно. Очень странно!
Лойс нырнул в скобяной магазин, пронесся мимо ошалевших продавцов и покупателей, влетел в складское помещение и вылетел с черного хода. Чуть не перекинувшись через мусорный контейнер, он взбежал вверх по бетонной лестнице, перелез через забор, спрыгнул с другой стороны и прислушался, задыхаясь и держась за грудь.
За спиной не кричали и не бежали. Отлично — ему удалось оторваться.
Он стоял в устье переулка — темного, замусоренного. Под ногами валялись доски, обрывки картона, брошенные шины. Переулок вел к улице — там как раз замигали и включились фонари. По тротуару шли люди. Мужчины и женщины. Горели неоном вывески магазинов. Проезжали, бибикая, машины.
Пойдешь направо — выйдешь к полицейскому участку.
Участок совсем рядом. До жути близко. Прямо за грузовым подъездом бакалейной лавки белела цементная стена здания суда. Окна забраны решетками, над крышей — антенна. В густеющей тьме громада стены казалась еще выше. Опасное, опасное место, нельзя здесь стоять, надо уходить, бежать, надо убраться от них подальше.
От… них? А кто такие они?..
Лойс крадучись пошел по переулку. За внушительным зданием участка уместилась мэрия — старинная, деревянная, поблескивающая позолоченной бронзой дверных оковок. Лестница широкая, цементная. Окна кабинетов темные, света нигде нет. По обеим сторонам от ступенек — клумбы и невысокие туи.
Все как обычно.
Нет.
Что-то не так. Что-то не так…
Над мэрией росло пятно тьмы. Черный конус мрака, темнее, чем окружающая ночь. Чернота над крышей устремлялась в непроглядное небо и расползалась в ночи.
Он прислушался. О боже. Боже правый. Звук. Ему не чудится. В уши вползал звук, и Лойсу нестерпимо захотелось зажать уши, ничего не слышать, и не помнить, и не знать. Над мэрией гудело. Тихонько, приглушенно — как большой растревоженный улей.
Оцепенев от ужаса, Лойс поднял взгляд. Над зданием нависла клякса густой тьмы. Такой густой, что тьма казалась плотной. В черной воронке что-то двигалось. Что-то мелькало. С неба пикировали… твари. На мгновение зависали над зданием мэрии — и беззвучно шлепались на крышу.
Твари. Мелькающие, мельтешащие, спускающиеся с небес. Прямо из черной расщелины над его головой.
Они. Он их все-таки увидел.
Лойс пригнулся, прячась за покосившийся заборчик. Не обращая внимания на грязную лужу под ногами, он неотрывно глядел в небо.
Они высаживались. Спускались группами, приземлялись на крышу мэрии и исчезали внутри. У них были крылья — прозрачные, как у гигантских насекомых. Они подлетали, зависали — а потом садились на крышу. И по-крабьи, бочком, переползали к карнизу и скрывались в здании.
Отвратительное — и одновременно завораживающее — зрелище. Задул холодный ночной ветер, Лойс поежился. Он устал и едва держался на ногах после всего пережитого. На лестнице мэрии стояли люди. Небольшими группками, а кто-то и по отдельности. А вот выходили они сразу по нескольку человек. Останавливались, словно пережидая, а потом спускались по ступеням — и шли себе дальше.
Сколько же их всего?
Это невозможно, невозможно. Такого не может быть! Из открывшейся в небе черной расселины спускались вовсе не люди. Оттуда появлялись пришельцы, жители иного мира, обитатели другого измерения. В оболочке мира открылась щель, она треснула, и оттуда поползло. В открывшуюся дыру полезли крылатые насекомые, совершенно чуждая форма жизни…
Группка людей на ступенях пришла в движение. Несколько человек пошли вниз, к ждущей у подножия лестницы машине. Один развернулся и зашагал обратно к дверям. А потом передумал и спустился вслед за остальными.
Нет. Не спустился. Лойс в ужасе прикрыл глаза. Перед глазами все завертелось, и он покрепче ухватился за хлипкую ограду. То, что только что выглядело как человек, в одно мгновение отрастило крылья, забило ими, как бабочка, и невесомо слетело с лестницы вслед за остальными. Опустилось на тротуар и смешалось с толпой.
Подделка. Подделка под людей, хитрая имитация. Это насекомые, способные принимать образ человека. Прямо как их земные сородичи — те тоже отличаются способностью к мимикрии. Ну да, защитный окрас, вот что это такое.
Лойс с трудом отцепился от забора. Заставил себя подняться на ноги. Вокруг окончательно стемнело. В переулке стояла чернильная ночь. Возможно, у них есть ночное зрение. Возможно, время суток им безразлично — они равно хорошо видят и при свете, и в темноте.
Он осторожно выбрался из переулка и пошел по улице. Мимо все так же текла толпа, шагали мужчины и женщины. Правда, прохожих стало не так много. На остановках ждали автобуса люди. А вот и он — огромный, взблескивающий во мраке огнями фар, неуклюже ползет к ним.
Лойс ускорил шаг. Решительно растолкав остальных, он влез внутрь и уселся на заднее сиденье — поближе к двери. Через мгновение автобус рыкнул двигателем и покатился вниз по улице.
Лойс позволил себе немного расслабиться. И принялся рассматривать людей вокруг себя. Уставшие, отупевшие после длинного трудового дня лица. Люди возвращаются домой после работы. Ничего необычного, самые обыкновенные люди. На него тоже никто не обращал внимания. Все сидели молча, сгорбившись, легонько покачиваясь в такт движению автобуса.
