Порывшись в сумке, я вытащила свой телефон и посмотрела на экран. Я позвонила Дженксу как только проснулась, чтобы узнать, как там Айви. Он ответил, что она в депрессии, что было вполне терпимо. Я не собиралась возвращаться в церковь и пытаться что-то исправить. Я не знала, что ей сказать. Но, не смотря ни на что, я была рада, что она не съехала. Возможно, у нас получится просто проигнорировать и четыре новые дырки на моей шее, проделанные Айви, и то, что я вылетела из церкви, уверенная, будто убийца Кистена смог меня привязать. Я вздохнула, когда взглянула на часы.
Было около трех и по-прежнему ни звонка от Гленна или Дэвида. Гленн выйдет из себя, если я начну его доставать, а вот Дэвид — нет.
Часы над раковиной пробили три часа, и под эту ужасную какофонию я пролистала записную книжку в поисках номера Дэвида. Мы с Робби купили эти часы на День матери много лет назад, и тогда нам казалось, что пучеглазая ведьма, вращающая глазами и машущая метлой под бой часов, — это круто. На метле было белое пятно с отколовшейся после падения краской, и я задумалась, почему же мама до сих пор хранит эти часы. Они очень-очень ужасны.
Мое внимание переключилось на телефон, когда нас соединили, и до меня долетело уверенное приветствие Дэвида.
— Привет, Дэвид. Узнал что-нибудь?
Он замешкался, затем осторожно уточнил:
— Твоя мама тебе не сказала?
Он знает, что я у мамы?
— Гм, нет, — ответила я в замешательстве. — Откуда ты знаешь, что я у мамы?
Дэвид хмыкнул.
— Она ответила на мой звонок, пока ты спала. Мы мило поболтали. Твоя мама… необычная.
Необычная. Как политкорректно.
— Спасибо, — сказала я сухо. — Я так понимаю, мы никуда сегодня не едем? — В противном случае она бы меня разбудила. Может быть.
— У меня на столе лежит иск, — сказал он, и я услышала шорох бумаги. — Я смогу заняться этой женщиной в лучшем случае завтра около двух, — он замешкался, затем мягко добавил: — Мне жаль. Я знаю, что ты хотела решить все сегодня, но это максимум, что я могу сделать.
Я вздохнула и снова посмотрела на часы. Идея провести еще одну ночь, прячась в церкви, мне нравилась не больше, чем идея сделать Тренту педикюр. Кроме всего прочего, я не смогу избегать Айви.
— Завтра в два будет отлично, — ответила я, размышляя над тем, что мне следует потратить это время на подготовку чар для охоты на черного колдуна. Кроме того, мне нужно перенести все на освященную землю. Какая заноза в заднице. — Спасибо, Дэвид, — добавила я, когда вспомнила, что отвлеклась прямо посреди телефонного разговора. — Я действительно думаю, что это они.
— Я тоже. Я заеду за тобой в час. Принарядись, ладно? — в его голосе послышалось сильное изумление. — Я не собираюсь в очередной раз везти тебя на деловую встречу в кожаной одежде.
Я изогнула бровь:
— Принарядиться? — начала было я, но он уже отключился.
Некоторое время я просто пялилась на телефон, затем с улыбкой закрыла его и отложила в сторону. Наслаждаясь тишиной дома, я ела розовые сердечки, как всегда оставленные напоследок. Постепенно мое настроение сменилось на меланхолию. Кто-то убил Кистена. Этот же кто-то пытался привязать меня к себе, чтобы я не оторвала его гребаную голову. Я так старалась жить с Айви и оставаться непривязанной, и вдруг безымянный монстр убивает моего парня и практически привязывает меня к себе. Вот так быстро моя жизнь могла бы измениться, и я ничего не смогла бы сделать. Будь все проклято. Я так не могу. Не могу рисковать. Не могу… Я не могу позволить Айви меня укусить. Никогда.
Мысль поразила меня как молния. Я жила с Айви больше года, и сейчас, когда что-то начало получаться, я поумнела? Меня пробрал озноб, и ложка стукнула о край миски. Я больше не могу играть в эти игры. Я чуть с ума не сошла, когда думала, что меня привязали, и это был самый ужасный момент в моей жизни — превратиться из самостоятельной женщины в испуганную игрушку, не имеющую власти над собственной деградирующей жизнью. И тот факт, что я напрасно волновалась, никоим образом не сделал преподнесенный урок менее впечатляющим. Я не могу позволить вампиру еще раз меня укусить. Не позволю. И я не знаю, как об этом сказать Айви.
Взволнованная, я доела последнюю ложку сердечек из розового зефира. Я настороженно прислушалась к тишине дома, и когда убедилась, что мамы нет поблизости, приподняла миску и выпила оставшееся от хлопьев сладкое молоко. Ложка звякнула о пустую миску, и я откинулась на стул с чашкой кофе в руках, все еще не готовая отвлечься от убаюкивающих воспоминаний, которые приглушали мысли о будущем. На другом краю стола был небольшой пакет из красной ткани, в котором лежали амулеты, необходимые, по мнению мамы, для моего костюма на Хэллоуин. Похоже, теперь это совсем неважно. Если наводка Дэвида окажется неверной и я не смогу прижать к ногтю колдунов, вызывающих демона, то я проведу завтрашний праздник карауля у двери, вместо того чтобы веселиться. И надевать сексуальный кожаный наряд, чтобы раздавать сладости и помидоры-черри восьмилетним детишкам, не имеет никакого смысла.
Я отпила кофе и уставилась на телефон, словно заставляя его зазвонить. Может, мне стоило самой позвонить Гленну? Если на звонки отвечала мама, то он все равно бы ей ничего не рассказал.
Рука уже потянулась к телефону, когда послышались знакомые успокаивающие мамины шаги. Я вновь откинулась на спинку стула. Ее и так взволнует предстоящий разговор, незачем беспокоить ее еще больше. Я все еще должна узнать у нее про снятие чар забвения.
— Спасибо за завтрак, мама, — поблагодарила я, когда она появилась на кухне и направилась к кофеварке. Она подыскала мне куртку, и я слышала, как она сейчас крутится в стиральной машине, просушиваясь. — Я действительно благодарна, что ты позволила мне остаться этим утром.
Она села на стул напротив меня, аккуратно поставив свою чашку кофе на стол, покрытый выцветшей и поцарапанной клеенкой.
— В последнее время мне не так уж часто удается побыть мамой, особенно когда ты не рассказываешь, что с тобой происходит, — ее взгляд остановился на паре красных укусов на моей шее, и от пронзившего меня чувства вины сладкое молоко на моем языке совершенно потеряло вкус.
— Гм, прости, — ответила я, отодвигая пустую миску подальше от ее цепкого взгляда. Мне было тошно. Чары забвения вне закона, так как они, в отличие от амулетов и лей-линейных чар, вызывают физические изменения в мозге, чтобы заблокировать воспоминания. А физические изменения нельзя исправить обычной солью, применяемой для нейтрализации химических реакций. Мне нужны контр-чары.
