Ознакомительная версия.
— Такого, как ты, тоже нет, — заметил Маран.
— Да, теоретически все люди уникальны. Правда, на практике в большинстве своем они похожи до тошноты, — вздохнул Поэт и отвернулся к стенке.
Дан подумал, что он огорчен, неудивительно, наверняка рассчитывал на вакантное место в флайере, однако оказался достаточно деликатен, чтобы не пытаться переубедить Марана или уговорить на правах старинного друга, надо признать, он вел себя безукоризненно, раз пошел в команду, то подчинялся без лишних слов… Дану даже стало неловко, что он обошел Поэта и прочих, и хотя его вины в подобном раскладе не было никакой он все равно чувствовал себя виноватым и с этим чувством не только заснул, но и проснулся.
Водолеянин появился, как и обещал, с восходом солнца. Он небрежно бросил свой самокат на песок возле орбитолета и стал осматривать уже подготовленный к предстоящему путешествию флайер, медленно обходя его кругом.
— А игрушка-то не из дерева, — сказал Патрик, подошедший к самокату.
— Из чего же? — спросил удивленный Дан.
— Из пластмассы. — Воспользовавшись тем, что туземец скрылся за флайером, Патрик присел на корточки и пощупал «игрушку». — Интересная фактура, — добавил он, — Материал прочный, но упругий. Смотри. — Он надавил пальцем, и на самокате осталась вмятинка. Дан с интересом следил за тем, как она медленно сглаживается.
— Вот тебе и первобытный народец, — констатировал Патрик. — Да, Маран в очередной раз оказался прав.
— А ты сомневался? — усмехнулся Дан.
— Не то чтобы очень…
— Дан, — позвал Маран. — В путь!
И Дан, оставив Патрика, побежал к флайеру.
Автопилот Маран включать не стал, повел флайер сам. Водолеянин уселся справа от него, так что Дану досталось место слева. Вначале он, откинувшись на спинку, осторожно косился в сторону аборигена, пытаясь определить, подсматривает ли тот, как Маран управляет машиной. Однако водолеянин бросил на пульт один лишь взгляд и отвернулся к окну, как будто его больше интересовал пейзаж внизу, конечно, ведь вид сверху был для него нов и необычен. Собственно, Дан и сам поглядывал в окно, а когда убедился, что абориген всецело поглощен созерцанием собственного мира, тоже прилип к стеклу.
Флайер шел низко и довольно медленно, острова внизу не проносились, а проплывали, можно было разглядеть и лес, и поляны, и пляжи, и даже туземцев, сидевших на своих «лавочках», это спозаранку-то, бродивших по дорожкам, а кое-где и купавшихся в море, правда, в основном, они держались берега, и не барахтались, а неподвижно стояли по горло в воде. Особенно Дана заинтересовали песчаные косы и перешейки, словно мостики, связывавшие между собой отдельные острова, весь архипелаг был, в сущности, одним целым. Ему вспомнилось замечание Артура, еще там, на Земле, когда они изучали карты Врджлакстлы. «Как нейроны, — сказал он, — нейроны ведь все соприкасаются, не телами, конечно, а отростками»… Правда, от одного архипелага до другого эти отростки не дотягивались… Когда последний клочок земли остался позади, Маран набрал скорость, флайер понесся, как ракета, Дан вспомнил, что машина гоночная, и только теперь осознал, что Маран выбрал из десятков моделей эту именно из-за ее скоростных качеств, наверняка еще на Земле надумал посетить дальние острова. Гонка, впрочем, длилась недолго, показался следующий архипелаг, и Маран снова сбросил скорость. Так они миновали одно за другим все лежавшие по пути скопления островов и оказались над абсолютно пустынным океаном. И только тогда флайер показал все, на что способен, Дан никогда на таком не летал и был совершенно ошеломлен возможностями машины, а заодно и благоприобретенными за минувшие три или четыре года навыками Марана в вождении летательных аппаратов. И однако шел уже пятый час полета, когда на горизонте показалось кроваво-красное пятнышко. Всего островов было шесть, пять обычных, поросших лесом, и один абсолютно голый. Голый и гладкий. Дану сразу вспомнилась Эдура, опаленный древней войной большой материк, местами оплавленный и без единого возвышения, даже жалкого холмика, на всем своем немалом протяжении. Тут, конечно, никаких следов войны не было, просто покрытая белоснежным, как и везде, песком идеально ровная поверхность, Дану пришло на ум и сравнение Марана, которое тот обронил в каком-то разговоре об эдурских реалиях, и он невольно повторил его вслух:
— Гладкий, как космодром.
— Может, это космодром и есть, — сказал Маран.
— Как?
— Ну не летали же они на Старую и Новую Эдуру мысленно.
— А вдруг кто-то сам к ним прилетел? И описал…
— С Земли?
— Мало ли. Может, кто-нибудь еще… — Он понимал, что его теория звучит неубедительно, и сменил тему. — А где тогда постройки космопорта? Центр управления и прочее.
— На соседних островах. Или под землей.
Дан подумал, что водолеянин, с той минуты, как последний архипелаг остался позади, словно дремавший в своем кресле и за все время полета не проронивший, а вернее, не передавший ни слова, наверно, знает ответ на его вопросы, и тот вдруг зашевелился, то ли поймал его мысль, то ли услышал реплику Марана, а может, просто решил, что пора вмешаться.
— Там где-то должен быть вход в подземелье, — сообщил он, тыча рукой вниз, в сторону острова, над которым висел флайер. — Вот только где…
— Если это действительно космопорт, — заметил Дан, — то никак не в центре. Где-то на периферии.
Маран кивнул.
— Я думаю, в натуре его легче разглядеть, чем на экране, — сказал он. — Смотри вниз и, если что увидишь, фиксируй. — Он передал Дану маленький пульт и повел флайер в сторону берега.
Крошечный воздушный кораблик медленно плыл над прибрежной полосой, а Дан внимательно обозревал песок внизу. Ничего. Завершив первый круг, Маран отвел машину метров на тридцать-сорок от черты прибоя и пошел на второй, потом третий. И именно на третьем круге Дан обнаружил углубление в песке.
— Разворачивайся, — скомандовал он, нажимая на сенсор.
Маран поглядел на остановившееся изображение на экране и притормозил.
— Если это вход, то засыпанный по самую макушку, — пробормотал он, описывая изящный вираж, достойный показательных выступлений на чемпионате по пилотажу.
Флайер сел на песок в трех метрах от подозрительной ямы. Дан соскочил вниз первым и сразу нагнулся, чтобы пощупать почву, так и есть, под нетолстым слоем песка была необычайно твердая поверхность, немного шершавая, напоминавшая на ощупь матовое стекло.
— Ты был прав, как всегда, — сказал он со вздохом.
Маран не ответил, он уже стоял возле углубления, разглядывая его, собственно, смотреть было не на что, обыкновенная яма глубиной в метр, с пологими стенками… только вот она почему-то была не круглой, а овальной. Маран вынул из кармана рулетку и прошел к концу овала. Тонкий металлический прутик пополз вниз, вонзился в песок и стал продвигаться дальше. И уперся во что-то твердое.
Ознакомительная версия.
