Сегодня он не появился. И Ден подумал, что работа пойдет веселее без его надзора. Но получилось наоборот. Дэн с тоской обдумывал перспективу вылавливания блох в базовой программе. Этим займутся программеры, но ему придется присутствовать и огрызаться на каждое их замечание о «дизайнерской бредятине», которой он перепоганил их «превосходное программное решение». К слову, эта матрица ни одной минуты не была превосходной, он достаточно с ней поработал и знал ей цену, как никто другой. Но кто его станет слушать? Кибернетикам по-прежнему доверяют больше, чем дизайнерам. И на его разлогую служебную записку о том, что программная база мира не соответствует требованиям, сформулированным в договоре, внимания не обратят. А вот на писульку дежурного программера о том, что неграмотное дизайнерское решение привело к повреждению матрицы…
Дэн выругался сквозь зубы, упал на землю и откатился за ближайший валун. Снова неподалеку громыхнуло, свистнуло и камень, за которым он спрятался, брызнул в стороны мелкой крошкой. Дэну потребовалось мгновение, чтобы понять — кто-то в него стрелял. И удивиться собственному рефлексу. Он никогда не попадал под обстрел, а тело сработало, как часы. Дэн встал и выпрямился во весь рост.
— Какого черта вы делаете? — закричал он. —
Снова выстрел и отвратительный свист. Дэн не без труда подавил желание снова упасть на землю и сжаться в малюсенький комочек. Ничто, происходящее в посмертном мире, не могло повредить ему. Во всяком случае, физически.
Из-за валуна показался покойник. У него в руках было старомодное ружье с длинным стволом — как в фильмах про ковбоев.
— Что вы себе позволяете? — снова крикнул Дэн.
В его голосе отчетливо прорезались истерические нотки.
— А, это ты.
Покойный, казалось, был разочарован.
— А кто тут еще мог быть? — проворчал Дэн и принялся отряхивать куртку.
У него дрожали колени.
— Не знаю, кого ты ко мне подселил, приятель, но ему не жить — сказал покойник.
Дэн отметил, что он не снимает палец со спускового крючка и не собирается приближаться.
— Что за чушь? — возмутился Дэн. — Вы отказались от соседей.
Старик кивнул.
— Тем не менее, вы кого-то ко мне подселили. Вы не слишком чистоплотные ребята, а?
— Если произошла какая-то ошибка в программе… — начал Дэн.
Но покойник его перебил.
— Попросту говоря, вы загнали мою берлогу кому-то еще, — сказал он.
— Ничего подобного, — ответил Дэн. — Вы отказались от виртуальных соседей…
— Я не нуждаюсь в соседях, — отрезал старик. — У меня при жизни их было слишком много.
Дэн пожал плечами.
— Мы проверим программы, — сказал он. — Но я и так уверен, что это ошибка.
Старик не ответил. Но ружье сунул под мышку.
— Э… А вы не можете его описать? — спросил Дэн.
Старик повернулся спиной и пошел прочь.
Дэн осмотрелся в поисках пульта — он отшвырнул его в сторону, когда прогремел первый выстрел. Пульт висел в нескольких сантиметрах над землей за соседним валуном.
Дэн дал команду свернуть мир.
Он стоял, зажмурившись, и ждал, когда исчезнет вереск: особенность монотонного пейзажа — от него тяжелее отключиться. Каждая деталь — пучок травы, пробившийся через трещину в камне, сиреневая дымка над дальним склоном, вросший в землю валун — врезается в память и воскресает во всех деталях, стоит только закрыть глаза, задремать, просто задуматься.
Интересно, мертвец может выжить из ума? У него может развиться паранойя или маниакально-депрессивный психоз? Он может просто захотеть убить его, Дэна, придумав легенду о чужаках?
Дэн подумал о Магде. У нее была, по крайней мере, одна сильная сторона: она никогда не теряла ориентиров. Ее спасал дар называть вещи своими именами — сознательно или нет. А вот он постоянно забывал, что о клиентах надо думать, как о мертвецах. Возможно, если бы он об этом постоянно помнил, ему не было бы так муторно в Склепе. Если из них двоих кто-то и подвержен психозам, то это он, Дэн, а не старик. Просто потому, что он жив, а старик — покойник.
Магда права — он слишком увлекся жмуриками. Надо больше времени уделять живым ландшафтам. Несмотря на то, что с точки зрения чистого искусства, они оставляли значительно меньше возможностей для творчества, чем сугубо виртуальные посмертные миры, Дэн отдавал им предпочтение. Одиннадцать лет назад он с радостью схватился за работу для Склепа — за нее отлично платили. Первые посмертные миры были товаром штучным и очень дорогим. Вряд ли они действительно столько стоили даже тогда — технологии сохранения архива человеческой личности и его дальнейшей распаковки были достаточно отработаны Космическими программами. Бюро выкинуло их на рынок ширпотреба, как выкидывало все, чему только можно было придумать применение в быту. И то, чему так и не нашлось применения в собственно космических программах. Идея с посмертным существованием сначала не показалась Дэну не только перспективной — даже слегка интересной. А потом это превратилось в его основную работу. Сознание распаковывалось после затухания электромагнитных колебаний мозга — и человек возрождался в виртуальном мире, где хотел обрести приличные условия жизни. Они оговаривались с клиентом еще при жизни и были довольно однообразными — уютный домик, сад, лес, горы, море, все, что человек имел или мечтал иметь при жизни. Обеспечить это оказалось легко — с помощью стандартных пакетов программ организации пространства, давным-давно разработанных для архитектурного проектирования, ландшафтного дизайна и дизайна интерьеров. В случае с посмертными мирами, эти проекты даже не надо было воплощать в реальности. Посмертные миры оказались очень выгодным бизнесом.
Дэн почувствовал, что по спине бежит пот — и только тогда понял, что стоит у входа в Склеп на солнцепеке и вот-вот получит солнечный удар. Лето выдалось жаркое. Город раскалился, как топка. Дэн поплелся к машине, упал на сидение и включил кондиционер.
Ему надо было поехать к морю. Вместе с Магдой или без нее.
Он завел мотор и выехал на улицу.
Только когда ему удалось втиснуться в поток машин, тянувшихся из центра, он понял, что сделал ошибку, не оставив служебной записки. Было это сумасшествие покойника или расстройство его собственных нервов — проверить невозможно. Но кое-что в программе мира WYB-5y действительно произошло, и это «кое-что» можно было отследить. Ружье. Он, Дэн, никогда его не создавал — это легко проверить по истории мира, которая фиксируется в памяти Склепа. Откуда же взялось ружье?
Занятый размышлениями и обещаниями себе самому послать записку в службу поддержки Склепа сразу же, как только выдастся минутка, он не заметил, как выбрался из общего потока и оказался в пригороде. По обе стороны потянулись аккуратные и почти одинаковые безвкусные палисадники. Дэн мог безошибочно определить матрицы едва ли не всех дизайнов — студенческие поделки, два-три роскошных участка — победители дизайнерских конкурсов пятилетней давности, воспроизведенные в меньшем масштабе и дешевых материалах, несколько незатейливых подделок под естественные биотопы и, отдых для глаза, стриженые английские газоны с гравиевыми дорожками, которые выглядели бы вполне прилично, если бы не масштаб 1:10.
