- Насколько я понимаю, с некоторых пор ваши интересы разошлись с интересами холдинга? - как можно спокойнее спросил Ледников.
Напрячь - отпустить, напрячь - отпустить…
- Много же вы успели накопать! - не смог сдержать удивления Негодин.
- Ваши методы, - решил польстить ему Ледников. - Информация, как можно больше информации, потом анализ, выработка плана действий… И лишь потом - действия. Точный, резкий удар с неожиданной стороны.
Ледников внимательно следил за Негодиным и ясно увидел, что тот польщен, хотя старается не подать вида. Надо все-таки попытаться с ним договориться, любой ценой, другого выхода нет. Надо зацепить его эмоционально, чтобы он разволновался. А волнует его сегодня больше всего, пожалуй, Екатерина Юрьевна Дроздецкая-Аристархова… И все, что с ней связано. Надо выруливать в эту сторону.
- А в машине, которая сбила доктора Цапцына, за рулем были вы?
- Да нет, зачем? У каждого свои обязанности. Якуб водит машину профессионально, а я неважно… Я вообще в своей жизни никого пальцем не тронул. Представляете, даже не стрелял ни в кого! Пацифист чистой воды.
- А чем же бедный доктор вам помешал?
- Бедный доктор! - с отвращением выговорил Негодин. - Извращенец он был, ваш доктор. Когда он смотрел на Катю, меня просто тошнило. И это в моем присутствии! Прямо при мне! А что он там вытворял, когда был один в палате? Один с ней! Всего боится, дрожит от страха, губы мокрые, слюнявые, а ручонки потные так и тянутся…
Негодина буквально плющило и трясло от ненависти. Моментальный переход от ледяного, ироничного спокойствия к лихорадочной одержимости и неуправляемой взбешенности впечатлял, конечно, но и свидетельствовал о весьма болезненном состоянии психики.
- Он, видите ли, всю жизнь был в нее влюблен! Да он на все был готов, лишь бы она осталась там с ним навсегда! Он не хотел ее лечить!
Видно было, что Негодин плохо владеет собой и практически не контролирует себя. Он заговаривается, моментально переключается на другие темы, не может скрыть раздирающих его эмоций. Что-то с ним произошло… Что-то в нем сломалось…
Напрячь - отпустить, напрячь - отпустить…
- То есть смерть Игоря Цапцына не имеет никакого отношения ни к убийству Ампилогова, ни к расследованию судьи Востросаблина?
- Ну почему же? Имеет. Очень даже имеет.
- Не понимаю, какую, - демонстративно пожал плечами Ледников. - Ну, ясно, что Ампилогова вы убрали потому, что его выступление в Думе, по сути, стало сигналом к атаке на холдинг и привело к его полному разгрому… А доктор…
- Эх вы, следователь! - рассмеялся Негодин. - Вбили себе в голову одну-единственную версию и теперь бродите в потемках и удивляетесь, что же это другие факты в нее не укладываются. А отказаться от ошибочной версии смелости или ума не хватает!.. Ну что ж, горе-следователь, я, так уж и быть, поведаю вам кое о чем… Холдинг! Я этих дурачков-«мангумов» предупреждал, что они сильно нарываются и скоро доиграются. Но они же никого не слушали, они же были умнее всех! Вот и довели до конфликта. Роль Ампилогова в этой истории? Он, собственно, был просто исполнителем, его снабдили нужными фактами и сказали: давай! Он и прогавкал. И что? Ну, раздербанили холдинг после этого на части. Мне-то что с того? Я не был его владельцем, акций у меня тоже не было. Так что никаких прямых убытков я не понес. «Мангумы» холдинг потеряли, но зато такие бабки на этом наварили, что нам с вами даже присниться не может!
Негодина передернуло от злости.
- Тогда за что же вы убрали Ампилогова?
- За что? Вы не понимаете за что?! А Катя? Катя, которую так, по ходу дела, даже не заметив этого, превратили в живой труп?! Кто-то мне должен был за нее ответить? Кто? Люди наверху, решившие разделаться с «Мангумом»? Омоновцы в масках?.. Я приезжал домой из лечебницы, а по телевизору чуть ли не каждый день - Ампилогов! Продолжает юродствовать. Надо довести дело до конца! Надо добить их окончательно! Кого добить? Катю? За что?.. И в какой-то момент я понял, что Ампилогов ответит мне за все…
- Но считать его единственным виновником… Как-то странно даже!
- А я не считал его единственным виновником. Я просто счел, что он должен ответить за то, что случилось с Катей. Это было мое право - рассчитаться с кем-то за Катю, - высокомерно объявил Негодин.
- Но он понятия не имел о ее существовании!
- Надо было иметь! - жестко отрезал Негодин. - Надо помнить, что рядом люди, которые хотят жить. Надо понимать, что когда в верхах начинают свои игры, убивают при этом других! Гибнут посторонние и ни в чем не повинные. Надо было это знать!..
Глаза Негодина горели, губы дрожали.
- И я вдруг подумал: все будет по-честному. Ты уничтожил мою семью, я уничтожу твою. Ты уничтожил мою жену, я уничтожу тебя руками твоей… Согласитесь, весьма символично все получилось! И потом - профессионально это выглядело безупречно. Между ними, Ампилоговым и его женой, все уже было готово для представления с таким исходом. Оставалось только распалять ее ненависть к нему - через подруг, знакомых, с помощью звонков от незнакомых женщин, собеседников в ресторанах… Как-то подсунули ей газету, где описывалось, как жена убила мужа, а ее оправдали… Ну, это детали! Это уже технология. Довести женщину с ненормальной психикой до нужного поступка достаточно просто. Правда, это не каждому дано. Тут нужен талант. Такое убийство - это уже настоящее искусство!
- А версия про двух злодеев в масках, которые убили Ампилогова и заставили ее взять вину на себя? Тоже ваших рук дело?
- Ну, разумеется! Я на случай никогда не рассчитываю. Как-то на одном приеме мой агент, юрист, подошел к ней и поведал похожую историю. Про жену, которая со своим любовником убила надоевшего мужа и избежала наказания. А заодно мой агент со знанием дела растолковал, как трудно доказать вину, если жена будет говорить, что между ней и мужем все было прекрасно и замечательно… Ну, госпожа Ампилогова была женщина пылкая, с фантазией, могла внушить себе что угодно. Надо было только заложить в ее сознание нужное зерно. И ждать, пока оно прорастет.
- И что - вам сразу полегчало? Когда она его убила? - спросил Ледников.
Негодин какое-то время помолчал, словно размышляя, что делать дальше. Ледников понял, что совершил ошибку - сейчас с Негодиным так разговаривать не надо. Его может вывести из себя что угодно - улыбка, неверный тон, интонация. И в таком состоянии он натворит что угодно!
- Вам в вашем положении не стоит так со мной разговаривать, - наконец сказал Негодин.
Если Негодин сейчас всерьез обидится, все пропало! Одна надежда, что он очень хотел этого разговора, готовился к нему и вряд ли так просто оборвет…
Напрячь - отпустить, напрячь - отпустить… Кажется, руки уже немного раздвигаются! Напрячь - отпустить, напрячь - отпустить…
