Ознакомительная версия.
Ей сразу расхотелось гулять. Солнце перестало светить, на лицо легли тени от туч. Мария поискала глазами ближайший вход в общественный транспортный портал, захотелось потолкаться перед входом среди людей, ощутить тепло их плеч, но она лишь встретилась взглядом с женщиной, которую сразу же узнала. Это она сидела сегодня на лекции в центре аудитории и слушала ее внимательнее всех. Женщина стояла на противоположной стороне улицы и смотрела на нее, не отрывая глаз. Глаза были единственным, что можно было рассмотреть. Все остальное скрывал пенджаб и одежда мусульманского покроя.
Увидев, что Мария ее заметила, она тут же направилась к ней.
— Добрый день, извините за беспокойство, — обратилась к Султановой женщина, когда расстояние между ними сократилось, — я сегодня присутствовала на вашей лекции и хотела бы поблагодарить вас за нее, но никак не могла подойти там, в зале. Было слишком много молодежи. Вот решилась сейчас.
— Пожалуйста. Я рада, что вам понравилось. Надеюсь, лекция была полезной для вас.
Султанова увидела, что из-под пенджаба на нее смотрят голубые глаза. Она удивилась, но женщина не дала ей возможности задать естественно возникший вопрос. Она откинула с лица повязку и показала лицо:
— Вы правы. Я русская. Меня зовут Светлана.
— Но вы мусульманка? — спросила Мария.
— Это всего лишь дань уважения к бывшему мужу.
— Вы разведены?
— Вдова.
Султанова опустила глаза и увидела, что ее собеседница перебирает руками четки. Захотелось спросить, зачем она это делает, если пенджаб, как она говорит «всего лишь» дань уважения, но почему-то постеснялась. Что-то забытое, из детства, когда еще была жива бабушка, помешало ей задать этот вопрос.
— Понятно, — ответила Султанова и чтобы сменить тему, спросила. — Почему вы интересуетесь моей диссертацией?
Светлана посмотрела в сторону, как будто выискивая что-то глазами.
— А можно мне пригласить вас на чашечку кофе? У меня здесь есть небольшое кафе. Понимаете, мне хотелось бы рассказать и показать вам кое-что. Думаю, это было бы для вас интересно.
— И что именно?
— Речь идет об Игоре Панкратове. Я была с ним в последнюю ночь перед первым Судом Божьим.
Султанова наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
— Если вы внимательно слушали меня, то должны отлично знать, что я изучала это вопрос много лет. Мне доподлинно известно, что Панкратов последнюю ночь провел в одиночной камере. Он не мог видеться там ни с какой женщиной. И потом у него была жена. Он ее боготворил.
— И, тем не менее, я не вру, — ответила женщина, — Есть человек, который может подтвердить мои слова.
— Кто же это?
— Тучков.
— Ответчик на первом Суде? — удивилась Султанова.
— Да, он сам послал меня к Панкратову, — Светлана запнулась, — я понимаю, что все сказанное мной звучит странно, но если мы дойдем до моего кафе и присядем, то я приведут вам более убедительные доказательства своей правоты.
Мария увидела, что в небольшой березовой роще перед Большим театром появились белые столики, и показала в их сторону рукой.
— Ладно. Пойдемте, посидим в кафе.
Это было простая нестационарная летняя закусочная, оформленная в эмиратском стиле. Что-то вроде вагона-ресторана. Внутри витали восточные ароматы и запах благовоний. Видимо, кафе только что прибыло откуда-нибудь из Саудовской Аравии или Бахрейна.
Как только они вошли на его территорию, два киберофицианта тут же принесли им кофе и восточные сладости. Оставив еду и напитки на столе, киберы исчезли в нуль-пространстве. Мария Владимировна опустилась на краешек стула, надеясь, что разговор будет недолгим.
— Я вас слушаю, — сказал она, выпрямляя спину и расправляя плечи. — Что вы хотели мне сказать?
Светлана улыбнулась и подвинула к ней тарелку со сладостями.
— Угощайтесь, это очень вкусно. Их готовят в городе Медина, где я живу. Кофе, кстати, тоже оттуда.
— Спасибо.
Султанова родилась в мусульманской семье, поэтому поняла, что ее собеседница намекает ей, что лучше будет настроиться на неспешную беседу. В сущности, она никуда не спешила, поэтому легко пересела с краешка стула на середину и согласилась откусить кусочек шербета, запив его кофе.
— Медина — старинный город, — сказал она, чтобы поддержать беседу. — Я там ни разу не было. Не довелось.
— Ничего, даст бог, побываете, — поддержала разговор Светлана, — там долго жил Магомет, и до сих пор находится самая большая община мусульман.
— Сунниты или шииты? — продемонстрировал свои знания в вопросах религии Султанова.
— Мы уже давно не делимся, — проговорила Светлана.
— Мы, — вскинула вверх брови Султанова, — Вы верующая?
— Ну, в высшую силу Бога верят ведь все, — ответила уклончиво Светлана, — а ритуалы у каждого свои. Согласны?
— Да, — не стала спорить Султанова. — А как вы пришли к своей вере?
— Вот об этом я и хотела вам рассказать.
Светлана положила на стол свои руки и продемонстрировал Марии тонкие ухоженные пальцы в золотых перстнях.
— Золото? — удивилась Мария. — Это же вредно!
— Знаю, но не могу отказать себе в удовольствии.
Она сняла самый большое кольцо, на котором красовался огромный алмаз, и протянула его Султановой.
— Возьмите, это вам. Милая безделушка. Вам она будет очень идти.
Султанова с опаской взглянула на этот символ женской силы.
— Спасибо, не ношу такие украшения.
— И зря. Если к золоту не питать страсти, то оно не опасно и даже наоборот. Греет и радует сердце. Главное, к нему относиться легко и дарить тому, к кому испытываешь симпатию. Бери, сделай одолжение старухе!
Светлана посмотрела прямо в глаза Марии, и та неожиданно поняла, почему сразу обратила внимания на глаза собеседницы. Они были подведены черным, а ресницы накрашены. «Какая вульгарщина, — подумала молодая женщина, — как можно так обманывать мужчин! В тоже время она не могла не заметить, что благодаря этим маленьким штрихам лицо ее собеседницы выглядит гораздо моложе, а сравнение себя со старухой — это всего лишь повод для комплимента.
Светлана снова показала Султановой свою улыбку и достала из маленькой сумочки, которая скрывалась в складки одежды, белую коробочку, открыла ее и вынула тонкую трубочку. Зажав трубочку между двумя пальцами, она поднесла ее к губам, и кончик трубочки сам задымился.
— Знаю, о чем вы сейчас, подумали, — слетело с накрашенных губ Светланы вместе с колечками дыма. — Все это уже старо, немодно, вредно и опасно. И я полностью с вами согласна. Это тоже частичка моего удовольствия. Частичка того мира, когда я была молода и любила. Так что прошу у вас прощения за свою слабость. И потом я же никому не причиняю вреда.
Ознакомительная версия.
