Ознакомительная версия.
А вот у Эндага были проблемы посерьезней. В конце концов, для него, как персонажа, это не история, а самая что ни на есть явь. Хотя, следовало отдать ему должное, на Муфлона он отреагировал гораздо сдержаннее, чем я.
Увидев тень, Эндаг отступил на несколько шагов, качнулся… Потом, оглушенный Воплем (я его не услышала, о чем, как выяснилось позже, позаботился Светополь, просто поняла, что он был), одной рукой схватился за голову, а другой облокотился на ближайшую стену. Тень Муфлона приближалась, казалось, ее обладатель вот-вот окажется вплотную к Эндагу, но перспектива этого не погнала его прочь. Стиснув зубы от боли, он упрямо оставался на месте и сверлил взглядом пространство перед собой, дожидаясь, пока Муфлон, так сказать, покажет себя во всей красе. При виде этой картины мои в основном жалостливые чувства к Эндагу обогатились глубоким уважением.
И без того тусклый свет, проникающий в подворотню, окончательно погас. В кромешной тьме нельзя было разглядеть ровным счетом ничего, и если я на правах зрителя все-таки видела лицо Эндага и силуэт Муфлона, то он, вне всякого сомнения, не видел вообще ничего. Но он сумел почувствовать, что Муфлон почему-то отступил, и в изнеможении прислонился к стене.
– Эндаг благополучно ушел домой, – сказал Светополь. – Но на следующий день вернулся туда. И вот что он увидел.
Перед моими глазами снова возникла злосчастная подворотня, только при свете дня. Несмотря на то, что на улице было светло, солнечных лучей сюда почти не проникало, и все равно царил полумрак. Но в нем не составляло труда разглядеть среди мусора черный след – здесь будто бы жгли костер, однако едва ли и самый извращенный ум мог соорудить такое кострище, чтобы после на земле осталась подобная фигура. Она неизбежно напоминала длинношеюю птицу с распростертыми крыльями и зловещим бельмом узкого глаза.
Эндаг некоторое время неотрывно смотрел на этот след. Потом тихо хмыкнул, наклонился и положил что-то на черную фигуру, словно цветы на могилу.
Это было черное перо.
Я открыла глаза и озадаченно посмотрела на Светополя. От увиденной сцены у меня возникли очень странные ощущения – казалось, у меня доставало силы осознать увиденное и связать его с неким глобальным смыслом, но почему-то не получалось.
– Не понимаю, – вынуждена была сказать я. – Что это?
– Пока мне сложно объяснить тебе это, – Светополь чуть нахмурился. – Но Эндаг тоже пока ничего толком не понимает, поэтому истории этот пробел не повредит. Суть в том, что он столкнулся с чем-то, что люди приняли бы за иллюзию, но он принял это как должное. Но, конечно, он не мог не думать о произошедшем. За окном постоянно раздается уханье Сов, которых и быть не должно, возникает странная тень, что-то заставляет ее обладателя уйти, на следующий день там оказывается черный след в виде лебедя, а у Эндага в руках – какое совпадение! – черное лебединое перо. Как бы ты объяснила все это?
– М-м… – промычала я. – Ну, если обещаешь не сдать меня в дурдом, то так: Муфлону зачем-то понадобился Эндаг, но, может, какому-нибудь Лебедю он тоже понадобился. Или просто этот Лебедь случайно не вовремя появился. Поэтому Муфлон пока ушел. А Совы… Ну, если отираются они рядом с окном, значит, нравится им там. Тут, мне кажется, Эндаг вообще не при чем. Просто у каждого свои дела.
– Вот все вы, Проволоки, такие, – улыбнулся Светополь. – Вместо того чтобы зажмуриться и забыть все, как страшный сон, вглядываетесь во все подряд и пытаетесь рассуждать здраво.
– Значит, он тоже Проволока, – пробормотала я.
– Да, и не хочет быть ничем иным, кроме того, что он есть сейчас. Но история не об этом. Дело в том, что перо и силуэт птицы отложились в голове Эндага, и в результате появилось нечто, на первый взгляд вообще не связанное с тем переулком.
Мои глаза закрылись. Я увидела Эндага, сидящего за столом в своей комнате. За окном слышалось приглушенное уханье, но Эндаг, видимо, успел привыкнуть к нему (я заметила, что его волосы стали заметно длиннее – значит, минуло как минимум два месяца). Не обращая ни на что внимания, он рисовал. Едва я успела почувствовать непреодолимое желание узнать, что именно, как зрение услужливо поменяло ракурс, и мне удалось заглянуть за плечо Эндага.
По столу было разбросано несколько листов бумаги с быстрыми набросками. Несмотря на то, что на выполнение их явно отводилось по несколько минут каждому, если не талант, то способности художника сразу бросались в глаза. У меня, во всяком случае, ни за что бы так не получилось. Резкие, отрывистые линии причудливым образом складывались в изображения того, что, должно быть, занимало мысли Эндага. Эти рисунки напомнили мне мою собственную привычку фиксировать мысли на бумаге – правда, чаще письменно, чем графически, – и тут же уничтожать.
Ассоциация эта пришла мне в голову своевременно. Эндаг вдруг сгреб в охапку лежащие листы и методично изорвал их в клочья, причем это не было жестом отчаяния или злости. Он, как и я, просто привык так делать. Но если собственных беспорядочных записей мне не жаль, то при виде порванных рисунков сжималось сердце. Кирпичная стена, за которой едва различалась тень Муфлона, умело вписанная в набросок пейзажа, распростертое крыло птицы, не иначе как вырванное у несчастного существа, ворона, будто бы собранная из различного металлического мусора – все это было хладнокровно уничтожено.
Я распахнула глаза. Руки Эндага, разрывающие рисунки, заворожили меня, и вполне очевидная деталь пришла ко мне несколько запоздалым озарением.
– Механическая Ворона! – прошептала я.
Светополь никак не отреагировал на мое волнение. Он выпустил мои ладони и совершенно невозмутимо завершил историю:
– Силуэт птицы навел его на эту мысль, и он ее зафиксировал. Проволоки способны создавать что-нибудь этакое, причем вопреки своей воле. Не то чтобы они сами создают, но многие вещи появляются из-за них… Эндаг забыл о Вороне в тот же миг, как изорвал рисунок – для него это была лишь одна из многих мимолетных мыслей, отступивших перед проблемами посерьезнее. Но через некоторое время в его комнате начал слышаться металлический скрежет. Эндагу подумалось, что это Механическая Ворона, которая прячется, когда он пытается на нее посмотреть.
Глава VII: Терзающий сон, долгожданная встреча и осколки стекла
Я не знаю, специально ли Тиран и Светополь все так устроили (с них станется!), только так уж вышло, что я не успела задать ни единого вопроса и даже толком выразить свое удивление. В комнату вернулся Тиран, распахнув дверь так, что она грохнулась об стену, Светополь встал, подошел к нему, и они завели о чем-то беседу, не то чтобы совсем тихую, но для меня все равно непонятную. К тому же, мне было тяжело вникать в суть их разговора – в голове творилось черте-что. И все из-за истории, незнамо как рассказанной мне Светополем. Механическая Ворона! Мыслимо ли это?
Ознакомительная версия.
