Даниэль судорожно сглотнул и торопливо закивал:
— Я понял, понял!
— Тро! Мы готовы.
Наставник скептически оглядел Даниэля.
— Он хоть дойдёт?
— А куда ему деваться, — усмехнулся я. — Ведь сюда как-то дошёл.
— Ну-ну…,- хмыкнул Тро и решительно шагнул в заросли.
— А вот, наконец, и наш дом, — облегчённо вздохнув, я остановился на самом краю болота. Даниэль удивлённо вытаращил глаза, рассматривая затопленные заросли, очевидно, пытаясь отыскать хоть малейшие признаки тщательно замаскированного жилья.
— И как ты его понесёшь? — ехидно повернулся Тро.
— Ты плавать умеешь? — я повернулся к гостю.
Даниэль кивнул и начал торопливо расшнуровывать ботинки.
— Говорит сам дойдёт, — поспешил я успокоить наставника.
— Ладно, тогда догоняйте. Я пока предупрежу сестёр, пищу приготовим, — Тро неспешно зашагал по вязкой трясине.
— Э-э-э, Макс! Не поможешь перенести вещи?
Я обернулся. Скинув нелепые штаны, Даниэль остался в одних свободных трусах до колен. Сжимая в руках ботинки, с надеждой глядел на меня.
Я тяжело вздохнул.
— Скажи, вот на кой чёрт тебе сдалось всё это барахло?
Даниэль непонимающе захлопал глазами.
— Нам с полкилометра придётся идти по болоту. Потом ещё проплыть метров триста. Думаешь, при этом мы ухитримся не замочить твои драгоценные ботинки и всю эту чёртову электронику?
— Я понимаю, но…
— Никаких но! Припрячь свои шмотки где-нибудь в кустах. Тут некому красть, — усмехнулся я.
— Да, да, я всё понял… — Даниэль бросился к зарослям и торопливо запрятал ботинки. Снял было рюкзак, но задумался.
— Что, опять проблемы?
— А у вас наверняка есть какая-нибудь печь?
— Конечно, нет. Да и на кой чёрт она нам сдалась? Ты что не видишь, мы земноводные!
— Жаль. Тогда я могу взять с собой хотя бы зажигалку? Пойми меня правильно, я ничего не ел со вчерашнего утра!
— А не отсыреет?
— Исключено! Влагостойкий корпус, уже не раз побывала в воде, — убедительно вытянул руку с цилиндриком на шнурке.
— Тогда можно. Заодно и попробуешь местный аналог омаров.
— Омаров? — восторженно загорелись глаза Даниэля.
— Омаров. Больших, — улыбаясь, подтвердил я. — Ладно, пока иди вперёд, я сейчас…
Отпустив гостя метров на двадцать, спрятал пистолет в ботинок. Всё-таки современное автоматическое оружие и влага вещи несовместимые.
Болото с грехом пополам прошли нормально. Ну, скажем так, почти нормально. Несколько раз пришлось вытаскивать Даниэля из трясины по горло. Странно, вроде бы с виду типичный интеллигентный представитель хомо сапиенс, а совершенно не понимает разницы между тиной и кочкой, упрямо выбирая гиблые покрытые зелёной ряской бочаги со всеми вытекающими последствиями. Не представляю, как он ухитрился при этом не потерять драгоценную зажигалку. Видно огонь единственная надежда.
Перемазанный с ног до головы, тяжело дыша, Даниэль остановился перед последним препятствием.
— Тут осталось совсем недалеко, — я небрежно махнул рукой в сторону острова.
— Это считается недалеко? — потрясённо переспросил он.
— Так я же говорю, всего каких-то жалких метров триста. Ну, может чуть больше…
— Скорее чуть больше, — мрачно буркнул гость.
— Ну-ну, Даниэль! Выше голову! Не надо быть таким пессимистом. Вот доплывем, и там как следует отдохнёшь. Уверен, тебе понравится. Это самое безопасное место во всей округе. Дом…, - я шагнул в воду. — А может тебя подстраховать на всякий случай?
— Сам доплыву, — вздохнул он и решительно шагнул следом.
И мы поплыли. Нужно отдать должное, плавает гость неплохо. По крайней мере, в далёком прошлом я бы так сроду не смог. Фанатично уставив широко раскрытые глаза на далёкий берег, монотонно загребая руками, он медленно продвигался вперёд. А молодец, упорный парень! Удерживая Берту над водой, я неспешно скользил рядом на спине, готовый подхватить в любой момент.
Наконец под ногами почувствовалось твёрдое дно. Тяжело дыша, Даниэль вышел на берег и обессилено рухнул в песок.
— Даниэль! Ты в порядке?
— Да-да! Всё в порядке. Просто немного устал, — шёпотом пояснил он. Отлежавшись минуты две, присел и как-то замялся.
— Макс, ты не мог бы на минутку отвернуться.
— А что случилось?
— Я выжму трусы.
— А, да всегда пожалуйста!
Я тактично отошёл в заросли. Надо же какой стеснительный. Ха! Уже воспринимает меня как человека! Значит, парень понемногу акклиматизируется.
— Я готов, — Даниэль подошёл, откинув мокрую прядь со лба.
— Прекрасно. Тогда пошли знакомиться, — я повернулся и неспешно направился к обеденной бухте.
— Ой! Макс! Ты утопил мой пистолет!
— Опомнился наконец! Да ничего я не утопил. В твоём левом ботинке оставил, — добродушно усмехнулся я. — Кстати, а на черта тебе здесь сдались эти тяжеленные ботинки и балетные штаны?
— Какие балетные штаны?
— Ну ты был в таких странных чёрных штанах в обтяжку.
— Вообще-то это термобельё, — Даниэль обиженно поджал губы.
— Термобельё? Здесь? В тридцать пять градусов жары по Цельсию?
Даниэль тяжело вздохнул.
— Это здесь тридцать пять по Цельсию. А я всего сутки назад был на пятикилометровой высоте в Непале на перевале Мезоканто. Между прочим, в снегу по горло и больше минус двадцати.
— Понятно, значит, замёрз и умер, — пробормотал я.
— Кто умер? — недоумённо вскинулся он.
— Как это ни прискорбно, но ты. Да как и я, впрочем. Не расстраивайся.
Даниэль остановился, испуганно вытаращив глаза:
— Что за ерунду ты несёшь? Почему я умер? Ты вообще кто?
— Апостол Пётр! Да не напрягайся так! Лучше скажи, ты хоть помнишь, как здесь оказался? Посреди нудистского пляжа в термобелье и лыжах?
— Конечно, помню! Всё до мельчайших подробностей, — гость немного успокоился и опять зашагал рядом.
— Я журналист. Пишу статьи для научных журналов. Вчера утром, едва рассвело, один из шерпов ворвался ко мне в палатку, весь страшно взволнованный.
— Так. Не гони лошадей. Шерпы это кто?
— Крепкие непальские парни, горные носильщики. Не перебивай!
— Не буду, не буду! Ну, и?
— Вот! Забыл! На чём я остановился?
— Крепкий взволнованный шерп к тебе ворвался.
— А, да! Мы жили там почти две недели, а повезло только прошлым утром. Шерп заметил свежие следы. Йети, между прочим, — многозначительно взглянул на меня.
— А! Ну тогда всё ясно, — облегчённо вздохнул я. — Это такой рыжий волосатый двухметровый детина? Ещё пахнет как старый коврик? Тогда ничего удивительного. Вечно ему неймётся, то в яму провалится, то по сугробам шастает. Короче — беспокойный тип, но в душе трепетный романтик. Живёт тут по соседству, в голубой части спектра…
