— Смотрю на тебя, Тамар, и вспоминаю прошлое. Так и вижу Маару, твою маму, бегущую в этой накидке, — вот ее видно, а вот ее уже и нет. Зато есть ты. Я так скучал по тебе.
— Значит, на ферме теперь уже никого не осталось. Только Лета. И Донна? — Очевидно, Кайра и ее дочь Рэя не принимались девочкой в расчет.
— Да, только Лета, — сказал Даулис хмуро и наткнулся на напряженный, полный стыда взгляд. — Да — но помни, она не сама выбрала этот путь.
— Может, она придет сюда и будет жить с нами?
— Я уверен, что она хочет этого больше всего на свете.
— И ты тоже будешь с нами.
— Тамар, я должен вернуться к себе домой. Меня там ждут.
— Но я хочу, чтобы ты остался с нами, Даулис! Мой отец ушел… А Данн… Данн…
— Я знаю, Тамар. Данн болен. Но я только что был у него, и он все тот же Данн, которого мы любим.
Тамар вскочила на ноги и, несмотря на то что из глаз у нее брызнули слезы, запела:
— Даулис, Даулис, Даулис. — Девочка вращалась и кружилась, потому что плакала и не хотела, чтобы он видел эти ее слезы. Она танцевала, а Даулис тем временем встал, повернулся к выходу и ушел.
Из комнаты Данна послышался лай Раффа.
— Мой Рафф и мой Данн, — пела Тамар. А потом, словно запрета на посещение комнаты Данна и не существовало, она протанцевала к двери и распахнула ее. Али, наблюдавший за всей этой сценой, бросился Тамар наперерез, но она уже вошла, танцуя, в комнату Данна. Данн поднялся с кровати и уставился на девочку, потом пошел на нее, зажав в кулаке нож.
— Уходи! — заорал он на Тамар. — Оставь меня в покое. Ты никогда не даешь мне покоя, ты…
И тут раздался грозный рык Раффа. На этот раз он не прыгнул за рукой Данна и не схватил ее зубами, а встал на задние лапы и передние положил хозяину на грудь. Под весом снежного пса Данн пошатнулся и опрокинулся на пол. Тамар замерла, в ужасе разинув рот.
Али вышел вперед, оттащил девочку в сторону и опустился на колени перед Данном. Рафф так и не слез с него.
— Рафф, Рафф, хороший пес, — проговорил Али. — Все хорошо.
Данн попытался выбраться из-под мощного тела животного, но Рафф не двигался. Он лежал, тяжело дыша, потом заскулил и наконец слез с Данна. Почти ползком он добрался до стены, где и улегся рядом с охранником, только-только приходящим в себя — события развивались молниеносно. Для Раффа они стали непосильным испытанием. Он стал кашлять, задыхаясь.
Вошел Гриот и молча осмотрел комнату.
Данн сел на постель, сжав голову руками, — обычная его поза.
Тамар подсела к снежному псу:
— Али, Али, Раффа тошнит.
Гриот поднял с пола нож, обтер его рукавом и, не зная, что с ним делать, положил на полку. Данн наблюдал за всем сквозь пальцы.
По призыву Тамар к снежному псу подбежал Али, припал ухом к груди животного. Через мгновение он оторвался от Раффа, но остался сидеть рядом на корточках, поглаживая собачью спину.
— Хорошая собака, молодец, Рафф. Хорошая собака.
Тамар, все еще в своем ускользающем от взора наряде, рыдала над псом. Али сказал:
— У этого зверя слабое сердце. Он очень болен.
Потом он продолжил, с суровым видом оглядывая Тамар и Данна:
— Рафф должен принадлежать только одному из вас, а не обоим одновременно. Он должен быть или собакой Тамар, или собакой Данна. Иначе бедняга просто не выдержит. А теперь дайте ему отдохнуть. Я принесу лекарство. — Он бегом вышел из комнаты.
Данн сказал Тамар, которая так и сидела рядом с Раффом:
— Тамар, не бойся, он ушел.
— Кто ушел? Даулис? Я знаю, что он ушел.
— Нет, не Даулис. Другой.
— Кто это — другой? — И она задрожала, хотя пыталась сдержать страх.
— Другой — очень плохой человек. Гриот его знает, — сказал Данн.
Али вернулся, все так же бегом. Он заставил Раффа раскрыть пасть и влил туда какую-то микстуру. Потом он поднялся и с прежней суровостью обратился к Данну и Тамар:
— Прошу вас, если вы любите этого пса, будьте добры к нему.
Данн произнес задумчиво:
— Когда я достал Раффа из промоины на болоте — он тогда был крошечным щенком, — то едва выходил его. Я думал, что он умрет. Может, тогда-то и заболело его сердце.
— Сердце этого животного болит каждый день, — сказал Али, — потому что вы двое тянете его в разные стороны.
Раффа била лихорадка, когтями он царапал тростниковую подстилку. Беднягу явно тошнило. Он разевал пасть, кашлял, и выл, и дрожал.
— Бедный миленький Рафф, — шептала Тамар.
— На время я заберу его к себе, — сказал Али. — Пусть поживет в моей комнате, а я буду ухаживать за ним. Ему не нужно будет любить или защищать меня.
Али и Гриот посовещались, и Гриот вышел. Али взял одно из одеял Данна и укрыл им собаку. Тамар неожиданно спросила у Данна:
— Если ты любил мою мать, почему ты хочешь убить ее?
Данн зажмурил глаза, замотал головой, не в силах ответить.
— Я этого не понимаю, — не отступалась Тамар.
Данн опять лишь мотнул головой.
Гриот вернулся с двумя солдатами, которые принесли широкую доску. Все вместе они подняли тяжеленного, безвольного зверя на доску и унесли его. Тамар хотела пойти следом, но Али остановил ее:
— Нет-нет, несчастному животному нужно побыть одному. Рафф полежит в темноте, отдохнет. Не волнуйся, я вылечу его. Он непременно выздоровеет — если только ему не придется выбирать между двумя людьми, которых он любит.
Он вышел. Гриот остался.
Данн сидел и дрожал, совсем как Рафф. На осунувшемся лице горели темные, несчастные глаза. Тамар подобралась к нему поближе, еще ближе, и вот, когда девочка оказалась совсем рядом, его руки обхватили племянницу, и он прижал ее к себе. Так они держали друг друга в объятиях, мужчина и девочка, стоящая возле него на коленях, плакали.
Гриот, все так же молча стоявший у двери, наблюдал и думал, что если его собственное сердце выточено из холодного камня, то, похоже, ему повезло больше остальных.
Данн поднял голову от плеча Тамар и сказал:
— Гриот, у тебя только одна мысль в голове — поставить меня во главе твоих войск и отправить завоевывать Тундру. Тебя не пугает то, что Другой может вытеснить меня? Ведь тогда он перевернет с ног на голову все твои разумные планы.
Гриот обдумал эту возможность и потом сказал:
— Нет, не пугает. Потому что сегодня, например, этому Другому не удалось преуспеть.
— Но Рафф не всегда будет рядом, чтобы сдерживать меня.
Услышав это, Тамар воскликнула:
— Нет, нет! — И слезы с новой силой побежали по ее щекам.
Но Данн утешил девочку:
— Не плачь, Тамар. — И повернулся к Гриоту: — Но зато рядом со мной всегда будешь ты, да, Гриот?
